Блог проказника домового - Дарья Донцова

– Отвратительно, – кудахтал Шанхаев, – он ко мне отнесся, как к бомжу без рода-племени. Проценты по займу платить потребовал. И еще решил коллекцию проверить! Я ему фото показал: «Это диадема, серьги, колье и много чего еще. Вот страховой полис. Сумму видите? Нули сосчитать можете? Не позволю лапать камни неизвестно кому». Не договорились мы с ним. Наглый тип. Единственное, что я от него получил, – бесплатный сейф в вип-зоне. Это он сам предложил, сказал: «Жаль, что мы с вами не пришли к консенсусу. Но иногда требуется время для принятия решения. Могу вам предоставить ячейку в особой зоне депозитария. Бесплатно. Опасно хранить такие ценности дома».

Вениамин улыбнулся:

– Он меня опередил. Коллекция лежала в банке «Маск», но они там обнаглели! Втрое подняли цену за ячейку. Втрое! Я приехал в «Крос» с намерением получить кредит и дармовую ячейку. Но с паршивой овцы хоть шерсти клок.

Никита сказал:

– Маслов знал, что хранится в вашей ячейке. Он видел фото, договор со страховой компанией. Полагаю, Игорь Кириллович не сомневался, что Шанхаев владеет большим богатством, но нарушать банковские правила не собирался. Поэтому потребовал оценки залога специалистом «Кроса». А вот предоставить бесплатный сейф он мог легко. Думаю, милейший Игорь позвонил Григорьевой и сказал ей: «Будь добра, оформи на Шанхаева ячейку без оплаты, у него раритетная ювелирка, застрахована на большую сумму. В перспективе он мой клиент, ему кредит нужен. Хочет беспроцентный, я ему от ворот поворот дал. Но денег-то у него нет. Сейчас положит свои бриллианты к нам, подумает и согласится на заем с нашими условиями. Мне его прикормить надо». Стелла не отказала коллеге. Конечно, я точно не знаю, был ли такой разговор, но думаю, что в той или иной форме он имел место.

Эмма вскочила:

– Вспомнила! Ячейка! Роб мне пояснил: Маслов его об услуге попросил. Игорь Кириллович вопреки принципам «Кроса» арендовал для себя одну ячейку, оформил ее на чужое имя. Сотрудникам, даже самым высокопоставленным, запрещено пользоваться депозитарием. Почему? Никто не знает. Просто нельзя. Но Маслов нарушил это правило. Ему потребовалось положить туда пакет. В нем личные документы. Робу следовало поместить его в сейф Игоря Кирилловича, что муж и сделал.

– Надо же, не испугался. Я бы подумал: вдруг охрана меня увидит и сообщит куда надо? – удивился Никита.

Эмма пояснила:

– Игорь Кириллович устроил все так, что секьюрити ничего не заметили. Он дал Робу ключи, приказал вместе со всеми вечером уйти, а потом вернуться через тайный ход.

– Подземный? – изумился Шанхаев.

Я сказал:

– Владелец банка «Крос» в разговоре со мной подтвердил: да, есть такой ход. В банке есть подземная стоянка, маленькая, только для наивысшего руководства и для вип-клиентов, которых лично управляющий обслуживает. Эти люди приезжают исключительно после закрытия банка, загоняют машину в бокс, из которого есть вход в служебные помещения. Даже те, кто в вип-отделе обслуживается, ничего об этом проходе не знают. Им пользуются всего несколько человек. Лестница из минус первого этажа ведет прямо в приемную Григорьевой, дверь скрыта за шкафом, он на рельсах, отодвигается. Вип-клиент напрямую звонит своему менеджеру. Это не обычные служащие, а высокопоставленные сотрудники, их всего двое: Григорьева и Маслов. Стелла всегда занималась такими вип-клиентами. Маслов был для подстраховки. Ну вдруг девушка заболеет. Его почти не привлекали к обслуживанию. Раз в пару лет.

