Опасный контракт - Полина Лоранс

— Вероника, не вздумай тащить сюда детей! — Мама погрозила пальцем с экрана ноутбука.

— Ма-а-ам, — жалобно проныла Ника.

Она сидела на диване с малышкой на коленях, Даша увлечённо грызла игрушку-прорезыватель в форме апельсина. А отец и сын в этот похожий субботний день куда-то ушли. Сказали «по важному мужскому делу».

— Я так соскучилась! И ужасно волнуюсь за тебя! — взмолилась Ника.

— Но ехать в такую даль с двумя маленькими детьми…

— Совсем же недалеко!

— Но ради чего? Вот, мы же с тобой сейчас видимся.

— Мы завтра вчетвером приедем.

— Нет, Ника, не нужно вам мотаться! Я тебе запрещаю!

— Ну, или тогда Васнецов посидит с детьми, а я на такси приеду.

— О чём ты говоришь, доченька! — ещё больше всполошилась мама. — Да как тебе такое в голову пришло! Сколько денег-то потратишь! А если водитель лихач? А если перевернётесь? И вообще, завтра у меня предоперационная подготовка, некогда будет разговаривать. Лёшенька сегодня утром приезжал, этого вполне достаточно. Даже и не нужно ему было. В его состоянии лучше не мотаться туда-сюда. А он ездит и ездит, ездит и ездит. Как заведённый!

— Чувствует свою вину и пытается загладить, — хмуро объяснила Ника.

Вчера вечером она была настолько благодарна Алексею за поддержку, что уже едва не простила его. Но наступило утро, и вернулась боль — обида царапала внутри острыми коготками, не давала расслабиться и отпустить ситуацию.

— Да, наверное, так оно и есть — Лёша старается загладить свою вину. Но, к тому же, ещё и мужик он хороший, доченька. Хороший!

— Ой, мама, не нравятся мне твои разговоры. О том, что скалкой собиралась его отлупить, ты уже благополучно забыла. Память у тебя девичья, мам!

— Что не скажешь о моей внешности. — Елена Вадимовна тяжело вздохнула. — Я такая стра-а-а-шная.

— Ну что ты говоришь! Совсем не страшная, мамуля, прекрати! Просто ты не совсем здорова. После операции пойдёшь на поправку и станешь красоткой, как прежде. Врач нам пообещал.

— Дмитрий Андреевич такой внимательный, — улыбнулась мама и заправила за ухо прядь волос.

«Ну, ещё бы он был не внимательным!» — мысленно вздохнула Ника. Она уже сходила на сайт клиники и выяснила, во сколько приблизительно обойдётся мамина операция. Обследования, процедуры, палата, оборудованная всем необходимым, прекрасное питание тоже стоили безумно дорого.

Однако за всё платил Васнецов, он запретил Нике даже заикаться о деньгах.

У неё таких грандиозных сумм, безусловно, и не было. Но если бы вопрос стоял ребром, она нашла бы средства. Впряглась бы ещё в один кредит — лишь бы спасти маму. Однако до этого врачи не настаивали на операции, говорили только о поддерживающем лечении. Поэтому Нике было очень страшно: кому верить, кто прав? А вдруг Дмитрий Андреевич ошибается?

А мама или ничего не боялась, или заразилась оптимизмом у врача, или ловко маскировала свой страх, чтобы не накручивать дочь.

Операцию назначили уже на послезавтра.

***

— Мам, мам, смотри!

Сначала в квартиру разноцветным мячиком вкатился Егорка, а следом протиснулась… зелёная ёлка. Её тащил Васнецов. Прихожая тут же наполнилась хвойным ароматом.

— Сейчас мы будем её наряжать! — подпрыгивал от радости мальчуган. — Ура! Ура! Даха, ты слышишь? У нас будет ёлка! И такая больша-а-а-ая, Даха, видишь, видишь?

Егор, как обычно, принялся дёргать маленькие ножки в ползунках — Даша сидела на руках у Ники. Малышка в ответ восторженно заверещала. На огромную ёлку она смотрела с удивлением и жгучим интересом.

— Ой, а у нас даже игрушек столько нет, — в замешательстве произнесла Ника. Надо сказать, что живой ёлке она обрадовалась ничуть не меньше Егорки. Это было воспоминанием из её счастливого детства, когда ещё не преследовали проблемы и болезни. Чудесное время! Она была маленькой, а родители — молодыми.

В прошлом году из-за экономии Нике пришлось наряжать небольшую искусственную ёлочку — без неё никак, Дед Мороз не поймёт куда положить скромные подарки. Что-то подсказывало Нике, что в этом году Дед Мороз будет гораздо более щедрым.

— Мам, игрушки мы тоже купили! Мы сейчас из машины принесём! Там гирлянды, шары, дождик, о-о-о-о! Я сам выбирал!

— Да, Егор, идём, нам надо. — Васнецов сжал в своей квадратной лапе маленькую ладошку ребёнка.

Отец и сын переглянулись, хитро подмигнули друг другу и снова вышли из квартиры.

— Спелись мужики, — подвела итог Ника. — Они явно что-то замыслили? Но что?

Парни вернулись через десять минут.

— Мам, это тебе! — Егорка протянул букет цветов, который держал в охапке. Не то что букет был очень уж большой, просто джентльмен ещё совсем маленький. — Это мы тоже вместе с папой выбирали. Папа сказал — а давай купим цветы нашей удивительной маме? И мы выбрали самые красивые.

— Да, они действительно очень красивые, — подтвердила Ника. У неё сбилось дыхание, а сердце было готово выскочить из груди. Когда в последний раз ей дарили цветы? Разве что Егорка сделал тюльпанчик из бумаги на прошлое Восьмое Марта. — Спасибо, сынок, мне так приятно.

Подумав секунду, Ника сделала над собой усилие и добавила:

— Спасибо за цветы, Алексей.

— Пожалуйста, Ника, — негромко ответил Васнецов. — Как ты?

— Не очень, — искренне призналась девушка.

— Держись, милая. Я сегодня ещё раз поговорил с врачом. Думаю, мы можем на него положиться, всё-таки у него колоссальный опыт.

…Вскоре в углу гостиной засверкала огнями ёлка. Золотая звезда горела прямо под потолком, блестела мишура. Все здорово повеселились, пока украшали квартиру к празднику. Даша сопровождала восторженным писком каждую новую игрушку, которую доставали из коробки. Разноцветные шары, колокольчики, шишки ярко сверкали, это, конечно, притягивало внимание крохи.

Папа раз сто поднял на руках Егорку, чтобы тот смог повесить игрушку на верхние ветки. Даже Ника приободрилась, наблюдая за малышами. Какое удовольствие и радость доставил им процесс!

В девять вечера детей удалось уложить — правда, с трудом. И Егорка, и Дашка безумно возбудились, пока вместе со взрослыми наряжали ёлку. Пришлось сильно постараться, чтобы утихомирить малышей.

— Пап, пап, а ты не уйдёшь, правда? — спросил Егорка, поудобнее устраиваясь на подушке. Васнецов поцеловал сына и укрыл одеялом. — Ты оставайся, хорошо? Ложись с мамой в спальне, будешь вместе с ней караулить Даху. Она иногда кричит по ночам, глупенькая же. Но мама её быстро успокаивает.

— Нет, сынок, я поеду. У меня ещё дела есть.

— Как жаль… Не хочу, чтобы ты уезжал… Но потом всё равно возвращайся, ладно? — уже сквозь сон пробормотал Егорка, и глаза у него закрылись.