Дон Алехандро, человек и чародей - Инди Видум

огород, можете вскопать землю сами, но где-нибудь подальше от этого места, чтобы выращенные травки не были опасны для здоровья обычных людей.

В опасности я уверен не был, но отдавать кусок вычищенных личными чарами земли считал неразумным. Вдруг Шарику срочно потребуется посадить что-то еще и будет у нас конфликт интересов. Хосефа состроила страдальческую мину на физиономии, копать ей наверняка не хотелось, но она найдет кого припрячь. Если уж зять так жаждет выставить ее из дома — пусть тоже страдает.

— Дон Алехандро, семейка Ортис де Сарате — то еще змеиное кубло, держитесь от них подальше. Используют, выжмут, как ненужную тряпку, и выбросят. И не вздумайте у них мебель брать — платить будете как за новую.

Подавив желание бросить, что давать мне советы — не ее дело, я, в надежде на более развернутый рассказ, спокойно сказал:

— Донна Сильвия хочет помочь мне устроиться на новом месте. Она внимательная и заботливая.

— Заботливая? Не обольщайтесь. Но что-то я разговорилась, хотя ваши взаимоотношения — не мое дело. Я вас предупредила. Так что сами на себя пеняйте, если что, — после этих слов она отвернулась к котлу и принялась энергично размешивать содержимое, не желая меня радовать свежими и не очень дахенскими сплетнями.

При этом она очень ловко подсунула Шарику полоску мяса, а тот и не подумал отказываться, цапнул и подтянул к себе. Я бы посчитал это взяткой, если бы не был уверен, что тетушка Хосефа не слышала заявления ками о том, что нам такая служанка не нужна.

— А она ничего, разбирается кое в чем, — одобрительно сказал Шарик, только что однозначно перешедший на сторону зла. — И на наши грядки больше не покушается. Правильная сеньора.

Решив, что ничего интересного больше не услышу, я направился в башню, где вовсю кипела работа. Дыра была заложена, и сейчас благоустраивался первый этаж. Точнее, кухня и маленькая комната при ней, которая станет личной комнатой служанки, если я решу ту оставить. Колодец был прикрыт обрезками досок не столько чтобы туда кто-то не свалился, сколько чтобы грязь не нападала. В моих планах было его вообще закрыть, а воду вывести системами труб. Причем делать это нужно было сейчас, чтобы потом не вскрывать стены и проводить ремонт заново. Воду надо было провести сюда, на второй этаж, где спальня, на третий этаж, где лаборатория. Проводить ли на четвертый? Накопительный бак точно нужно там поставить, а там подумаем. Я прикинул, что мне нужно, и пошел искать зятя Хосефы, заодно рассчитывая у него узнать, что за черная кошка пробежала между его тещей и донной Сильвией. Дополнительной работе тот обрадовался, но на вопрос про Ортис де Сарате вильнул взглядом в сторону и сделал вид, что не услышал, а если услышал, то не понял. Уж не знаю, кого он больше боялся: тещу или донну Сильвию — но страх перед моим вопросом был осязаем. Возможно, пара монет развязала бы ему язык, но я решил не повышать его благосостояние более необходимого.

Нет, экономить я больше не собирался, признав правоту Серхио — будет обидно, если нас поймают, а наши деньги достанутся мибийским ищейкам. Так что тратим все на собственные удобства. А закончатся — так добудем еще. Не чахнуть же над златом, когда у меня даже унитаз не заказан?

Глава 24

После высадки всех привезенных с собой растений я почти не обращал внимания на то, что творится вокруг. Делают что-то — и ладно. Мне своих занятий хватало. С Серхио я тренировался дважды в день примерно по часу, а все остальное время отводил на всякие чародейские дела под управлением Шарика. Почему-то теперь ему было совершенно неважно, чтобы я корпел над учебниками. Более того, в настоящее время он полагал это делом вредным поскольку собирался развить во мне навык концентрации. С шариковой точки зрения, для этого было достаточно тех чародейских навыков, которые у меня уже были, а дальше двигаться нельзя, чтобы не превратиться в чародейского инвалида с кадилом.

— Силы подаешь совсем немного и под разными углами. Чтобы со стихией оперировать, — вещал Шарик, важно расхаживая по моему плечу. Ему бы преподавательскую кафедру и аудиторию, полную студентов, — вот уж где он бы развернулся. А приходиться время терять на такого балбеса, как я. — В идеале манипуляции должны быть почти не видимыми глазу, но очень точными.