– Но мужа в последнее время часто дергали по вечерам, он хватал ключи и ехал в банк, – возразила Оксана.

Ирина расхохоталась:

– Дорогая! Ваша наивность поразительна. Игорь мчался ко мне. Он вас обманывал.

Оксана опустила голову.

– Значит, по словам Роберта, господин Маслов велел ему положить в якобы арендованную им ячейку конверт? – уточнил я.

– Да, – подтвердила Эмма.

– А как же секьюрити? – опять удивился Шанхаев. – Они небось ночью просматривают помещения банка. Охрана могла увидеть постороннего, поднять шум.

Госпожа Шмидт прижала руки к груди:

– Банк требует от сотрудников не обсуждать служебные дела дома. Да Роб и не делал этого. А мне, честно говоря, совсем не интересна жизнь «Кроса». Но если супруга что-то очень нервировало, он мне непременно сообщал. Я кое-что знала о его делах и о климате в «Кросе». Ситуацию с квартирой муж мне, конечно, объяснил. А когда под утро домой приехал, рассказал про тайный ход. Роб был шокирован. Маслов дал ему ключи, сказал, что такие вручили только ему, Стелле и паре клиентов, объяснил, как ими пользоваться. Инструкция была такова. Муж подъезжает к гаражу, там камер нет. И в самом паркинге тоже. Очутившись на стоянке, Роб открыл ключом шкаф с надписью «Аварийный. Пожарный». Там есть кнопка, при нажатии на нее все видеонаблюдение в помещениях, где будет находиться вип-гость, разом отключается. На экранах секьюрити появляется оповещение: «Служебная необходимость». Охрана знает, что в этом случае не стоит волноваться. «Ослепли» камеры по распоряжению высшего руководства. Роб прошел в вип-зал, поместил куда велено пакет и проделал обратный путь. Потом он поехал в Подмосковье, куда велел Маслов.

Эмма выдохнула:

– Вот! Я только что вспомнила. Честное слово! Только сейчас. Вы мне верите?

– Нет, – резко ответил Никита. – Госпожа Шмидт, вы не страдаете амнезией. Не болеете Альцгеймером. Вам не сто лет, когда у человека происходят необратимые изменения в мозгу. В момент стресса вы могли забыть позвонить подруге, чтобы поздравить ее с днем рождения. Или налить в чайник воды, не включить его и ждать, когда она вскипит. Но я категорически не верю в то, что из вашей головы вымело рассказ Роберта о той ночи. Вы просто молчали! Почему?

Эмма опустила голову. Я увидел, что ее волосы собраны в «хвост» с помощью детской розовой резинки, почувствовал жалость к ней и предположил:

– Вы боялись подвести Роберта?

Эмма молча кивнула.

– Муж просил вас никому никогда не рассказывать о той ночи?

Госпожа Шмидт зашептала:

– Вечером накануне ареста супруг поехал к Маслову домой. Рассказал ему, что все плохо складывается, его подозревают в организации взрыва. Следователь в разговоре бросил: «Маслов утверждает, что не было конкурса». Игорь Кириллович ответил: «Не ведись на провокации полицейских. Врет мужик. Со мной никто не разговаривал. Стой на своем. Естественно, я на допросе все подтвержу. Но! Роберт, ни в коем случае не проговорись, что я тебя в вип-зал отправлял и как ты туда попал. Как только правду расскажешь, лишишься работы, потому что тайный ход – это секрет. И квартиру потеряешь, деньги еще тобой не выплачены. Молчи. Зашей рот». Роб испугался, что мы всего лишимся, и попросил меня… никому… никогда…

Шмидт затряслась в ознобе.

– Следователь не задавал вопросов о том, как Роберт попал в зал вип-ячеек? – уточнил я.

– Поинтересовался, – прошептала Эмма. – Я ответила: ничего не знаю о его служебных делах. Он отстал.