Последняя жена Генриха VIII. В объятиях Синей бороды - Наталья Павлищева

Но… на сей раз воспротивилась сама Мэри, она категорически отказалась идти замуж за всеобщего любимца!

Что за дети у герцога Норфолка! Казалось, они нарочно разрушают все, что пытается возвести их отец. Что стоило бы Мэри соблазнить самого короля? Но она слишком горда, даже не воспользовалась своим правом невестки быть рядом с Его Величеством, находилась всегда в числе фрейлин королев-неудачниц, но себе не отвоевывала ничего.

И вот теперь, вернувшись из Франции и убедившись, что положение Сеймуров не только не поколебалось, но и упрочилось, герцог Норфолк решил начать новую кампанию по завоеванию своего места рядом с троном. Он решил обхаживать семью Сеймуров. Эдварду, как старшему в роду, намекнули по поводу замужества Мэри Говард и Томаса Сеймура, мол, Мэри с возрастом поумнела и глупостей больше не делает.

Эдвард Сеймур отнесся к предложению благосклонно. Герцог Норфолк скрипел зубами. До чего дошло, он, родовитый герцог, у которого немало королевской крови, причем действительно королевской, а не привнесенной при захвате власти во время войны Алой и Белой Розы, вынужден предлагать свою дочь в жены какому-то Сеймуру, чей отец был просто мелким помещиком, только потому, что их сестра попала в постель к королю!

Раньше короли женились не иначе как на принцессах, а ныне Его Величество готов тащить в постель любую приглянувшуюся ему девицу или вообще бабенку и называть ее королевой. Позор Англии! Но сделать с этим ничего невозможно, приходится подстраиваться и вот заискивать даже перед сыновьями простого помещика.

Томас Сеймур, конечно, не дурак, умен и удачлив, он дядя наследника, что само по себе значит многое, мало того, любимый дядя, значит, если уцелеет, пока наследник не стал королем, то будет любимым придворным и при следующем короле. Но Генрих тоже благоволит родственнику, сделал его адмиралом… А все потому, что Сеймур сумел вовремя отступить, когда понял, что Катарина Парр пришлась по душе Его Величеству. Правильно, лучше отдать женщину, чем голову.

Да, Мэри лучше бы выйти замуж за Томаса Сеймура, чтобы Норфолки снова упрочили свое положение.

Герцог мысленно усмехнулся: совсем недавно он мечтал о замужестве своей племянницы с королем, но нынешний король таков, что от его брачного ложа лучше держаться подальше, хватит двух казненных женщин.

Норфолк не ведал, что на сей раз некую свинью ему подложит собственный сын Генри Говард граф Суррей.

Анну Эскью сожгли! Сожгли…

Конечно, Катарина и ее фрейлины не могли видеть этот ужас, но им казалось, что весь дворец, весь Лондон пропахли дымом костра со Смитфилдской площади.

Говорить об этом при дворе было строжайше запрещено и ходить смотреть на казнь тоже, но одна из служанок, сумевших незаметно выбраться из дворца и вернуться обратно, шепотом рассказала Кэтрин Уиллоуби, что Анна не могла идти сама, видно, у нее переломаны кости, ее принесли, но на костре Прекрасная Проповедница вела себя стойко. Когда ее и еще троих мужчин привязали к столбам, одна Анна нашла в себе силы крикнуть, что они не отказываются от своих убеждений.

— Думали, хворост, как всегда, мокрый и гореть будет долго, но тут все как громыхнет, как громыхнет! Началась гроза, и костер разгорелся мигом!

Нэнси не сказала, что гроза началась уже после того, как костер вдруг разгорелся. Кто-то из доброжелателей Анны и ее соратников набросал вместе с хворостом немало пороха. И когда вдруг началась гроза, всем показалось, что именно от нее так быстро разгорелось. Теперь свидетели были абсолютно уверены, что это Господь наслал на Лондон невиданную грозу, чтобы забрать души мучеников прямо с костра к себе в рай, а их тела не заставлять долго мучиться.

Вместо ужаса казнь Анны Эскью породила в душах людей уверенность, что она была права.

Гардинер скрипел зубами, но поделать ничего не мог! Ему не удалось погубить королеву и вместе с ней Кранмера. О сожженной еретичке епископ не думал вообще, хотя был раздосадован тем, как она скоро и эффектно умерла. С теми, кто подсыпал порох в костер, уже разобрались, а вот гроза во время казни подстроена быть не могла. Иногда закрадывалась крамольная мысль, что в словах еретички что-то было, но Гардинер тут же давил эту мысль на корню, так недолго и самому впасть в ересь!

Все же его целью была королева, король чувствовал себя все хуже и хуже, если он умрет, не отправив хотя бы в Тауэр эту пособницу еретикам, то сделать это потом будет невозможно. Наследник еще мал и находится под влиянием Сеймура, некогда заигрывавшего с королевой, влияние самого Гардинера немедленно упадет и… неизвестно, что вообще будет потом.

А что ему даст уничтожение королевы?

Оно освободит место для следующей, седьмой жены Генриха. И этой седьмой непременно станет та, которую выбрал он, Гардинер. Епископ, чаще других бывавший рядом с королем, чаще только королева и Райотсли, но оба не в счет, прекрасно видел, что Его Величество поглядывает на Кэтрин Уиллоуби герцогиню Саффолк и на свою бывшую невестку Мэри Говард герцогиню Ричмонд.

Удивительно, но Гардинер, как и сам король, не мог решиться, кого же ему поддерживать. Епископ вынужден был помнить, что у Кэтрин Уиллоуби есть документ, который никак не должен видеть король. Что, если ей предложить возможность стать следующей королевой в обмен на эту бумагу и молчание? Но тогда он признает свою зависимость и будет связан по рукам и ногам.

Нет, нужно сделать так, чтобы и королеву, и ее подругу-еретичку король убрал сам! Вернее, отказался от королевы, а леди Уиллоуби без поддержки не сможет ничего.

Интриги… для Гардинера не было ничего слаще! Улыбаясь, он опутывал людей своими сетями, крайне редко попадаясь в таковые сам. Случай с исчезновением важнейшего документа, способного привести его самого на эшафот, а потом появлением его копии у противников показал, что и у его врагов есть сильные доводы. Сам документ счастливо нашелся на месте, выяснить, кто и когда скопировал столь ценную бумагу, не представлялось возможным, еще раз встречаться с леди Уиллоуби и просить ее вернуть копию не имело никакого смысла, за это время она могла сделать таких десяток.

Это означало, что действовать предстояло быстро, но крайне осторожно, чтобы его самого ни в чем не заподозрили.

— Сделано, милорд.

— Никто не догадается?

— Нет.

— Сколько ему осталось?

— Зиму не переживет.

— Вы уверены?

— Совершенно. Проверено на менее тучных людях с куда более крепким здоровьем.

— И следов не найдут?

— Нет. Если только не станут расследовать в первые часы после смерти.

— Не думаю, слишком многие желали бы его смерти…

У него осталось полгода. За это время королева должна если не быть сожжена, то хотя бы попасть в Тауэр, чтобы Его Величество имел возможность развестись с шестой женой. И взять седьмую. Кого? Свою бывшую невестку Мэри Говард герцогиню Ричмонд.