Цугцванг по-русски. Книга 1. 96 отделение милиции г. Москвы - Игорь Можайский

в левой руке удочки там всякие в чехлах и в – третьих, алюминиевый ящик с мягкой сидушкой на крышке, очень тяжёлый, который он придерживал рукой, закинув на правое плечо. Его сильно мотало из стороны в сторону, пока он бегал по перрону и что-то искал. А народу на платформе полно, вот – вот должен подойти долгожданный состав, первый после перерыва.

– Небось, по малой нужде хотел? – со смехом предположил Шишкин.

– Наконец, в самом конце перрона, – невозмутимо продолжал Булкин, – он подбежал к бетонной урне, бросил на снег всю свою рыболовную амуницию и начал судорожно расстёгивать тулуп, под которым оказалась телогрейка и зимние солдатские стёганые штаны, причём штанины не были заправлены в валенки, а были поверх голенищ. А тут, как раз, несколько женщин стояли буквально в пяти метрах от него, слегка пританцовывая из – за сильного мороза, они электричку ждали.

– Может, укусил кто? – предположил Малышев.

– За яйца? – предположил Волченков.

– Точно! – заливаясь смехом, промямлил Женька.

– А у солдатских ватников, если помните, ширинка на пуговицах, и вот рыбачок и так, и сяк пытается расстегнуть её, но видимо, пальцы окоченели, он уже готов был даже штаны снять, но вдруг замер, на лице появилась улыбка. Из кармана тулупа он достал бутылку недопитого пива, разом её высадил, выбросил в урну, и всё, стоит, задрав голову назад так, что даже зимняя шапка упала. А мы не видим, что у него там получается, он к нам боком стоял. А тут одна женщина случайно оглянулась, глаза вытаращила и толкнула локтём другую, та тоже обернулась, тоже рот открыла. Вдруг я замечаю, что прямо из – под штанин рыбачка, по валенкам, побежали жёлтые ручейки. И вдруг все женщины как засмеются во весь голос, остальные тоже обернулись, рыбачок засмущался и обернулся к нам передом, к ним спиной, и мы увидели картину! Представляете, из его ширинки торчит пряжка офицерского ремня, левой рукой он держит штаны, чтобы не упали, а правой пытается стряхивать пряжку!

Грянул хохот. Шелестов не стал дожидаться окончания занимательного рассказа и вышел из кабинета. И как оказалось вовремя, потому что едва он сделал два шага, чтобы постучать в соседнюю дверь своего начальника, как оттуда выскочил Русиков.

– Владимир Николаевич! Здравия желаю! Вот, прибыл на замену! – Антон пытался выиграть время, чтобы тот остыл и не ворвался к операм. К тому же, Шелестов заметил, что у Малышева и Волченкова маслянисто блестели глаза и оба находились в крайне весёлом приподнятом настроении, праздник у них уже начался!

– Оружие получил? – хмуро спросил зам. по розыску.

– Так точно! – Антон стоял прямо перед ним, не двигаясь с места.

– Ладно, заходи тогда! Разговор есть.

На стульях, вдоль стены, прямо напротив стола Русикова сидели опера из Октябрьского РУВД: Станислав Попчук, Юра Алёшкин и Алексей Сухов.

– Всем привет! – поздоровавшись с ними за руку по очереди, Шелестов присел с краю, дабы места было много.

– Мы по твою душу, Антон! – начал Алёшкин.

– Давайте, что там у вас! – Шелестов безразлично пожал плечами, но вопросительно на своего начальника всё же посмотрел, но тот уткнулся носом в какие-то свои бумаги.

Старший опер Юрий Алёшкин курировал территориальные отделения милиции района по линии борьбы с незаконным оборотом наркотиков и считался опытным и грамотным опером. Антон это знал.

– Последние четыре месяца наш Октябрьский и соседний Гагаринский районы просто начали заваливать «колесами», в основном «экстази»35. Все дискотеки в институтах и квартиры, где по – тихому крутят «порнушку», проверили и мы, и соседи, и каждый раз изымаем таблетки сотнями, возбудили пятнадцать уголовных дел, куча задержанных, а поток заразы не иссякает. Единственное, что у нас есть, так это оперативная информация о том, что каким-то образом к оптовому распространению имеет отношение гостиница «Южная», что на твоей земле. Мы там через свою и МУРовскую агентуру осторожно поинтересовались, но ничего конкретного не выяснили. Не ясно, то ли персонал имеет отношение к торговле наркотиками, то ли проживающие там гости столицы, или это место для сбыта оптом? Чёрт знает! И ещё: за четыре месяца у нас три смерти от передозировки героина, два парня – студента и девчонка. Единственное, что знаем точно, таблетки сделаны на фабрике с заводским оборудованием, не самопал, и, скорее всего, ввезены в страну контрабандой из Голландии или Германии.

