О святых и тенях - Кристофер Голден

— Охотилась.

— Послушай. Я вижу по твоему лицу, я сразу все поняла, когда взглянула на тебя. Ты тоже охотишься, ты — хищник. Мы все что-то ищем, но только самые агрессивные, только хищники получают то, что хотят получить.

Он снова ей улыбнулся, и Ванесса улыбнулась в ответ. Она знала, о чем он подумал: они оба получат то, что хотят получить.

Коди все рассматривал девушку. Он был уверен, что она хотела с ним переспать. Он только не мог понять, согласится ли она на способ, который он предпочитает. Он знавал женщин, которые были не способны пойти ему в этом навстречу, но многие, очень многие соглашались на все. В прежние времена он иногда убивал их, но постепенно научился держать себя в руках. Всю жизнь, даже до того, как майор Норт указал на него Неду Бантлайну, писателишке, давшему ему это дурацкое прозвище, впрочем, даже до этого, он почти всегда мог уговорить кого угодно на что угодно. Он предпочитал, чтобы ему предложили желаемое, и никогда не любил брать это силой. Впрочем, даже сейчас он был не против мелкой ночной кражи, если в том была необходимость, но теперь обходился без убийства. Хотя, конечно, если кто-то оскорблял его… это совсем другое дело.

Нет, Коди не любил убивать, даже ради пропитания. Он многому научился с тех пор, как снял скальп с Желтой Руки в память знаменитого маньяка Кастера, он понял, что убивать людей плохо не только для души, убийство неизбежно влечет за собой массу неприятностей.

Коди считал, что он слишком прост для всего этого. Он всегда говорил о себе, что он всего лишь рассказывает истории. Даже пятьдесят лет назад, когда он рассказывал истории, правдивые и не слишком, ему верили, а ведь никто не должен был знать, что он все еще жив. Впрочем, и сейчас он болтал без конца, и никто не принимал его всерьез.

Разговаривая с Ванессой, он все больше убеждался, что, возможно, она согласится на «самые диковинные штучки». Его жизнь стала намного легче с тех пор, как американские «доктора» стали издавать книги про людей, пьющих кровь по разным причинам — по необходимости поправить здоровье, по причине безумия или еще почему… Проклятье, даже если он решит, так сказать, не трогать горло… похоже, он может получить массу удовольствия с этой рыженькой красоткой. Она ему очень нравилась: и умная, и хорошенькая. Коди просто обожал рыжих женщин, особенно тех, кого ему удавалось затащить в свою постель.

Так что он получит то, чего хочет. Может быть, даже выпьет ее крови. Но убивать не станет. Б конце концов, она очень славная девушка.

— Ну, вот мы и пришли! — сказал он и указал на прекрасную яхту.

Здесь на рейде стояло множество роскошных кораблей. Его яхта не была ни огромной, ни вычурной, но отражала и его индивидуальность, и положение в обществе.

Они свернули на дорожку между причалами, отсюда уже было видно название судна — «Израненное колено», — странное имя для корабля. Впрочем, Коди и сам был очень странным человеком.

Ванесса только сейчас осознала, что они с Коди держатся за руки. Она и не заметила, как это произошло, так естественно, так безотчетно они это сделали. Она ему улыбнулась. Его улыбка в ответ была и грустной, и теплой, так улыбаются люди, совершающие поступки, которые им не надо было бы совершать, а поступив так, не могут забыть своего промаха.

Так улыбаются люди, во всем живущие на пределе: каждый день, каждый разговор, каждая минута — это игра, в которой нужно одержать победу. Так играют в блэк-джек.

Сама она жила совсем по-другому. Казалось, каждая мысль, приходившая ей в голову, — это воплощение сдержанности и расчета. Только не сегодня. Может быть, Коди был немного странным, он не вписывался в общепринятые рамки, но он совершенно точно имел свой собственный стиль. Он напоминал ей персонаж романа. Она на секунду сжала его руку и прошла на корабль впереди него.

— Коди!

Кто-то прокричал его имя с палубы. В этом глубоком голосе она услышала угрозу. Она хорошо знала эти интонации, так же когда-то разговаривал ее первый муж Ян. Она ненавидела этот тон.

Звук, последовавший сразу вслед за окриком, был совсем ей незнаком, но понять его смысл было совсем несложно. Этот новый звук она возненавидела еще сильнее.

Это кричал ее новый друг.

«Проклятье, как больно!»

В первый момент Коди не смог сдержать крика, он вырвался из горла, точно лишнее виски, выпитое на пустой желудок. Он медленно выдохнул, словно вытер этот самый виски с губ, взял себя в руки.

— Коди! — снова проревел голос, и все вокруг как будто замедлило свое движение. — Я не буду повторять по нескольку раз. Отойди от женщины, и мы не причиним ей вреда.

Они не причинят ей вреда? Но это из его спины торчит серебряный кинжал, а они говорят, что не причинят вреда ей? Что за дерьмо?

Коди отскочил в сторону.

Он не видел, кому принадлежал голос, но, повернувшись, разглядел троицу на пристани и человека, стоявшего в дюжине шагов от него — видимо, отошел назад, сообразив, что серебряный кинжал не попал в сердце Коди.

— Вытащи его, — сказал он потрясенной Ванессе.

— Что? Но я…

— Делай, что говорят!

Коди обрадовался, что не ошибся в ней: Ванессе хватило присутствия духа выполнить его приказ, одной рукой она уперлась ему в спину, а другой выдернула кинжал из раны. Коди не издал ни звука, только впился клыками в нижнюю губу. Губа-то заживет почти сразу, а вот из раны на спине льется кровь, и она закроется не так быстро, ведь она отравлена серебром.

— Забирайся на яхту, — прорычал он.

Все четверо уже двинулись к нему.

— Но… — снова проговорила она.

Он понял, что она напугана, что на его лице она видит ярость, боль и упрямство.

— Забирайся, черт тебя подери. Они собираются меня прикончить, так что будешь свидетельницей. Думаешь, они оставят тебя в живых?

Он хотел спасти девушку и надеялся, что ей хватит ума помочь ему в этом.

Коди сразу понял, кто эти люди. Странно только, что они так долго его искали. Смерть фон Рейнмана стала для него ударом. Сначала он хотел отомстить убийцам своего наставника, но до него дошли Слухи о других казнях, и он понял что они задумали. Он решил ждать. Гибель Карла стала последней в ряду трагедий, доказавших Коди, что его дружба С другими членами братства стала для них проклятьем Сначала его отец, Исаак Коди, затем брат, Сэм, люди, которых он любил, как братьев, — Дейв Харрингтон, Джеймс Батлер Хикок, Сидящий Бык. Расправа над Карлом все еще причиняла ему боль, но безвременная кончина близких только разожгла в Коди ярость, придала старому болтуну больше храбрости и силы, чем подарила кровь фон Рейнмана почти восемьдесят лет назад.

Прежде чем остальные успели поднять оружие, он бросился на того парня, что нанес ему удар серебряным кинжалом. Они напали на него ночью, это было очень глупо с их стороны, но он не сомневался, они будут использовать все, что только смогут. Может быть, даже серебряные пули. Рана на спине уже начала затягиваться, но серебро причиняло ему страшную боль, он мог умереть от этого. Нет, он не допустит этого.