Мои. Спор на счастье - Натализа Кофф

это наследственное, в любом возрасте выглядеть так, что глаз не оторвать.

Вот и Фрося, хоть и сто раз обсудили, что с Тихоном они встретятся поздней ночью, а в худшем случае, только утром, а все равно девушка скучала по мужу. Уже и девичник был не нужен. Ну какое веселье, если любимого рядом нет?

И дел ведь много. Послезавтра у Ильнура и Кристины свадьба. Фрося еще не забрала свое платье из ателье. Поскольку девушка поправлялась весьма быстро, платье пришлось расшивать. Благо, наряд готовили на заказ, а швея пошла навстречу.

Да и вообще, следующий день был расписан по часам. Так что, девушка не планировала оставаться в особняке дедушки Тихона. Рассчитывала, что вернется домой, к своему вредному мужу, по которому уже успела соскучиться.

– Как самочувствие? Что-то ты загрустила, – рядом с Фросей присела мама Тихона.

Признаться, с тех пор, как Фрося вышла замуж за Тишку, она слегка терялась при его маме. А ведь с самого детства привыкла находиться в клане. Давно считала себя своей среди них. Но сейчас легкое смущение все же появилось. Почему? Фрося и сама не знала.

– Все в порядке, мама Света, – улыбнулась девушка.

Светлозара Тамерлановна приобняла сноху за плечи. Фрося вздохнула, было приятно понимать, что родители мужа к ней очень хорошо относятся.

– Знаешь, я так рада за вас, – в который раз призналась свекровь.

– Знаю, вы говорили, – кивнула Фрося.

– Раз сто, ага, – вмешалась в разговор Дашка.

– Не мешай матери формулировать мысль! – наигранно строго произнесла мама Света.

– Так вот, жду не дождусь, когда малыши родятся. Так хочется стать бабушкой.

– Помнится, папка грозился сделать тебя мамой в третий раз, – поддела Дарья.

– Ой, нет-нет! Я и с двумя детьми очень счастлива. К тому же, у меня теперь есть Фрося, – с гордостью заявила Светлозара Ирбис. – Но внучки – это другое.

– Думаете, будут девочки? – с надеждой спросила Фрося, мнению свекрови она доверяла.

– Уверена! – кивнула женщина.

– И Тиша тоже так считает. Говорит, у него сразу две принцессы родится, – улыбнулась Фрося. Она все еще была в некотором шоке от диагноза врачей. Двойня! Это ведь просто обалдеть. Она с беременностью на второй день только смирилась, что уж говорить насчет двойни.

– Конечно, Тиша так думает! Тиша не просто думает! Тиша уверен!

Фрося едва не подскочила на месте, совершенно не ожидая, что прямо над ухом раздастся голос любимого мужа.

– Тю, черт рогатый! И как вас охрана пропустила?! – возмутилась Дарья и сокрушенно покачала головой, глядя на то, как в комнате появляется все больше мужчин. – Ну вот, теперь точно без стриптиза останемся!

– Нос не дорос до голых мужиков! – фыркнул Ильнур. Парень уже устроился рядом со своей невестой, и, кажется, этой парочке уже никто и ничего не было нужно. Иль перетянул девушку на свои колени и, не смущаясь родни, целовал любимую.

– Ну, как здесь мои принцессы поживают без папки? – поинтересовался Тихон.

Места на диванчике, где сидела Фрося и его мама, не осталось. Поэтому Ирбис последовал примеру брата, приподнял жену и усадил на колени. А ладонью тут же накрыл округлый животик Фроси.

– Тиша, и все-таки ты самый шустрый из всех Ирбисов, – рассмеялась мама. – Одним выстрелом сразу двойня.

– Я тебе больше скажу, ма, – горделиво заговорил Тихон, – двойню мы с Рыжиком настругали в самый первый раз.

– Тиша! – возмущенно пискнула Фрося, покраснев.

– А что такого? Все ж свои, – хмыкнул Ирбис.

А к этому времени в доме Ирбисов собралась вся родня, включая самих Ирбисов, Тахировых, Фальковских. Стены сотрясались от хохота. Молодежь наперебой делилась воспоминаниями о детских проделках. Взрослое поколение, с улыбкой, слушало и тоже вспоминало о том, какое детство было у них самих.

Царила домашняя и уютная атмосфера. И никто, даже Кристина, у которой никогда не было настоящей семьи, не чувствовал себя чужим.

– Любимые мои, – ласково шепнул Ирбис Фросе на ухо, а теплая широкая ладонь грела ее животик, в котором росли две новые жизни. – Мои!

Рыжик промолчала. Счастливо вздохнула, крепче обняла мужа.

Разве могла она надеяться, что судьба подарит ей такое счастье? Она и мечтать о нем не смела, считая себя недостойной самого красивого парня на планете. А теперь твердо знала, что как бы горячо они с Тишей не спорили, все равно помирятся. Ведь их спор – на совместное счастье.

– И мы тебя очень любим, – шепнула Фрося и, хмыкнув, добавила: – Котик!

– Рыжик! Сейчас ты у меня получишь! – шутливо пригрозил Тихон, он совершенно не любил, когда жена дразнила его этим ласковым словом. Ну какой из него котик? Он же... этот... тигр, не меньше!

Хотя, пусть как хочет, называет. Главное, что его любимый Рыжик теперь навеки-вечные принадлежит ему. Ну и пусть, что через несколько месяцев придется делить Рыжика с детьми. Он только рад грядущему отцовству. И еще больше рад тому, что у них с Фросей сразу две дочери родятся на свет. Тихон ни капли не сомневался, что так и будет.

Эпилог-бонус

Лева Ржавый считал себя одиночкой. У него была дочь и друзья, которых Лева искренне считал братьями. В клане Ирбисов Лева был своим человеком, не чужим. И мог гордился тем, чего достиг за последние годы. И дело вовсе не в деньгах, а в репутации и уважении.

Однако все равно мужчина всегда был один. Краткосрочные связи с женщинами Ржавый не принимал всерьез, и потому ни одна любовница не задерживалась надолго в его постели.

Возможно, память о погибшей жене не давала Льву построить новые крепкие отношения. Чувство вины давило, даже спустя годы, потому что последним разговором между Львом и матерью Фроси была ссора.

Возможно, дело было и не в жене. И Лева просто любил и ценил свободу. Ответ на этот вопрос Виткинчук не пытался найти. Были у мужчины и другие заботы.

Например, одной из основных задач Льва Михайловича, помимо курирования охраны, являлось решением проблем клана Ирбисов.

Виткинчук за много лет уже научился предугадывать возникновение разного рода неприятностей, пытался все решит своими – методами, порой, не самыми высоконравственными или легальными, и видел в этом проявление заботы о своей семье.

Сейчас дело коснулось Ильнура Тахирова. Мальчишка не сказать, чтобы сильно вляпался.