– Понятно! У меня осенью были задержания прямо в аптеке, когда молодые люди по поддельным медицинским рецептам покупали лекарства для производства «эфидрина» в домашних условиях, но это земля Шишкина. А больше у меня ничего нет по этой линии.

– Это мы знаем! – Алёшкин нервно поправил модный галстук. – Значит так, Антон, тебя учить, только портить, поэтому надо этот вопрос отработать!

– Ясно! – Шелестов загрустил.

– Володя, здесь у нас тогда всё, и мы поехали дальше! – он встал, пожал руку Русикову, затем Антону, и вышел, за ним последовали Попчук и Сухов.

– Владимир Николаевич, я ещё нужен?

Зам. по розыску не поднимая глаз от своих служебных бумаг, отрицательно мотнул головой и Шелестов отправился к себе.

До утра было много времени, поэтому Антон решил для себя использовать его для дела. Из стального нутра сейфа была немедленно изъята большая куча бумаг, которая подлежала сортировке, подшивке в дела, согласно назначению и целый ворох всяких ознакомительных материалов, которые он должен был прочитать, подписать и сдать в канцелярию Алевтине. В большинстве своём бумаги носили гриф «секретно».

В полуоткрытую дверь кабинета просунулась лохматая голова Волченкова.

– Эй, Ихтиандр! Не хочешь с нами вмазать, в честь праздника?

– Не, Сашка, я до утра сегодня.

– Ладненько, не хошь, как хошь! – весело добавил он, коверкая фразы.

Лохматость исчезла.

Шелестов начал аккуратно и не спеша сортировать бумаги, некоторые отправлял в корзину, в связи с утратой ценности, объяснения подшивал в оперативно – поисковые дела по не раскрытым преступлениям.

Работёнка была не очень, скажем так, скоро затекла спина и стали болеть и кровоточить пара сильных уколов от длинной иглы на пальцах левой руки.

Антон откинулся назад к стенке, заложив руки за голову, и закрыл глаза. На столе негромко тренькнул городской телефон. Не открывая глаз, он взял трубку и прижал её к уху.

– Виктор! Виктор! Ну, ты же обещал! Виктор! Я прождала тебя у подъезда почти двадцать минут, я вся замёрзла, Виктор! – из трубки просто лился девичий плач, и постоянное всхлипывание.

– Девушку, послушайте! Я не… – начал было Шелестов.

– Ты обещал, Виктор! Ты вчера обещал приехать за мною и забрать из дома, как рыцарь на белом коне! Ты забыл, Виктор! Ты обещал! – звонившая девушка, по – видимому, была в отчаянии.

– Девушка! Я повторяю, я не Виктор, вы ошиблись… – Антон уже начал тоже закипать.

– А? Что? Кто вы такой и что вы там делаете?

– Я тот белый конь, на котором ваш Виктор прискакал в 96 отделение милиции. По дороге, он подхватил какую-то тёлку, и сейчас сидит с ней в ресторане «Гавана». А я, вот, в дежурной части хотел было набрать копытцем ваш номер телефона, мне здесь разрешили, но вы сами позвонили. Поэтому сообщаю вам по его просьбе – он не приедет!

Антон с остервенением швырнул трубку на телефон.

– Женщины!!!!!

Дверь в кабинет приоткрылась, и на пороге возник Женя Малышев. Засунув руки в карманы брюк, гоголем прошёлся по кабинету и остановился напротив Шелестова. Правая сторона хорошего кожаного пиджака подозрительно оттопыривалась, и немного провисала вниз.

– Выпить хочешь? – его хитрые узкие бурятские глаза уже блестели ещё больше.

– Женька, дружище, я же на сутках. Вдруг проверяющие нагрянут, и так проблем выше крыши. А ты то, что, домой не идёшь?

– Да сегодня наш бывший начальник отделения Ядыкин Николай Алексеевич должен заехать к Шуликову, да с ним ещё будет Воробьёв, тоже бывший зам. по оперработе нашего РУВД. Они на пенсии, но звонили и сказали, что заедут. Я хочу их увидеть, настоящие мужики, с большой буквы! Ты их, по – моему, уже не застал?

– Нет, Жень, Ядыкина не застал, а вот Воробъёва знаю, встречались как – то.

– Да ну? – изумился Малышев. – Михаил Игнатьевич