Убить наследников - Юрий Лузанов

очках издал удивленный возглас. А Баев уперся взглядом в картину, на которой были изображены тюркские всадники.

– Я знаю, кто причастен к убийству агента Муромцевой. Этот человек предал меня.

– Он саяр?

– Нет. Он занимал большой пост в университете гуманитарного развития и внес в городскую Думу несколько дельных инициатив, касающихся образования. Так он втерся ко мне в доверие. Я относился к нему почти как к саяру. Но недавно выяснилось, что он вел двойную игру. Его люди пытались чем-то опоить Алину, а когда у них ничего не вышло, они убили ее.

– Где сейчас этот предатель?

– Мы его ищем.

В кармане Баева завибрировал суперфон. Он поднес его к уху и услышал два слова: «Бардадым разорен».

– Спасибо, – сказал он и тут же отключился.

Цирковой продюсер Бардадым стоял в десяти шагах от него и с кем-то разговаривал. С кем именно, не было видно за его широкой богатырской спиной, слышалось только женское прысканье.

«Как всегда, травит свои пошлые артистические байки», – подумал Баев, направляясь к циркачу.

Бардадым двинулся к выходу, приобняв свою собеседницу. Ту самую даму в очках, которая час назад закатила истерику.

– Игорь Леонардович, как поживает ваш бизнес?

Вопрос Баева застиг Бардадыма у самой двери.

– Это сейчас важно? – прогудел цирковой продюсер.

– Кстати, куда вы уходите, Анастасия Игоревна? – обратился Баев к его спутнице. – А как же десерт? Мороженое-фусс, торт «Бланже»?

– Я не ем сладкое, – процедила она.

– Что ж, для министра здравоохранения разумно. А вы, Игорь Леонардович? Помнится, эклеры и печенье моего повара вы всегда нахваливали.

Бардадым повернулся к Баеву. Он был на голову выше и в полтора раза шире в плечах.

– Игорь Леонардович, вопрос не как к министру массовых зрелищ. Скажите мне как бизнесмен: ваши продюсерские дела идут успешно?

Бардадым ухмыльнулся.

– У меня все в порядке, дай бог каждому. Не верите? Тогда милости прошу на любое из моих шоу. Народ к нам ломится, как бешеный.

– Но покрывают ли эти доходы ваши затраты?

– Кому какое дело до моих доходов? Никто не вправе совать нос в мои дела.

– Ошибаетесь, Игорь Леонардович. – Баев ухватил Бардадыма за пуговицу. – Только что мне сообщили, что вы разорены.

Возглас изумления дунул по зале, словно сквозняком пахнуло. На Бардадыма уставились десятки глаз. Он рванулся, пуговица отлетела и зацокала по паркету. Баев поймал его за край рубашки. И отдернул руку, напоровшись на колючий ворс.

– Шкура. Вы джуг!

Бардадым схватил даму и дернул к себе. Та заскулила с заломленной рукой – от боли, неожиданности и из-за улетевших очков.

В руке циркача возник хлыст-автомат.

– Одно движение – стреляю! – заорал он.

И наткнулся на вошедшего обозревателя.

– Юрий Ричардович, осторожно, – крикнул ему Баев.

Бедный журналист даже ничего не понял, джуг вырубил его локтем в лоб. Воспользовавшись моментом, дама рванулась в сторону и бросилась на пол.

Баев выстрелил в циркача. Одновременно загремели выстрелы со всех сторон, Бардадым яростно отстреливался.

Со своей верхотуры Кира Колпакова отлично видела, как грохнулся мужчина в темных очках. Выронил кольт и закорчился на полу молодой человек с бородкой. Ойкнул кто-то еще. Володя, слава богу, надежно залег за креслом.

Но Бардадым! Фонтанируя кровавыми ранами, словно садовый разбрызгиватель, он уверенно пятился к выходу.

Очнувшийся журналист поднял ногу. Перецепившись через нее, Бардадым боднул головой дверной косяк. Ореховый треск – джуг громоздко сполз на пол.

Его обступили, обезоружили. Дама в очках пощупала его пульс. Баев напряженно присел над продюсером.

– Жив?

– На грани. Большая кровопотеря.

Баев вызвал мажордома Савелия. Слуги быстро погрузили тело Бардадыма в машину и увезли в больницу вместе с еще тремя ранеными.

Двум жертвам джуга помощь уже не требовалась: один остывал, второй исходил пеной агонии.

Часть 2. Бунт бесчувственных

Зигзаги проректора

Осень в этом году кончилась внезапно. Под утро выпал снег, задул резкий ветер и приморозило. Дорога стала словно полированная.

Хмурясь и поругивая себя за то, что не успел поменять летнюю резину, Андрей Ильич Солодовников старался вести автомобиль аккуратно, с запасом входя в повороты. Его квадро-джип осторожно ощупывал загородную трассу. Справа и слева летел умерший ломаный лес, который благодаря снежным декорациям казался сказочным.

Солодовников включил радио, но почти сразу выключил. По всем волнам шли либо новости, либо идиотичекие развлекательные шоу. Он вышел в интернет и отыскал канал с калмыцкой этникой. В динамиках забрякали причудливые звуки. Полусмежив глаза, бывший проректор МУГР пустился в извилистые размышления.

Итак, его раскусили. Электронный маячок, который он оставил в своей квартире на Крылатских холмах, запищал в два ночи. Значит, гости от Баева не заставили себя долго ждать. Поэтому даже на резервной измайловской квартире находиться стало опасно.

Конечно, они должны были его вычислить. Как говорится, вопрос времени. Главное, чтобы саяры не добрались до дачи и не нашли там шкуру. По идее, не должны. Дача была жены, к тому же по документам оформлена на совершенно постороннего человека.

Солодовников съехал на узкую корявую однополоску. Глянул в зеркала. Вроде на хвосте никого.

Он задумался об Алине Муромцевой. Ему было по-своему жаль ее, дурочку. Кто мог знать, что она не только наследница Саяра, но еще и их агент. У него просто не осталось выбора. Девчонка могла добраться до штаба Гурухана.

Солодовников крепко сжал руль.

Впрочем, даже не будь она вражеской шпионкой, ее пришлось бы убрать. Она наотрез отказалась от посвящения в джуги. А значит, подписала себе смертный приговор.

Под звуки гипнотической музыки, напоминающей то визг несмазанной двери, то вибрацию пружины, он въехал в Ивантеевку. Почти не сбавляя скорости, Андрей Ильич пробурил ее насквозь, немного не доехав до Ярославского шоссе, съехал на ухабистую дорогу и медленно покатил вперевалку вдоль заброшенной промзоны. Остановил квадро-джип у забора, размашисто изрисованного фосфорецирующим графити.

Вылез, огляделся. Если бы не свежие художества на заборе, местность выглядела бы совершенно безжизненно. Слипающимися ресницами сыпал мелкий снег. Из самых глубин души извлекали тоску сварливые вороны.

Андрей Ильич с безжалостным хрустом покрутил свои уши. Верный способ взбодриться. Стало больно и смешно.

Поменяв автомобильные номера на новые, извлеченные из багажника, он проехал метров двести и свернул налево к ржавым воротам со щитом «Автосервис». В будке никого не было. Пришлось посигналить, чтобы дежурный очнулся и поднял шлагбаум.

Солодовников остановился у ангара со значком автомойки. В глубине большого бокса отыскал хлипкую дверь, миновал коридор с тянущимися по полу шлангами и попал в зал регистрации клиентов, который по совместительству выполнял роль дешевого кафе. На стене гримасничал