Смерть старого мира. Том 1. Том 2 - Винтеркей

следил за левой и правой частью тоннеля. Вперед вёл лично лидер теней. Так и шли, на удивление справляясь без особых проблем.

— Не нравится мне это. У входа нас встретила целая армия крыс, в клинике десятки лупоглазых, а теперь что, сплошные засады и ни одного прямого столкновения? Это как? — Лейтенант жопой чуял что они идут на крупные неприятности, а чувством своей жопы тот привык доверять ещё в армии, тем более с прокачкой уровней её чувствительность обострилась. И собственно именно поэтому он решил поделится своими ощущениями и мыслями с остальными.

— Да тут и думать нечего, командир. Твари копят силы на следующем уровне, а здесь оставили только тех, кто может нас задержать и будет бесполезен на другой местности. — Ответил Петрович.

— Думаешь эти… существа способны на такое? Это же какие-то мутанты ящериц и жуков. — Рустав высказал собственные мысли лейтенанта. Он имел серьёзные сомнения что разумные существа способны идти в самоубийственную атаку в таких объёмах, не считаясь с потерями.

— Ваша проблема в том, что вы до сих пор меряете всё по старым меркам, забывая что — всё! Нету больше простого и понятного мира, а есть непонятная хрень, которая растёт, рождается и меняется сейчас везде и постоянно. А это значит, что? — Ответил Петрович.

— Что? — Спросила Мария.

— Это значит, что всю эту непонятную хрень нужно мочить и изучать, чтобы легче было мочить после. И помнить, что пока ты её не выпотрошил, а остатки не препарировали умники нужно держать в голове, «хрень» способна на всё! — Старичок божий одуванчик отвлёкся чтобы разрезать очередного выскочившего червя от рта до коника хвоста, в очередной раз за сегодня искупавшись в крови. Но в этот раз не обративший никакого внимания на это, взятый класс регенератора прекрасно справлялся с ядом. — Иначе вскоре станешь трупом. — Закончил необычайно серьёзным голосом обычно не серьёзный и весёлый дедушка.

Червей стало попадаться до неприличия много, но кое-как справлялись, хотя и начали получать первые раны. Но не они были главной проблемой отряда, а чувство, словно тебе в затылок смотрит какая-та кровожадная тварь что вот-вот выскочит и набросится на тебя. Это выматывало даже больше боли от ран, запаха яда и постоянных атак из невидимых зон. И когда уже казалось, что нервы не выдержать они дошли до места силы.

— Пришли. — Присев на колено и начав что-то высекать на полу когтем на пальце сказал лидер теней. — Когда я начну ритуал на нас могут навалиться всеми силами. — И не дожидаясь ответа начал ритуал. Впрочем, лейтенант уже привык к подобным выходкам теней, когда те не сговариваясь начинают действовать.

— Ки-ии. — Послышались крики из коридора, ведущего на нижние уровни. Дегтярёва уже совсем не волновало, что за очередная тварь за сегодня попытается его сожрать. После всего произошедшего, после всей той крови, слизи, монстров и моментов, когда от него едва не откусывали кусок мяса, лейтенант был в состоянии перманентного раздражения, бешенства, усталости и пофигизм. Он сам не мог сказать, что это и как возможно, но благодаря этому ни страха, ни волнения, ни переживания не было. А мысли о смерти вызывали только мысли из разряда «хотя бы отдохну». Он понимал, что это звоночек, при том серьёзный и означающий что он на грани нервного истощения. Но найти силы что-то почувствовать он не мог, продолжая командовать и сражаться только из-за чувства долга и упрямства. Так что, когда из прохода показалась аморфная тварь, словно состоящая из красной слизи, плоти и перемолотых костей, с сочащимися ядом шипами по всему телу, лейтенант просто ждал, когда тварь подойдёт поближе. А когда подошла, врезал ей воздушным тараном со все силы, да так что тварь проломила стену. А дальше повалили такие же твари из слизи, крови и плоти, но самых разных форм и размеров. И началась бойня.

Первым пал Рустав, как принимающий на себя больше всего ударов и его в конце концов достали ударом в шею. Но даже так, он был высокоуровневым бойцов и имел все шансы выжить, если бы его сразу же не утащили в самую толпу противников, где его начали рвать на куски. Рустав так кричал что даже смог заглушить крики монстров. После Рустава пала однорукая тень, раненого точно так же утащили в самую гущу противников, но что-то сделать тому не успели, он взорвался кровавым туманом, забрав с собой кучу монстров и дав пару секунд перерыва оставшимся в живых. Третьей не выдержала Мария, запаниковав она вложила все силы в одну единственную атаку. Её волосы заполонили весь коридор и часть прохода вниз, после чего взорвались сотнями шипов, пронзая насквозь всякого кто попал под её атаку. Да, это опять дало им время перевести дух и быстро принять зелья лечения и маны, но это же лишило их бойца, так как из-за истощения и моментального опустошения резерва Мария потеряла сознание и словила дебафф. Они бы не продержались долго оставшемся составом, лейтенант это видел. И в конце концов он был следующим кто подставился. Низкая и мелкая тварь, чем-то похожая на червя, но с тощими длинными руками и разделяющимся на три сегмента пастью, усеянной клыками, схватила его за ногу и потянула на себя, начав грызть и грызть. Но не учла, что это протез, родную ногу лейтенант потерял ещё во время службы, что и спасло Дегтярёву жизнь. Зелий практически не осталось, а те что были не смогли бы залечить такую рану и обезвредить яд который бы попал в организм в слишком больших количествах. Но минутная отсрочка не имело смысла. Маны почти не осталось, он больше не может изворачиваться, Рустав мёртв и прикрыть его некому. Александр просто лежал и вяло, на остатках маны постреливал слабенькими заклинаниями ветра в тварей что вот-вот им пообедают. Но момент опустошения резерва всё-таки настал и одна из тварей оказалась рядом с ним совсем близко, уже замахнулась своей уродливой лапой и должна была вот-вот оторвать ему голову… как монструозный топор лишил тварь сначала руки, а потом перерубил пополам.

— Вставай, командир! Их ещё вон сколько, на всех хватит! Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! — Это Петрович прикрыл и спас. Старик был залит кровью, броня разорвана когтями, длинные волосы спутались и окрасились в красный. Он продолжал рубить словно не зная усталости, с маниакальной улыбкой разрубая врагов на куски. И он смеялся. Тем смехом, за который и боялись солдат из первой. За их радость от битвы, пренебрежение усталостью и отсутствием страха смерти. Они сражались до последнего, даже умирая