Его слова сразу заинтересовали меня на предмет, не получится ли в результате моих действий нечто радиоактивное, резко уменьшающее жизнь не только мою, но и тех, кто рядом. На высказанное опасение Шарик насмешливо заявил, что на таком уровне манипулировать может не всякий чародей, а что касается меня, то мне бы хотя бы научиться по капле воду из чашки в чашку переливать. Если не концентрацию, так терпение выработаю. Этим я и занимался. Занятие было на редкость нудным, но капли с каждым разом все уменьшались, пока не превратились фактически в водяную взвесь. Но если кому-то показалось, что дело это плевое, от всей души могу заверить, что это не так: после занятий дрожали не только руки, но и все тело. Выматывало это почище упражнений с Серхио, хотя последний мне тоже спуска не давал. Как итог, я с трудом доползал до постели, которую организовали на четвертом этаже, чтобы не мешать приводить в порядок нижние три. Наружу я выбирался редко и почти всегда в состоянии свежеподнятого зомби. С Хосефой я общался только опосредованно — через приготовленную ею еду, и это меня вполне устраивало, потому что готовила тетушка прекрасно, а с ее странностями разбираться необходимости не было.

Как только результат Шарика удовлетворил, он и не подумал устроить перерыв в измываниях, а сразу начал учить видеть ауры. Раньше-то мне только чародеев удавалось разглядеть на фоне без энергии или в Сангреларе, где высокий чародейный фон, — напротив, не владеющих чарами. При этом использовалась совсем другого рода способность, а именно — видеть чародейную энергию. Аура же была присуща всему живому, как животному, так и растительному. И способность эта хотя и была чародейской, но энергии не брала вовсе, нужно было только настроиться. Для этого следовало сесть в удобную позу, закрыть глаза и привести себя в гармонию с миром. Начать чувствовать его не глазами, а тем органом, который отвечает за чародейство.

Проходило сие действо под непрерывные комментарии Шарика. Возможно, если бы тот заткнулся хоть на минуту, дело бы пошло быстрее, но ками слишком хотел быть незаменимым, поэтому направлял, даже когда этого не требовалось.

— Плечи опусти, балбесина. А руки перед собой сложи. И гляди как бы внутрь и наружу одновременно.

С такими поучениями можно только косоглазие заработать, хотя Шарик, конечно, не имел в виду обычное зрение. И видение чародейской энергии он тоже не имел в виду. Вот от последней отрешиться оказалось на удивление сложно. Зато, когда получилось, я не упал только потому, что сидел. Потому что пространство расцветилось узнаваемыми контурами, переливающимися внутри целой палитрой красок. Краски, к счастью, были блеклыми, иначе сложно было бы что-то разглядеть за ближайшими контурами. И главное, для этого типа зрения не были помехой препятствия типа камня. После того как я начал настраивать зрение уже на определенное расстояние, дело вообще пошло бодро, потому что сколько здесь живого? Всего ничего.

Пятно ками совсем рядом. Два контура на втором этаже. Наверное, рабочие, потому что активно суетятся у стены. Два контура — на первом. Тот, что пониже и тоньше, угрожающе жестикулирует. Тот, что повыше и плотнее, стоит, втянув голову в плечи. Не иначе как теща опять воспитывает зятя. Смотреть на это без звука было не особо интересно, а слышать я ничего не слышал, поэтому начал подстраиваться на расстояние побольше. Ага, вот Серхио рядом с лошадью (наверное, как раз приехал из города). Пяток мелких контуров, сильно смахивающих на куриц. На куриц? Я резко раскрыл глаза.

— У нас завелись куры⁈

— Увидел? — восторженно взвизгнул Шарик, напрочь вывалившись из образа солидного профессора. — Молодец, Хандро. Умница ты моя. Талантище. Не каждому так быстро удается. Иные годами мучаются, а результата не достигают.

Особенно если их учат по методике ками. Подозреваю, что если бы не моя личная обучаемость и высокий интеллект, раскрыл бы я эту способность ближе к пенсии, если, конечно, здесь таковая существует.

— Шарик не уходи от вопроса. Откуда у нас взялись