Стив Джобс и я. Подлинная история Apple - Джина Смит

Например, если бы в нашем языке была синтаксическая таблица, она бы объясняла, что личные местоимения вроде «он» или «она» – это примерно то же самое, что существительные, и обычно они становятся подлежащими в предложениях вроде: «Он бросил мяч». В этой таблице перечислялись бы все возможные глаголы, в том числе «бросил». И в ней были бы названы все возможные объекты, к которым они применяются, – вроде «мяча». В нашем языке миллионы вариантов для подлежащих, глаголов и объектов, но в языке типа «Бейсика» их число можно ограничить.

Нужны были правила. Допустим, вы написали часть уравнения:

5 + 3 × 7. Если написать ее без скобок, математик поймет, что сначала нужно умножить, а потом сложить. Так что на самом деле речь идет о 5 + 21. Вот это правило – какое действие выполнять первым – и есть пример того, что определяется в синтаксической таблице.

Я ничего не знал о том, как другие писали свои языки программирования. Но мне казалось очевидным, что нужен «стек» для «существительных», где хранились бы числа, стек для «глаголов» (в том числе действий вроде сложения и умножения) и набор приоритетов для каждого глагола.

Основу своего «Бейсика» я написал примерно за четыре месяца. В итоге я исключил возможность вводить десятичные дроби (это также называют вычислениями с плавающей точкой) и использовал только целые числа. Кажется, это сэкономило мне около месяца времени. Я решил, что для игр и компьютерных симуляций – двух главных областей применения моего «Бейсика» – хватит и целых чисел.

Многие важнейшие в моей жизни программы, в том числе те, что я использовал в Колорадо, оперировали лишь целыми числами. Так что я запрограммировал свой «Бейсик» на работу лишь с числами от –32 768 до +32 787.

Я записал всю программу на бумаге – слева машинные коды, справа эквивалент в шестнадцатеричной системе счисления. Все это пришлось делать от руки, я не мог использовать программу для компоновки, как обычно. Точно так же мне пришлось писать небольшую программу для монитора.

И я решил: я же могу написать код сам, своими руками. Зачем мне компьютер?

Кстати, у меня все еще есть тот блокнот, в котором я писал свой «Бейсик». Кажется, его теперь можно выставлять в музее!

Так или иначе, в результате, когда мой «Бейсик 6502» был загружен в компьютер, я мог вводить маленькие программы с клавиатуры. Например, заставить компьютер спросить: «Как вас зовут?» И если вы печатали ответ, то ваше имя начинало летать по всему экрану. Сегодня это кажется таким простым, но тогда никто еще не имел опыта работы на маленьком компьютере, где можно было вводить программы с клавиатуры и тут же их исполнять.

Даже на машинах вроде «Альтаира» программировать было очень дорого: нужно было подключать специальную карту и длинный кабель для соединения с огромным уродливым телетайпом и его клавиатурой.

Несколько раз после собраний Клуба я показывал свой компьютер с «Бейсиком», и всякий раз у присутствующих глаза лезли на лоб.

Но возникла проблема. У Apple I не было постоянной памяти – ни жесткого диска, ни дискет, ни CD-дисковода, как у сегодняшних компьютеров. Так что каждый раз, когда мне нужно было запустить «Бейсик», приходилось включать компьютер и вбивать туда всю программу из блокнота. Эта программа занимала 4000 байт, и у меня уходило на ее ввод около 40 минут. И каждый раз после выключения она стиралась. То есть мне нужно было или вовсе не выключать компьютер – а тогда перевозить его было бы неудобно, – или придумать какое-то решение.

Вот поэтому я разработал кассетный интерфейс для Apple I. Если не считать замены статической памяти динамической, это было единственное изменение по сравнению с моей изначальной версией, созданной во время первых собраний «Клуба самодельных компьютеров» весной 1975 года. Я устроил так, чтобы сразу после включения компьютера «Бейсик» автоматически загружался в память с обычной кассеты и был готов к использованию.

Но тут я обнаружил нечто ужасное. Я допустил просчет. Я думал, что все версии «Бейсика» более или менее одинаковые и что все сто игр на «Бейсике» из моей книги будут запускаться тут же, как только вы их введете. Оказалось, что мой «Бейсик» и «Бейсик» HP, который я штудировал, очень сильно отличаются от «Бейсика» Билла Гейтса и Microsoft, который, в свою очередь, был основан на «Бейсике» фирмы DEC. Черт!

Так что запрограммировать эти игры для Apple I можно было, только внеся в них изменения.

Некоторые из них все-таки заработали на Apple I. Например, я адаптировал для своего «Бейсика» популярную игру «Звездный путь». По мотивам сериала. И она работала прекрасно.

* * *

Когда мы начали продавать платы Полу Терреллу – работая днями и ночами, чтобы вовремя поставлять их, – прибыль превзошла все мои ожидания. Внезапно наш маленький бизнес стал приносить мне больше, чем работа в HP. Конечно, это были не такие уж большие деньги. Но для нас это было много. Мы собирали коробки по 220 долларов и продавали их оптом Полу Терреллу по 500 долларов.

И нам, естественно, не требовалось на это много денег. У меня была основная работа, так что я думал: «Круто! Будут еще деньги на пиццу!» А что касается Стива, то он жил у родителей. Мне было двадцать пять, ему всего двадцать один – ну какие у нас могли быть расходы? Apple не нужно было зарабатывать много, чтобы оставаться на плаву и двигаться дальше. Мы не платили себе зарплату, не арендовали офис. Нам не нужно было платить за патенты. У нас не было юристов. Это было для нас мелким побочным занятием, и мы ни о чем особенно не беспокоились.

Мой отец, наблюдая все это, заметил, что мы на самом деле ничего не зарабатываем – ведь мы даже зарплату не получали. Но нам было все равно: ведь все это было ужасно весело.

* * *

Как только мы начали вести дела с Полом Терреллом, Стив договорился, чтобы я представил свою плату для Apple I на главном собрании «Клуба самодельных компьютеров» в марте 1976 года. Я уже несколько месяцев демонстрировал свой компьютер после собраний, но еще ни разу не делал формальной презентации для всей группы.

Да и вообще я никогда не выступал перед таким собранием. Столько внимания я никогда еще не получал. Ведь к тому моменту в Клубе было уже пятьсот человек, а то и больше. Собрание проводили в аудитории Стэнфордского центра линейного ускорителя. Я спустился по проходу с печатной платой в руках. Я приводил только факты. После этого случая я только один раз выступал на собрании клуба – тогда я представлял компьютер Apple II.