Лаврентий Берия. Кровавый прагматик - Леонид Маляров

Уважаемый и дорогой Нестор!.. Будучи в Сочи, видел Сталина в доме отдыха ЦИКа, расспрашивал все время, где Вы, приедете ли, да здравствует Абхазия, кричал и пел абхазские песни.

В 1934 году вышла книга «Сталин и Хашим (1901–1902 гг.)» с предисловием Н. Лакобы о революционной деятельности Сталина в Батуми. Сталин внимательнейшим образом следил за всеми воспоминаниями о себе. Мемуары Хашима Смырбы, изданные Нестором, ему понравились. 15 марта 1935 года Абхазская АССР была награждена орденом Ленина. Такой же орден получил и Нестор Лакоба. В марте в газетах была опубликована фотография: «Берия и Лакоба на заседании VII съезда Советов СССР». Осенью того же года Лакобу наградили орденом Красного Знамени. Сталин подарил ему свою фотографию со знаменитой трубкой и, как никогда, щедро надписал: «Товарищу и другу Лакобе от И. Сталина. 7.XII.35 г.».

«Однажды, осенью 1935 г., я сам был очевидцем такого факта, – вспоминал Эраст Акшба. – Идя по Кодорскому шоссейному мосту, я случайно встретил прогуливавшихся в этом районе Сталина, Лакобу Нестора, Берию и сопровождавших их лиц. Когда они прошли мост, подошли автомашины, и Сталин вместе с Лакобой сели в один автомобиль, причем Сталин взял под руку Лакобу, посадил его на сиденье, сел с ним рядом, и они уехали, а остальные на других автомашинах поехали вслед за ними. Во время приездов И. В. Сталина в Абхазию Лакоба Н. организовывал его охрану и отдых и вместе они проводили очень много времени».

Пятнадцатилетию Абхазской АССР была посвящена значительная часть «Правды» от 4 марта 1936 года. На первой странице фотография: «Товарищи Сталин, Орджоникидзе, Микоян и председатель ЦИК Абхазской АССР Н. Лакоба в Сухуме. Снимок сделан в 1927 году, публикуется впервые».

Нестор Лакоба. 1934

Именно Нестор Лакоба (об этом мы писали во второй главе) способствовал сближению Берии и Сталина. Вплоть до 1932 года отношения между Лакобой и Берией были товарищеские, ровные. Как вспоминал знавший Нестора с детства Серго Берия:

По каким-то позициям взгляды отца и Лакобы совпадали, по другим они спорили, но на их дружбе, отношениях между ними это не сказывалось. Отцу, знаю, импонировало, что Лакоба искренне хотел процветания Абхазии. Это был человек дела, пусть и увлекающийся, но последовательный и деятельный.

В 1933 году Лакоба и Берия вместе посещали дачу на Холодной Речке: сохранилась фотография – Лакоба, Сталин, Ворошилов и Берия. В 1935-м – Нестор и семья Берии вместе отдыхали на озере Рица.

Однако и для Сталина, и для Берии настоящих друзей не существовало, были только политические интересы. А они все больше расходились с интересами Лакобы. Лаврентий Павлович ненавидел тех, кому был хоть чем-нибудь обязан. Так было с Оржоникидзе, так будет со Сталиным. Публично Берия говорил про Лакобу с восхищением, за спиной – интриговал.

Отношения между вождями Абхазии и Закавказья начали портиться по мере усиления позиций Лаврентия. По сведениям историка Станислава Лакобы, в декабре 1932 года новый глава Закавказья даже объявил руководителю Абхазии официальный выговор, впрочем, отмененный Сталиным. В 1954 году Серго Берия показывал на допросе:

Берия внешне находился в хороших отношениях с Нестором Лакобой – председателем Совнаркома Абхазии, – а фактически очень плохо относился к Лакобе. Это я знаю потому, что еще при жизни Лакобы Берия в моем присутствии в разговоре с И. В. Сталиным рассказывал ему о Н. Лакобе в плохом освещении. Берия, например, говорил о каком-то восстании абхазцев (Дурипшский сход февраля 1931 г. – Авт.) и что впереди вооруженных абхазцев шла мать Н. Лакобы, чтобы в нее и, следовательно, в повстанцев отряды НКВД не стреляли, так как ее знали.

