Тайный буддизм. Том III. Глубина Алмазной колесницы - Калу Ринпоче

Прожив в отшельничестве три с половиной года, однажды он выбрался из пещеры и пошел вперед привычной узкой тропой. Вдруг повсюду появились радуги. Сначала он подумал, что это галлюцинация, вызванная скудным питанием. Боясь упасть, он оперся о скалу. Тут перед ним в небе появился Авалокитешвара и дал ему особое посвящение. Следующие три с половиной года Кьергангпа тоже провел в отшельничестве, медитируя на Авалокитешвару В этой практике он обрел постижение, и с тех пор к его имени добавляли слово «махасиддх».

Сангье Ньентонпа прославился своей огромной преданностью учителю Кьергангпе. Он дважды подносил мастеру все свои обладания, включая золото и серебро из монастыря, которым руководил. Однажды, когда он собирался еще раз принести дары, его собственные монахи воспротивились этому. Они не хотели готовить груз с подношениями для каравана из нескольких вьючных животных и десятка людей. Ньентонпа сказал монахам: «Ваше поведение неразумно». Они ответили: «У тебя есть лама, которого мы никогда не видели, потому что он живет далеко отсюда. Из преданности ему ты разбазариваешь монастырское добро», – и наотрез отказались снаряжать караван.

Так Ньентонпе пришлось отказаться от своих намерений. В одну из ближайших ночей в монастырь прибыли четыре путника. «Мы караванщики, – сказали они. – Мы идем в Кьерганг без груза. Если вы хотите что-нибудь передать туда, мы с радостью поможем».

С помощью четырех гостей Сангье Ньентонпа погрузил на яков мешки с зерном, парчой, изделиями из золота и серебра, и вообще всем, что он смог унести. Они выступили в путь и шли четыре дня. Совсем недалеко от пещеры Кьергангпы погонщики вдруг заявили: «Извини, но сейчас нам придется оставить тебя здесь. На одном из склонов горы Меру[31] тантрический мастер сейчас завершает один ритуал, на который мы должны прибыть немедленно».

С этими словами они спешно разгрузили багаж и исчезли, оставив Ньетонгпу стоять на дороге. Их загадочное объяснение сбило его с толку, однако он был рад находиться недалеко от своего мастера. Вскоре он доставил дары к пещере.

Кьергангпа спросил ученика, помогал ли ему кто-нибудь в пути. Ньентонпа рассказал о загадочном караване, и его мастер произнес: «Я завершил ритуал шестирукого Махакалы с мыслью, что тебе нужна помощь. Похоже, мои мысли были услышаны. Четыре караванщика – это Четрапала, Зинамитра, Такирадза и Дугон Трагче[32] в человеческом облике. Вот кто привел тебя сюда».

Некоторое время Сангье Ньентонпа жил в пещере, выдолбленной в скале над глубокой пропастью. У него была привычка сидеть в медитации на пороге пещеры, прямо на краю обрыва. Однажды разразилась мощная гроза, и в его колени ударили тринадцать молний. Но он не испугался, даже не вздрогнул, и молнии причинили ему вреда не больше, чем капли дождя, падающие на цветок. Он схватил молнию в руку поиграл ею несколько мгновений, перекатывая по складкам своей одежды, и бросил на скалу. Падая, молния оставила в сером камне длинный коричневый след. После этого его пещера стала местом паломничества.

В своем отшельничестве Сангье Ньентонпа каждый день выполнял ритуалы Шестирукого Махакалы, к которому испытывал глубокую преданность. Он желал создать статую этого защитника и собрал достаточно глины, чтобы фигура вышла в полный человеческий рост. Однако он не был уверен в собственном мастерстве и потому решил пригласить скульптора для выполнения этой задачи. Спустя некоторое время его навестил индийский йогин. Сангье Ньентонпа с радостью пригласил его в пещеру. Во время беседы йогин спросил, что Ньентонпа собирается делать со всей этой глиной, что лежит в углу.

«Хочу изваять статую Махакалы, – ответил тот. – Поэтому я ищу хорошего скульптора. Может быть, ты умеешь работать с глиной?»

«Да, у меня есть определенные способности в этом деле».

Йогин очень быстро, с удивительным проворством, вылепил великолепную фигуру идеальных пропорций, с отлично проработанными деталями.

Впечатленный Сангье Ньентонпа произнес: «Теперь ее необходимо раскрасить. Это ты тоже умеешь?»

«Конечно, – отозвался йогин. – Есть ли у тебя краски?»

«У меня есть все, что необходимо», – с этими словами Ньентонпа положил перед ним краски: белую, черную, красную, желтую, синюю и зеленую. К его изумлению, йогин вылил все это в одну чашу, а затем набрал полный рот смеси и выплюнул ее на статую. Поразительным образом каждый цвет при этом попал в точности на свое место.

«Если ты обладаешь такими талантами, – сказал Ньентонпа, – можешь ли ты еще и благословить это изваяние?»

Ничего не ответив, йогин шагнул в статую и слился с ней. С тех пор она стала для многих объектом преклонения. Далай-лама в те времена, пока он был еще в Тибете, каждый год просил ювелира сделать золотые атрибуты Махакалы (капалу нож, дамару и все стальное, что Защитник держит в руках) и приносил их изваянию в дар.

Я когда-то тоже был там в паломничестве и видел статую. Мы с двумя спутниками прожили неделю там, где она установлена. Ничего особенного не произошло, но я видел тело Махакалы золотистым, а мои попутчики – темно-синим. Каждый раз, когда мы об этом заговаривали, наши мнения расходились. Статуя для меня всегда оставалась золотистой и не менялась.

Преемником Сангье Ньентонпы был Сангье Тенпа – йогин, обладающий постижением и такой мощью ума, что каждый, кто проходил мимо его уединенного жилища, переживал абсолютную природу ума. Он также прославился способностью лечить многие болезни наложением рук, и потому к нему не прекращался поток людей, желавших поправить свое здоровье.

На протяжении нескольких столетий многие мастера объединяли свои поучения с передачей Шангпа Кагью. В результате эта преемственность утратила силу автономной традиции; теперь она «растворена» в таких школах, как Сакья, Гелуг и другие. Ждать ее ренессанса пришлось до XIX века, и возродиться ей помог Джамгён Конгтрул Йонтен Гьямцо, иначе известный как Лодрё Тхае, чье появление было предсказано в разных сутрах и термах.

Некоторое время Джамгён Конгтрул Лодрё Тхае провел в ретрите в пещере неподалеку от монастыря Палпунг, которым руководил его учитель Девятый Ситупа Ньингье Вангпо. Однажды Конгтрул услышал, что монастырь собрался посетить некто Карма Норбу, держатель традиции Шангпа. Желая получить ее посвящения и наставления, Лодрё Тхае отправился в Палпунг. Встретившись с Карма Норбу, он изложил свою просьбу, и мастер согласился его принять. Но, как ни просил Конгтрул поучений линии Шангпа, высокий гость за время встречи не произнес ни единого слова и не ответил ни на один вопрос.