Конец игры - Крис Райан

class="empty-line"/>

23

УДАР

Глаза Зака болели. По мере того, как полдень переходил в вечер, солнце становилось все ниже и краснее. Но они летели в северо-западном направлении. Солнце садилось на западе, светило прямо перед ними. Он позволил себе закрыть глаза и отдохнуть, пока «Цессна» плавно летела над облаками.

Его мысли обратились к Рафу и Габс. Он не мог выкинуть из головы их образ, избитых и окровавленных на последнем видео Круза. Гнев пронзил его. Он знал, что Круз заманивал его в ловушку, и понятия не имел, что его ждет, когда они приземлятся. Несмотря на это, ему не терпелось вернуться на землю. Пришло время покончить с этим раз и навсегда.

Он взглянул на Мориарти. Он почти не говорил с тех пор, как они прорвались сквозь облака. Его внимание, казалось, было полностью сосредоточено на управлении самолетом и отслеживании их положения на портативном экране GPS.

Зак открыл глаз.

— Расскажите, что случилось, — тихо сказал он Мориарти.

Пилот взглянул на него.

— О чем ты говоришь?

— Что заставило вас сбежать и жить на Аляске?

Сначала Зак подумал, что Мориарти не ответит.

— Слышал об Афганистане? — наконец, спросил он.

— Конечно, — сказал Зак.

— Я был там, в первые дни войны. Летал на Апаче. Это ударный вертолет. Страшный. Пришел приказ запустить ракету «Хеллфайр» по заброшенной школе, где скрывались опасные боевики. Я так и сделал, — он глубоко вздохнул. — Оказалось, разведданные были неверны. Это не была заброшенная школа. Это была настоящая школа. Погибли тридцать пять детей и двое учителей, — челюсти Мориарти сжались. — Это я был виноват.

— Нет, не были, — сказал Зак. — Вы сами сказали. Разведка ошиблась.

Мориарти, казалось, не слышал его.

— Прежде чем я выпустил ракету, я видел их. Трех детей, играющих с мячом возле школы. Я должен был подвергнуть сомнению приказ, но… — его голос оборвался. — После этого я немного сошел с ума. Наверное, не мог справиться с тем, что сделал. Не мог смириться с тем, что эти дети погибли из-за меня. Я перестал подчиняться приказам, черт возьми. Вскоре после этого меня выгнали из армии. Позорное увольнение.

В кабине было тихо. Прикрыв глаза рукой, Зак смотрел на Мориарти. На его обветренном лице была слеза. Он грубо вытер ее и повернулся к Заку.

— Люди не знают, каково это — лишать жизни, — сказал он. — Они думают, что смогут с этим справиться. Но каждую ночь, когда вы опускаете голову на подушку, вы слышите их. Крики тех, кого убил. И тебе никогда не сбежать от них, даже если убежишь на край земли, — он пронзительно посмотрел на Зака. — Запомни это, сынок, если у тебя когда-нибудь возникнет соблазн пустить в кого-нибудь пулю.

Зак отвернулся. Пора было сменить тему.

— Как скоро мы приземлимся?

— Если мы приземлимся, — сказал пилот. — Это будет примерно через полчаса. Спускаться сквозь облака будет очень тяжело.

— Вы приземлялись на Малом Диомиде раньше? — спросил Зак. — Знаете взлетно-посадочную полосу?

Мориарти приподнял бровь.

— Взлетно-посадочная полоса? — сказал он. — Там нет взлетно-посадочной полосы, сынок.

Зак моргнул.

— Как это — нет полосы?

— Зимой островитяне Малого Диомида вырезают во льду своего рода взлетно-посадочную полосу. Вот куда мы летим, — он улыбнулся Заку. — Надеюсь, мы попадем, да?

— Ага, — выдохнул Зак. — Надеюсь.

Пауза.

— Расскажи мне что-нибудь об Аннабель, — сказал Мориарти.

Зак выглянул в окно.

— Она мне как сестра, — сказал он. — Ее похитили вместе с еще одним моим хорошим другом, Рафом. Они лучшие агенты, которых я знаю, — он повернулся к Мориарти. — Вы скоро ее увидите, — сказал он.

Небо потемнело, кроваво-красное солнце опустилось за горизонт. На чернильном небе появилось несколько звезд. Зак вздрогнул, взглянув на светящийся экран GPS-навигатора. Он видел на экране извилистую береговую линию западной Аляски.

Проверка времени: 18:30. Осталось пять с половиной часов.

Мориарти посмотрел через плечо на Рикки и Малкольма.

— Пристегнуты? — спросил он.

Они молча кивнули.

— Тогда погнали.

Мориарти поправил рулевую колонку. Зак сразу почувствовал, как самолет теряет высоту. Облачный покров слегка сиял под ними. Теперь, когда наступила ночь, он казался каким-то более бурным. Более грозным…

Турбулентность сразу усилилась. Зак старался не сосредотачиваться на рулевой колонке, которая тряслась в кулаке Мориарти. Самолет с грохотом летел вниз. Через тридцать секунд ему показалось, что он подпрыгивает над вершиной облаков, как камень на озере. Зак выбросил этот образ из головы, потому что знал, что все камни рано или поздно тонут…

Пассажиры зашипели, когда самолет внезапно окутали облака. Было ощущение, что кто-то — что-то — схватило самолет и начало трясти его, как ребенок — погремушку. Все в кабине содрогались. Если бы он не был пристегнут, Зак был уверен, что конвульсия отбросила бы его к лобовому стеклу. Он схватился за край сиденья и затаил дыхание. Взглянув на пилота, он увидел, что его лицо освещено светом приборов управления кабиной. Его морщинистый лоб вспотел, пронзительные голубые глаза выражали сосредоточенность.

Зак снова посмотрел перед собой. Снаружи не было ничего, кроме черноты. Никакой видимости. Ничего. Только пронзительный вой двигателей самолета и внезапные пятна замерзшей влаги на лобовом стекле.

Интенсивность дрожи увеличилась. Пот струился по лицу Мориарти. Зак чувствовал себя так, словно его желудок улетел на несколько сотен метров от него.

Потом это случилось.

Мгновенная невесомость, которую они испытали во время взлета, была ничем по сравнению с этим. Если бы они не были пристегнуты, они парили бы в воздухе. Звука двигателей не было. Самолет находился в свободном падении.

— Что происходит? — закричал Зак.

Ни одного звука от пилота. Зак посмотрел на него, чтобы убедиться, что он все еще в сознании и контролирует самолет. Было облегчением видеть, что его глаза были открыты, а на лице застыло выражение яростной сосредоточенности.

— Я сказал, что…

— Тихо, солнышко! — крикнул Мориарти. Он обеими руками дернул ручку управления. Самолет накренился. Зака так жестоко отшвырнуло на сиденье, что он почувствовал, как воздух вылетает из его легких.

Он мог видеть, что Мориарти имел некоторое подобие контроля над самолетом. Но слабое. Колонка управления по-прежнему агрессивно дрожала. Стрелки в кабине крутились. Мигала желтая лампочка, сопровождаемая жужжанием.

Он услышал голос Малкольма сзади. Он звучал тонко и испуганно:

— Если мне суждено умереть, — сказал он, — я рад, что с моими друзьями.

Мориарти оглянулся. Его губа скривилась, и пот блестел.

— Мы еще не умерли, друг мой, — прорычал он. — Еще нет.

Он снова повернулся вперед. Зак почувствовал, как он удваивает свои усилия. Снаружи было еще