Тринадцатый II - Виктор Молотов

ложек сахара, пожалуйста, — попросил Макар.

— Попа слипнется, — ответил я, но всё же выполнил просьбу. — И только попробуй стакан разбить.

— Не слипнется, — улыбнулся Макар и приготовился.

Его полупрозрачное лицо стало серьёзным, а я почувствовал, как из меня утекает прорва энергии.

Через мгновение Макар схватил стакан и вылил его содержимое в ставший неестественно большим рот. И также быстро поставил стакан на стол.

Я принялся наблюдать, как чай из стакана кружится внутри тела призрака. Однако надолго ему не удалось там задержаться. Через секунду напиток выплеснулся на пол, забрызгав мои штаны.

— Ой, — расстроился Макар и поник.

— А вкус почувствовал хоть? — поинтересовался я.

— Чуть-чуть. Совсем не то, что было при жизни, — ответил Макар и снова скрылся в стене.

А мне пришлось вытирать ложу с полу. Удивительно, но Сергей был настолько занят, что даже внимания не обратил на произошедшее. Ну ходит тут какой-то призрак и пусть ходит, главное, чтобы не отвлекал.

— Лёх, у меня плохие новости, — выдал Сергей и заблокировал планшет.

— Какие?

— В психушке нет камер. Да они даже документацию в электронном виде не ведут, — с долей возмущения ответил парень. — Я смог подключиться к их компьютерам, но кроме пасьянсов там ничего путного нет.

— Фигово, — ответил я.

Надеюсь, что у генерала хватит связей, чтобы тщательно проверить эту больничку. И стоит ли ему говорить, что все следы ведут туда? По идее он сам должен узнать, когда проследит по камерам. А если я продолжу вмешиваться, то это будет значить, что не доверяю тем людям, которые ведут расследование. А это служба безопасности училища, которая подчиняется напрямую генералу.

— Ты думаешь о том же? — улыбчиво спросил сосед.

— Нет. Вообще не понимаю, о чём ты, — ответил я, разводя руками.

Ох, не понравилось мне, как у Сереги заблестели глаза. Словно он самолично собрался перевести больницу на цифровую документацию.

— Раз нельзя посмотреть по камерам, то давай посмотрим своими глазами, — предложил он.

— Ага, чтобы нас поймали и закрыли в палате с мягкими стенами?

— Нас не поймают. Я всё продумал.

— Ты фильмов насмотрелся? В жизни так не работает. Нас остановит первый попавшийся на пути охранник и вызовет полицию. А там и твой отец сразу узнает, что мы продолжаем общаться.

— Лёх, ты чего какой занудой стал? Я уже посмотрел, что по выходным там только медсестры дежурят и один охранник на входе. Или думаешь, что раз у них нет денег на камеры, то найдутся на дополнительную охрану?

— Именно. Камеры могут отсутствовать не просто так. Сам подумай от скольких родственников и преступников можно избавиться подобным образом?

— Ой, не подумал…

Однако это не убавило энтузиазма.

— Я план здания раздобыл. Давай зайдем через черный ход. Взломаем дверь… — продолжил Серёга.

— С каких пор ты умеешь взламывать двери?

— Думал, что ты умеешь… Ну, учитывая твоё прошлое.

В этом была логика, но лишь отчасти. Ведь на самом деле я был не вором, а убийцей. Мне было бы в разы проще обезвредить охранника и проникнуть через главный вход, чем взламывать двери.

— Нет, я был карманником. Так что могу украсть у охранника бумажника и свалить, — усмехнулся я.

— А если я найду того, кто вскроет дверь, ты согласишься? — не унимался Серёга.

— Тебе так не терпится лишний раз рискнуть жизнью?

— Да они максимум полицию вызовут, — махнул рукой парень.

— Пусть этим занимается служба безопасности…

— Они месяца три будут получать ордер на обыск. И то это по блату, поскольку государственная организация.

— А чего так долго?

— Ну, потому что нет прямых доказательств, кроме слов призрака, которые законом не котируются. А подозрительный дворник у училища — тоже такое себе обоснование.

— Ладно. Убедил. Ищи взломщика. Вот никогда не думал, что соглашусь на такое.

— Ура! Не зря я онлайн-курсы по убеждению прослушал, — потёр ладони Серега.

— А на кой они тебе?

— Вот для таких случаев. А ещё я считал, что так смогу завести новых друзей. Но оказалось, что для этого нужны другие курсы.

Я рассмеялся, а Серега захохотал вместе со мной.

— Ты лучше меньше смотри в телефон и больше общайся. И никакие курсы не нужны, — посоветовал я.

— Это я уже понял. Как раз опробую на практике, когда буду искать взломщика.

— Обратись к Диме, который всё про всех знает.

— С которым ты за завтраком сидел?

— Да, это он.

— Тогда сейчас напишу ему.

— Номер продиктовать?

— Неа, у меня давно номера всех кадетов и преподавателей скачены из архива службы безопасности.

На этом мы и распрощались на сегодня. Макар попросил включить слезливую драму, и с поникшим видом стал её смотреть. А я завалился спать.

К счастью, на следующее утро никакого построения не было. Но последними уроками нам поставили «военную подготовку», поэтому я хорошо подготовился. Оделся в чистую спортивную форму, оставил рюкзак с кирпичом в комнате и направился к месту сбора в соседний двор.

Здесь всё разительно отличалось от корпуса видящих. Потрепанные временем здания требовали ремонта, а не наложения сотого слоя краски. Пыльный асфальт был в трещинах.

Казалось, нас разделяла всего одна арка, но за ней скрывался совершенно другой мир. Без магии. Никакой зеленой травы, а вместо нее лишь мокрая земля и высохшие растения на клумбах.

На плацу постоянно кто-то тренировался. Корпус для обычных кадетов вмещал гораздо больше людей, и я даже затруднялся ответить, сколько классов здесь учится. Вроде вчера видел шестиклассников.

Сейчас здесь бегали ребята постарше со своими наставниками, которые нещадно их гоняли. Если кто-то отставал, то на них кричали так, что приходилось ускоряться. В общем, жестоко на мой взгляд. Но стоит отметить, что в отличие от отделения видящих, где были дети из благополучных семей и аристократы, в обычное кадетское училище отдавали тех, кто не смог прижиться в обычной школе, либо это были ребята из детских домов. Поэтому им строго запрещалось заходить на нашу половину.

Однако в стрессовой ситуации, именно неодаренные показали себя с лучшей стороны. Поэтому теперь и нас будут гонять, пока не приблизимся к такому же уровню дисциплины.

Я пришел на указанную площадку для тренировок первым, хотя до начала оставалось всего десять минут. Михаил Захарович уже стоял