Кодекс Охотника. Книга XXII - Юрий Винокуров

разницу, просто поверьте Охотнику, это так и есть. Но как такое сделали, я не понимал. Я действительно этого не понимал. Кроме того, что это существует.

— Будешь смотреть дальше или закончим? — а вот сейчас в голосе медоеда звучал неприкрытый сарказм.

— Извини, мне нужно было проверить, — ответил я, и не поверил своим словам. Я извиняюсь перед тупым медоедом?

Я хмыкнул и сказал:

— Хорошо, продолжаем.

Убрал руку и снова открыл сознание.

А вот следующие воспоминание были уже сложнее. Это была совсем другая картинка. Было другое время, другое место, и другое время года.

Мальчик и девочка, которые ещё не достигли подросткового возраста, стояли во дворе и фехтовали под пристальным взглядом наставника. Эти мечи, которые были у них в руках, я знал — Линкс и Скорпиус.

Младшие дети Галактионовых, которые…

Как будто почувствовав мои мысли, картинка резко поменялась. Ночь, отблески пламени, холодно и сыро. Теперь это был бой. А вокруг звенел металл. Горел огонь. Слышались крики боли и ярости. Чуть подросшие детишки сражались наравне со взрослыми.

Девочка лежала на окровавленном полу, придерживая рукой распоротый живот, а другой рукой сжимая Линкс, который она угрожающе направила в сторону нападавших.

Израненный парень был ещё на ногах и отбивался от наседавших на него взрослых бойцов — бойцов, которые прошли не одну битву, которые точно умели убивать, и которые прямо сейчас не могли справиться со вчерашним ребёнком.

Удар. Финт. Уворот. Ещё удар. И вот еще один смуглый враг, коротко застонав, с пронзённым сердцем падает наземь.

Улыбка озаряет измученное лицо парня.

— Ещё повоюем, сестричка, — улыбнулся он, снова идя в атаку.

Вот только в этот раз неожиданно сверху в него ударила молния невиданной силы. Первый раз парень замер, припав на колено. И первый раз ракурс «камеры» дёрнулся и начал приближаться.

Я понял, что медоед всё это время лежал в стороне, скорее всего раненый или при смерти, потому что он полз к молодому Галактионову. Но с его телом явно было что-то не в порядке.

— Щенок, — раздался знакомый голос.

И «я» увидел молодого, но тем не менее Распутина, который, как гора, возвышался над худеньким ребёнком, что инстинктивно загородил телом свою сестру.

Распутин ухмыльнулся и замахнулся мечом — тем самым мечом, который я в своё время раздробил на куски. Я не понял, что это был за крик, но, судя по всему, это был крик медоеда. Крик скорби и безысходности. И картинка пропала…

А я услышал сильный скрежет. Скрежет своих собственных зубов. Я снова «выпал» в реальность.

— Тварь! — процедил я. — Это же были дети…

Прямо сейчас мне хотелось найти Распутина и забить его голыми руками. Оставить из него измочаленную котлету. Которую потом просто обоссать… Так, Сандр! Спокойно!

Я настолько слился сейчас с медоедом, что уже не мог понять, где мои чувства, а где его. Я мог понять только одно. Распутин не жилец. Это точно!

— Извини, — я кивнул терпеливо ждущему медоеду.

— Ничего, я понимаю, — кивнул тот. — Продолжаем?

— Да, — вздохнул я и прикрыл глаза.

Это была большая просторная библиотека с высокими, до самого потолка, стеллажами, и огромными ростовыми окнами, что давали достаточно света для посетителей. Я узнал это помещение. Это была моя библиотека.

Отличалась она от существующей тем, что она была полна книг, не разграбленная и пустая, в каком виде досталась мне. «Я» лежал в кресле на подушке, и «мою» голову гладили тонкие женские пальчики. На душе у «меня» было неспокойно, но эти движения успокаивали. Внезапно рука убралась с «моей» головы, и «я» требовательно взглянул вверх и протянул лапу, чтобы ткнуть сидящую рядом девушку и потребовать продолжения.

Молодая девушка с длинными волосами цвета крыла ворона весело рассмеялась и ткнула «меня» кулачком.

— Ну, ты и наглец, — засмеялась она.

В другой руке у неё была широко открытая толстая книга, которую она читала. В словах девушки не было укора, лишь любовь и веселье. Судя по всему, это была такая игра у них. Игра давних друзей, потому что после этого она снова начала чесать «меня» по голове, углубившись в чтение.

Заскрипела дверь. «Я» вскинул голову. Внутрь зашёл и коротко поклонился незнакомый мне мужчина в доспехах.

— Госпожа Анна, — начал он, — разведчики докладывают, что к «Верности» подходят враги. Вы просили предупредить об этом.

— Спасибо, Семён, — сказала девушка. — Ну, значит мне пора.

— Это необязательно, госпожа Анна, — сказал Семён. — Там достаточно гвардейцев. А учитывая… гхм… — тут он засмущался.

— Наше положение? — рассмеялась Анна. — Да, говори, Семён, как есть.

— Я беспокоюсь за вас, госпожа Анна, — большой и грозный мужчина внезапно поник плечами, показав свою слабость.

Девушка отложила книгу, быстро встала. И через секунду с нечеловеческой скоростью образовалась рядом с мужчиной, ласково постучав его по металлическому нагруднику с гербом медоеда.

— Семён-Семён, во мне всё ещё течёт кровь Галактионовых. И мы всё ещё поклялись Империи и Императору держать южные рубежи. И держать «Верность». Андрей уже сколько времени не возвращался из «Смелости»? Это я тут, как на курорте, книжки читаю.

— Госпожа Анна, я думаю, что гвардейцы справятся сами…

— Так, всё! — веселье и смех ушли из глаз девушки. Голос стал жёстким и сильным, отчего мужчина слегка поёжился. — Через час выдвигаемся! Иди! — повелительно кивнула она.

Мужчина с лёгким поклоном вышел прочь.

Анна повернулась, подошла к креслу, где «я» сидел, и присев возле меня на колени, взяла «мою» морду в свои руки.

— Ну что, друг мой! — улыбнулась она. — В имении остаётся только малышня, так что ты за старшего. Справишься?

— Справлюсь, — сказал «я», хотя чувствовал себя неважно. Но «я» был родовым зверем Галактионовых, и не мог поступить иначе.

— Ну вот и всё! Увидимся ещё, толстая жопка, — рассмеялась девушка, и взяла с низкого столика рядом, лежащий там в ножнах Феникс. Привычно зацепила ее на крепление пояса и пошла к двери.

Всё время, как она уходила, «моё» сердце терзала нестерпимая боль. «Я» точно знал, что мы видимся с ней в последний раз.

На этот раз меня лишь слегка дернуло в сторону реальности, но усилием воли я заставил себя остаться «здесь».

Ещё одна картинка, немного смазанная. Судя по всему, с человеком, которого «я» сейчас