Ужас из небытия - Александр Александрович Гаврилов

крики сумасшедшего. Но девушка не хотела оглядываться. Она продолжала бежать. Добравшись до кладбища, она перелезла через забор и побежала к заросшей бурьяном кладбищенской ограде.

Кладбище давно было заброшено и полностью заросло колючим кустарником. На небольшом холмике стояла маленькая часовня с крестом и даже мраморным памятником на могильной плите. Девушка старалась осторожно пробираться через кустарник, раздирая одежду, руки и ноги в кровь. Она понимала, треск ветвей, по которым она ступала, выдавало ее местоположение, но ничего не могла с этим поделать. Она продолжала истерически плакать, поскольку понимала, что если остановится, то умрет от рук обезумевшего преследователя, крик которого раздавался по всему парку и только нарастал с каждой минутой.

На мгновение мужчина остановился. Он пыхтел и нервно крутил головой. Он не понимал, куда двигаться дальше. Благодаря порывистому ветру хруст веток раздавался со всех сторон и мешал ему выбрать путь. Мужчина вытер рукой вспотевшее лицо, затем облизал нож и провел лезвием по лбу и щекам, тем самым обезобразив себя до неузнаваемости. Закончив безумствовать, он с улыбкой продолжил пробираться сквозь нагромождение кустов и деревьев. Теперь он шел уверенно, хотя и не помнил, в какую сторону надо двигаться. Один раз он обернулся на голос. Был ли это голос человека или животного мужчина не мог разобрать. Однако он был уверен, что за его действиями наблюдают.

Добравшись до разбитого гранитного памятника, мужчина настиг свою жертву. Острый нож пронзил одежду, плоть и молодое сердце девушки под крики грома и мелькание молнии. Спустя секунду клинок выскальзывает из ее тела наружу, а девушка, словно сорванный листок, падает в грязь. Еще несколько секунд, истекая кровью, она продолжала истекать кровью и ползти вперед. Она пыталась закричать, но вместо крика ее рот исторгает только крупные сгустки свежей теплой крови. Девушка ощутила, как ее переворачивают на спину, и она видит перед собой мужчину. Его изуродованное лицо было перекошено от безумной улыбки. Зубы оголены настолько, что были видны кровоточащие десна. Тонкий нос, заливаемый кровью, сморщился как гармошка, а большие темные глаза расширились до придела.

Мужчина под раскатами грома разрезал заляпанную грязью девичью куртку, а после и белоснежную блузку. Белые пуговицы, словно жемчуг, разлетелись в стороны. Слышен замах. Мужчина вспорол девушке брюхо от мечевидного отростка до пупка. Звук был таким будто кто-то резал картон или плотную бумагу. Все это время девушка продолжала захлебываться собственной кровью. Она кряхтела и билась в агонии. Но обезумевший исхудалый душегуб не обращал на это внимание. Он увлеченно продолжал кромсать молодое и пока еще теплое тело. Он раздел девушку до гола и принялся вырезать на груди, ногах и лице загадочные витиеватые символы и знаки.

Закончив кровавый ритуал, мужчина облизал окровавленный нож, бросил в исполосованное молниями ночное небо умалишенный крик и, перерезав себе выпирающий кадык, свалился на землю, где пролежал в судорогах несколько минут, прежде чем умереть. С небес донесся вой, сопровождаемый раскатами грома, которые оборвались в темноте. По траве потекли коричневые струйки крови. Подул слабый ветер, принесший со стороны моря сырой рыбный запах. Крови вокруг стало намного больше.

Теплая кровь девушки вытекала из живота, сливалась с кровью мужчины, попадала на землю и смешивалась в грязевой луже. Очаровательное зрелище. Грязь и чистая кровь объединялись воедино, словно краски в мутном стакане. Все происходило очень быстро. Девушка выглядела совершенно невинной. На мокром лице ее отразилось немая гримаса, словно девушка была еще жива. Но это было всего лишь иллюзия жизни. Девушка была мертва. В этом не было сомнений. Лицо ее было холодным и бесстрастным. Она была похожа на искусственный труп, пахнущий дезодорантом и болью. Кровавые сгустки, появившиеся на ее груди, доказывали это. Вокруг трупа образовалось несколько луж. Именно из них выползали свернувшиеся и промокшие дождевые черви.

Кали дождя растворял вечерний макияж девушки, превращая лицо в мрамор. Бледные щеки и губы казались восковыми и немного страшными. Ее брови над капризно изогнутыми серыми губами были вымазаны, но смотрелось это вполне невинно. Тонкие волосы, стянутые на затылке в хвостик, подчеркивали линии ее лица и придавали какой-то символизм ее черной накидке с блестками и золотой сетке на волосах. Серые глаза говорили о смерти их владельца. В них больше не отражалась жизнь. Время вы них застыло навечно. Ее красота была непривлекательной, поэтому очень подходила для жертвы сумасшедшего убийцы. Жаль, что такая красота не вечна. Не пройдет и дня, как ее кожа сморщится и порвется о струи холодного осеннего дождя.

Следом за раскатом грома молодое тело внезапно содрогнулось. Затем содрогнулось второй раз, словно нечто пыталось вырваться на свободу. Мощная энергия проникла внутрь ее существа, вызывая волну трепета и адреналина. Что-то глубоко внутри нее пробудилось и стремилось выйти наружу, пытаясь освободиться от оков и ограничений. Этот мощный импульс, подобно зверю в клетке, сжимал и содрогался, ища способ освободиться от своего пленения. С каждым новым толчком из вспоротого живота вылетали брызги крови и внутренние органы.

Вскоре из вспоротого живота появились окровавленная худая кисть, за ней другая. Пальцы начали медленно раскрываться. Между ними стали появляться пузырьки крови, которые лопались, когда на них обрушивались капли дождя. Кончики пальцев оканчивались десятимиллиметровыми ногтями. Спустя мгновение появилась окровавленная, опущенная вниз голова, а за ней и гладкие плечи. Хрупкие руки уперлись в холодную землю. Раздался тихий треск разрываемой человеческой плоти и кожи. Потом еще один. И еще. Тело убитой девушки несколько раз дернулось, потом с усилием обмякло. Из раны на ее груди с хрипом и чавканьем вырывался фонтан желтоватой жидкости, пачкающей не посиневшую кожу. Струйки желтой жижи стекали по телу девушки и смешивались с кровью.

Появилось обагренное кровавыми разводами девичье туловище, которое плотно облипала легкая майка в черно-белую широкую горизонтальную полоску. Спустя несколько минут над телом убитой девушки стояла другая девушка, на которой кроме полосатой майки и трусов больше ничего не было. Она гордо подняла голову и глубоко вдохнула курносым носом свежий воздух, поправляя короткие волосы и смывая с них кровь. По ее телу прошла дрожь и она, повернув голову, она закрыла глаза и на выдохе медленно их открыла. Похоже, она была безмерно довольна.

Покрытая кровью с ног до головы, девушка потрясла головой, словно проверяя, на месте ли она, и широко улыбнулся, обнажив покрытые кровью зуб и раскрыв свои белоснежные глаза. Это была та самая девушка, которая проникла в