Слишком много блондинок - Арина Игоревна Холина

внимания не обращает. Алиса спросила, на каких мужчин она обращает внимание.

— На тех, которые тратят на одежду время и деньги, — смутно объяснилась Лика.

А рэппер завопил, что вот эту кожаную куртку «Авирекс» он ждал из Америки полгода, а стоит она три косаря. Лика недоверчиво на него уставилась, а я сообщила ей, что «Авирекс» — одна из самых дорогих фирм, производящих вещи из кожи, и не знают у нас ее только потому, что всю коллекцию «Авирекс» раскупают звезды Голливуда. Алиса ехидно добавила, что Лике-то положено знать о таких вещах — как ведущей модной передачи. Тут на передовую вырвался ведущий с «хуем». Он вскочил, вырвал у соседки микрофон и наорал на рэппера, обозвав того негритянским недоумком, отсосом и дешевым пижоном. Рэппер сбросил «авирекс», закатал рукава и спросил, где ведущий хочет потерять все зубы — здесь или за кадром. Ведущий как бы нечаянно забежал за диван и оттуда сообщил, что все рэпперы — гомики. Рэппер в свою очередь заявил, что гомиком быть лучше, чем проституткой, как ведущий.

Тут уж не сдержалась охрана. Мужчин успокоили — не без труда, всех усадили на места, и наконец объявилась Лариса. Она должна была, как независимый эксперт, сказать все, что — чисто профессионально — думает о внешнем виде наших гостей. Если остальных она оценила более-менее точно, то как только речь дошла до Лики, даже нашему непридирчивому залу стало ясно: приторные речи Ларисы — явный подхалимаж. Лариса, как я понимала, пыталась примазаться к Лике и выйти через нее на полезных людей — вот она и расстаралась, умасливая соперницу. Она так восхищалась стилем, вкусом, цветом, что я не выдержала и добавила в огонь бензина.

— Лариса, ты же мне вчера говорила, что Лика похожа на похоронный венок: «От солнцевской братвы — питерскому авторитету»…

Самое смешное, что она действительно мне это сказала. Несмотря на то, что к Лике Лариса подлизывалась, она ей завидовала — как более известной и раскрученной ведущей. Но сейчас лицо Ларисы вытянулось, как пружина. Она растерялась. Лика же открыла рот и замерла, а через секунду завопила:

— Безобразие! Чтоб я… когда-нибудь… еще… — И устремилась за кулисы.

После эфира нас с Алисой чуть не убило руководство, рэппер подрался-таки с ведущим, который «хуй», а Лариса устроила мне скандал, Алиса обозвала Ларису «крысой», позвонил Ликин пиарщик и пригрозил судом — без оснований… Я думала меня, нас всех не то чтобы уволят, а выбросят с последнего этажа телебашни, но так как наш рейтинг в итоге поднялся на полтора пункта, в результате чего устроили очередное собрание и попросили нас продолжать в том же духе, только без скандалов и выражений. Я почувствовала себя Говардом Штерном, раздулась от самодовольства и отправилась домой, представляя, как где-нибудь на NBC услышат обо мне и предложат эксклюзивный контракт.

Глава 26

Часы показывали десять, на улице светило солнце, у соседей играл Эминем — они фанаты, от этих же соседей или от других оглушительно пахло жареной картошкой, и я вспомнила, что проснулась, в общем-то, потому, что мне снилось, как я ем. Мне хотелось съесть все: омлет с ветчиной, обжаренным луком, помидорами и желтым перцем, подогретые слоеные булочки с вареньем — и маслом, маслом! бутерброд с… икрой? — да! с икрой, лимонные дольки, крепкий чай, потом кофе — с трубочкой со взбитым белком…

— А-ааа!

— Холодильник пустой, как мой желудок!

Быстро-быстро нацепив треники с позорно отвисшими коленками, майку-алкоголичку, сквозь которую соски выпирали, как пушечные дула, пляжные шлепанцы, полетела на базар. От чувств я купила всего по килограмму — мне казалось, что я съем пятнадцать яиц с шестью помидорами, — и теперь волочила за собой весь этот груз собственной жадности.

Под дверью заметила что-то белое — это был листок бумаги, сложенный треугольником. Он, листок, меня так заинтриговал, что я не сразу его открыла: пошла на кухню, выложила еду, сполоснула овощи и, только вытерев руки, развернула записку.

«Просто хочу тебе напомнить, что сегодня в четыре в четыре в четыре, в шестнадцать ноль-ноль я приеду к тебе с рабочими звонила с утра но ты не снимала трубку на автоответчике пять напоминаний если тебя не будет дома сама придумай себе наказание» — было написано без знаков препинания.

Не надо к бабке ходить, чтобы догадаться, кто автор. Взбивая омлет, я позвонила Ане, но никто не брал трубку, потом стало занято, а потом снова никто не брал, и я отложила выяснение отношений до личной встречи.

Наевшись, я завалилась на диван в сытом отупении. Полчаса разглядывала выключенный телевизор. В конце концов нащупала пульт и нажала первую попавшуюся кнопку. Вдоволь налюбовавшись женским ток-шоу с темой вроде: «Мой муж постоянно рвет носки — как жить дальше?», я чуть было не выпустила завтрак наружу.

«Что меня ждет?» — вот в чем главный вопрос. Неужели я превращусь в одну из этих теток, в «говорящую голову», которые умеют только улыбаться, четко произносить слова и ходить туда-сюда? Которые получают хорошие бабки и за это прогибаются перед всякого рода начальниками и спонсорами точно так же, как официант терпит наглого, пьяного, некультурного клиента. Плохо, наверное, быть официантом. Или не плохо? Они же огребают кучу чаевых — получают больше, чем я. Ладно, пусть я буду снобом, — плохо быть официантом…

И еще все будут со мной ласковы и предупредительны, потому что я — «звезда», но за спиной будут шептаться — я умею только рот открывать, и будут правы? Я начну подхалтуривать в клубах, ужинать с богатыми поклонниками, которые будут размышлять: чтобы со мной переспать, надо предлагать деньги или нет? А моей заветной мечтой будет место ведущей в политических новостях, в которые я попаду лет через десять — когда образумлюсь и пойму, что блестящую карьеру, вроде той, что у Познера, делают раз в сто лет…

— Неужели все это для меня?

— Неужели…

— Что я, в конце концов, скажу маме?

Воспоминание о маме привело меня в чувство — ей пятьдесят шесть и она четыре года назад вышла замуж. К тому же стыд перед мамой, как показывает опыт, признак того, что я расклеилась и занялась яростным самоуничижением. Следует немедленно взять себя в руки… Дзынь-дзынь… это в дверь.

«Грабьте, убивайте», — подумала, открывая без «кто тамов».

— Ты чего? — замерла на пороге Аня. — У тебя вид, будто тебе сообщили, что у тебя СПИД.

За ней толпились трое мужчин и две женщины.

— А-аа… — заныла я и