Существовали и реальные противоречия между Берией и Лакобой, между Грузией и Абхазией. Вспоминает М. Х. Гонджуа:

Поскольку я находился в течение длительного времени на ответственной партийной работе, то мне известно, как происходила борьба против Н. Лакобы и его сторонников. Должен прежде всего сказать, что центральным вопросом, вокруг которого происходила борьба, – это было открыто не высказываемое нигде мнение о том, что Абхазия должна входить непосредственно в РСФСР, не быть в составе Грузинской ССР. Поэтому прошлое руководство Грузии, и в частности Берия, боялись, как бы Абхазия не вышла из состава Грузинской ССР. Поэтому принимались все меры к тому, чтобы опорочить Нестора Лакобу.

«Мы считали, – показывал на допросе в августе 1937 года один из „лакобовцев“ Д. И. Джергения, – что политика, проводимая ЦК Грузии в Абхазии, есть не что иное, как желание ЦК КП(б) Грузии и его руководителя Берии превратить Абхазию в неотъемлемую часть Грузии и заселить ее грузинами». В протоколе допроса С. С. Туркия от 21 июля 1937 года сказано:

Кажется, в 1935 г. были введены единые номерные знаки для автомашин с надписью «Грузия» для Грузии с автономными республиками. Как только получили эти знаки в Сухуми, Н. Лакоба воспретил автоинспекции их реализовывать, а сам начал телеграфно ставить вопрос перед Тбилиси о введении для Абхазии отдельных номерных знаков с надписью «Абхазия». Этого он добился.

Понятно, что судьбу Лакобы, а значит, и его окружения, решал не Лаврентий, а сам Хозяин. У Сталина, по слухам, был план – перевести Нестора в Москву, в НКВД, чтобы заменить Ягоду. Но Нестор всеми силами этому противился. Он понимал – должность расстрельная. Тем более со многими будущими подсудимыми по большим политическим процессам его связывали дружеские отношения. Если это было так, то отказ Лакобы не мог не вызвать раздражение и подозрение Сталина. В результате на место Ягоды пришел Ежов. А участь Нестора была предрешена.

В последний раз Лакоба встречался со Сталиным в конце 1936 года. Нестор был делегатом VIII Всесоюзного съезда Советов (25 ноября – 5 декабря), принявшего Конституцию СССР. Спустя несколько дней после возвращения из Москвы Нестор был срочно вызван к Берии на партактив. Вечером 26 декабря 1936 года Лакоба выехал в Тбилиси. Остановился в гостинице «Ориант».

Дальнейшие события, как часто бывает на Кавказе, окутаны таким количеством легенд, что точно утверждать, что на самом деле случилось, невозможно. Известно, что вечером 27 декабря Лакоба был приглашен матерью Берии Мартой на семейный ужин. Подавали форель, которую Нестор очень любил. Как всегда бывает за грузинским столом, пили вино, произносили тосты. После этого вождь Абхазии в сопровождении Берии и его супруги Нины отправился в тбилисскую оперу. Накануне декады грузинского искусства в Москве здесь шла постановка первого грузинского балета «Мзечабуки» («Солнце-юноша»).

В театре Лакобе стало плохо. После первого же акта Нестор отбыл в гостиницу, где прошли последние часы его жизни. По дороге Нестор встретил уполномоченного представительства Абхазии в Грузии Анастаса Энгелова. Именно он рассказал супруге Лакобы Сарие важные подробности. По словам Энгелова, в гостинице Нестор сидел у открытого зимнего окна и, задыхаясь, повторял: «Убил меня Лаврентий-змея»… Поэтому в Абхазии все считают, что во время ужина Лаврентий Павлович подсыпал то ли в вино, то ли в рыбу какой-то медленнодействующий яд. Так или иначе, сорокатрехлетний горец, не страдавший никакими серьезными недугами, скоропостижно скончался 28 декабря в 4 часа 20 минут утра. Вскрытие производилось в больнице им. Камо в Тбилиси. Врачами, производившими вскрытие, версия отравления не рассматривалась. В правительственном сообщении говорилось, что Лакоба умер от сердечного приступа.