Белый Джаз - Джеймс Эллрой

А автор сего «творения» – наш вуайерист.

«Замочная скважина», июль 1958 года – сплошные байки о кинозвездах. Посмотрим выходные данные – адрес в Долине – завтра надо будет туда наведаться.

Зазвонил телефон – делаю тише – беру трубку:

– Глен…

– Да. Ты сумасшедший или просто самонадеянный?

– Не знаю, может, и то и другое. Слушай, давай я приеду на съемочную площадку?

– Не надо. Сид Фритцелл снимает ночные сцены.

– Тогда поедем в отель. Мы не можем ни к тебе, ни ко мне – слишком рискованно.

Тот смех. «Сегодня читала в „Таймс", что Говард Хьюз и иже с ним улетели в Чикаго на какое-то совещание Министерства обороны. Дэвид, домик для гостей на Голливудских холмах свободен, и у меня есть ключи».

За полночь – будем считать, что бояться нечего. «Давай через полчаса?»

– Давай. Буду скучать.

Я положил трубку и врубил пластинку на полную громкость. Эллингтон/Динин, «Кролик». И сразу – воспоминания: сорок второй год, я – морской пехотинец, Мег, эта мелодия – мы танцуем в «Эль Кортез Скай Рум».

Теперь-то что – прошло шестнадцать долгих лет. Телефон под боком, осталось только набрать номер.

– Алло?

– Хорошо, что я застал тебя, – правда, я думал, что охотишься за Стеммонсом.

– Ну надо же мне иногда спать. Слушай, эксплуататор…

– Убей его, Джек.

– Ладно, согласен. Десять?

– Десять. Прикончи его и дай мне выиграть время.

Голливудские холмы – большой дом в испанском стиле, чуть поодаль от Малхолланд-драйв.

Окна светятся, у порога – машина Гленды. Дюжина комнат с лишком – ничего себе бордельчик на одну персону.

Я припарковался – и тут мои фары осветили «шеви» пятьдесят пятого года выпуска. Чертовски знакомый: тачка Гарольда Джона Мишака.

Чтобы убедиться, врубаю дальний свет: на крыле – логотип компании Говарда Хьюза.

Ночная тишь – темные дома, и лишь в одном горит свет.

Я выбрался из машины и прислушался: голоса – его и ее – тихие, приглушенные.

На крыльцо, пробую дверь – заперто. Голоса: его – раздраженный, ее – спокойный. Обхожу дом, снова прислушиваюсь.

Мишак: «… А могло быть и хуже. Ты будешь со мной – можешь притворяться, что это Клайн. Я видел, как он приезжал к тебе в Гриффит-парк, – что касается этого, ты можешь продолжать с ним встречаться – я не собственник, и партнеров у меня нет. Мистер Хьюз никогда не узнает, ты просто будешь спать со мной и достанешь деньги Клайна – а они у него есть, потому что он связан с мафией. Мистер Хьюз мне сам об этом сказал».

Гленда: «А как я узнаю, что ты – один?»

Мишак: «По тому, что Гарольд Джон – единственный человек в Лос-Анджелесе, который не боится ни мистера Хьюза, ни этого твоего лейтенанта, который считает себя таким невшибенным».

Обегаю дом, к окну столовой. Занавески висят неплотно, смотрю:

Гленда пятится назад, Мишак надвигается на нее, сдвигая бедра.

Движутся медленно – оба; за спиной Гленды – подставка для ножей.

Попробовал открыть окно – не поддается.

Гленда: «Так как я узнаю, что это будешь только ты?»

Гленда – одна рука шарит за спиной, вторая манит – иди, мол, сюда.

Гленда: «Думаю, нам будет хорошо вместе».

С тыла, задняя дверь – я вышиб ее плечом и вбежал в дом.

Коридор, кухня, а там —

Клинч: его руки ощупывают ее тело, ее руки нащупывают рукоятки ножей.

Стоп-кадр: я не могу пошевелиться. Застыв на месте, смотрю:

Ножи – в его спине, в шее – глубоко, по самую Рукоятку. Скрип кости – Гленда с силой надавила на Рукояти – мокрыми от крови ладонями. Мишак бросился НА НЕЕ.

Еще два ножа – Гленда продолжает слепо колоть…

Мишак хватается за подставку – достает секач.

Я подошел ближе – ноги точно ватные – в ноздри ударил запах крови.

Он попробовал ударить ее ножом – промахнулся – и шатаясь, задел подставку. Она продолжала колоть – в спину, в лицо, – лезвия продырявили его щеки.

Бульканье, хрипы, жалобный вой – умирающий Мишак. Рукояти ножей торчали под разными углами – я опрокинул его, повернул рукоятки, убил его.

Гленда – ни звука, только взгляд – МЕДЛЕННО – так уже было.

МЕДЛЕННО:

Мы выключили свет и прождали минут десять – снаружи не донеслось ни звука. Тогда принялись строить планы – обнимая друг друга окровавленными руками.

Нам повезло – ковра в столовой не было. Приняв душ, мы переоделись – в домиках Хьюза хранился запас мужской и женской одежды. Испачканную кровью мы уложили в мешок, вымыли пол, ножи, подставку.

Одеяла в платяном шкафу – завернули тело Мишака и заперли в багажнике его «шеви». Без десяти два, ночь – выбрались через заднюю дверь, никаких свидетелей. И снова в дом – наши-то машины стояли близ Малхолланд.

План – есть на кого свалить: Блуждающий Огонь – любимый лос-анджелесский непойманный убийца.

В одиночку веду машину Мишака в сторону Топанга-каньон. Детский лагерь «Хиллхейвен» – заброшенный, обитаемый разве что пьянчугами. Осветил все шесть домиков-хижин – никого.

Я отогнал машину подальше от глаз.

Протер ее.

«Хижина маленькой пумы» – оттащил туда тело.

Сломал ему глотку – точь-в-точь как это делал со своими жертвами Блуждающий Огонь.

Обвалял покойника в опилках – чтобы засорить раны. Это затруднит экспертизу: закрытые раны – идентифицировать нож практически невозможно.

Будем надеяться.

Говард Хьюз побоится огласки – не станет требовать поисков убийцы своего подручного.

Пешком добрел до Тихоокеанского шоссе. МЕДЛЕННО приходит страх —

За мной следят мириады воображаемых хвостов.

Хвост в эту ночь означал бы пожизненные неприятности.

На шоссе меня подобрала Гленда. Мы вернулись на Малхолланд и там поехали ко мне – на двух машинах, легли в постель – только чтобы поговорить.

Ни о чем – она еще держалась. Перед глазами – цветное кино – Гленда с ножами – пришлось нажать на нее. Убедиться, что ей это не понравилось.

Я ударил ладонью по подушке возле ее лица.

Направил свет ночника ей в глаза.

И принялся рассказывать: