Гробница древних - Мэделин Ру

– Где же это? – шептал он. – Вот же солончаки. Это должно быть здесь.

Мы с Арой смотрели, как он бредет, прорезая линию в центре соленой глади. Вокруг его сандалий плескалась вода. Он шагал дальше, не обращая внимания на солнце и яркий свет, полный решимости добраться до цели своего паломничества.

– Что же нам делать?

Я повернулся в седле, держа Бартоломео дрожащими от бессилия руками.

– Его ничто не остановит. Теперь мы можем только защищать его.

Ара, кряхтя под тяжестью книги в котомке, спешилась. Я присоединился к ней, и мы вместе последовали за Генри, ступая по его следам. Когда мы подошли, его лицо было красным от ярости.

– Если этот идиот демон мне солгал…

– Нет, – возразила Ара, указывая куда-то в сторону. – Старые следы. Они ведут вглубь солончака.

Генри поспешил в том направлении. Чем дальше к центру солончака мы продвигались, тем глубже становилось мелководье, и следы Генри тотчас заливала соленая вода. Его одежда промокла до колен, но он не обращал на это внимания, неотрывно глядя на неповрежденную соляную корку и странные отпечатки, слишком хрупкие, чтобы по ним ступать. Он остановился на расстоянии ладони от нетронутой соляной корки, протянул руку и осторожно пробежался пальцами по отпечаткам. Когда я приблизился, то увидел, что они очень похожи на следы огромных лап.

– Я здесь по доброй воле, – лихорадочно пробормотал он. – Я пришел добровольно, черт тебя подери. Где ты?

Из-под земли донесся глухой рокот. Я пошатнулся и ухватился за Ару, а она – за меня. Бартоломео заскулил и спрятал морду мне под мышку. Солнце отражалось в соленом зеркале и резало глаза. Последовала ослепительная вспышка взрыва, и по пустыне прокатилась волна жара. Соль под нами и вокруг нас начала таять и погрузилась под воду, где снова застыла, став твердой и плоской. И вскоре мы стояли на алебастрово-белом диске.

Взрыв сбил Генри с ног, и теперь он стоял на том же месте, но уже на коленях. Мы молча смотрели, как следы на соли задрожали и стали опускаться, обнажая покатый спуск в глубину. Я видел нечто подобное в Египте – гладкие сверкающие тоннели, аккуратно вырубленные в известняке. На самом дне, примерно в полукилометре под землей, появилась дверь. Я вдруг покрылся пóтом и локтем толкнул Ару, которая не сводила с двери глаз.

Уже слишком поздно, подумал я, чтобы забыть об этом безумии и возвращаться домой. Смесь отвращения и любопытства приковала меня к месту. Я гадал, что может появиться из этой двери, что за ней скрывается.

В темноте что-то шевельнулось, и через квадратный дверной проем шагнула какая-то фигура. Сначала я подумал, что это еще один скорпион, но когда оно начало подниматься к нам по покатому склону, стало ясно, что это наполовину женщина, а ниже пояса – львица. Это объясняло следы лап. Более того, у нее было не две руки, как у человека, а целых шесть, и две лишние пары рук были согнуты за спиной, как сложенные крылья. Она медленно приближалась, и я подумал, что, может, таким образом она дает нам время одуматься и сбежать.

И мне очень хотелось поступить именно так. Солнце исчезло, пустыня мгновенно погрузилась в ночную тьму. Задыхаясь, я смотрел, как в темноте загораются звезды, – их оказалось гораздо больше, чем должно быть на небе. И это были не просто звезды, а фигуры из звезд. Я не считал себя астрономом, но… даже я знал, что это не обычные созвездия и что ни одна звезда не сияет на небосводе так ярко. Луна, идеально круглая, как жемчужина, полная и яркая, висела в небе слишком близко к нам – ближе, чем я видел ее когда-нибудь раньше.

Существо завершило свой путь наверх и окинуло нас взглядом. У нее были кошачьи глаза и масляно-золотистая кожа, как и шкура нижней, львиной половины. У нее на шее висела голубая, расшитая бисером накидка, которая тихо позвякивала, когда женщина-львица двигалась. С ее плеч свисала змея – белая, как соль. У этой змеи не было глаз, а пасть ее была постоянно широко открыта, и она, как беззубая труба, всасывала воздух.

Генри изумленно смотрел на нее, по-прежнему стоя на коленях.

– Я – Малатрисс, – произнесла она. Звезды засияли ярче, когда она заговорила. – Та, Кто Открывает Дверь. Кто пришел добровольно?

– Я. – Генри вскочил на ноги. – Я здесь по доброй воле.

– А эти двое? – спросила она.

Он повернулся и протянул руки. В его взгляде читалась мольба. Я никогда не видел Генри таким беспомощным.

– Пожалуйста, – одними губами произнес он.

– Я тоже готова, – сказала Ара, делая шаг вперед.

Я заглянул в глаза привратницы, и то, что я там увидел, меня напугало. Я понял, что она узнáет, если я совру. Я подумал о Фарадее – о демоне Фокалоре и его безумии, о его ранах, его ужасной кончине. Действительно ли он был тут по доброй воле? Или он прошел первое испытание, но провалил второе? Иногда, чтобы защитить людей, которых мы любим, нам приходится их разочаровывать.

– Прости, Генри, – сказал я, прижимая Бартоломео к груди.

– Дальтон. Дальтон! Не смей этого делать, не смей… – Он подошел и уставился на меня желтыми глазами. – Ты бесхребетное дерьмо. Ты проделал весь этот путь, чтобы меня предать? Тебе это кажется забавным? Это пастух тебя подговорил?

– Нет нужды отвечать на это. – Я отступил на шаг. – Просто прислушайся к себе, и ты наверняка узнаешь, что именно я делаю.

– Нет! – Генри бросился к Аре, вытащил Черный Эльбион и потряс им перед моим лицом. – Тут должно быть что-то еще. Тут должен быть способ, способ освободиться. Освободиться от этой книги, от этого… этого…

Чувства вины.

Он поник, обнял книгу и снова упал на колени. Путешествие подходило к концу – он чувствовал это, и я тоже, но это был не тот конец, на который он надеялся. Уже не в первый раз он изменился у меня на глазах, став теперь жалким. Утратившим опору.

– Ты обещал, – выплюнул он. – Ты обещал!

– Тогда я этого не видел. – Я медленно пятился. Пятился от него, от всего этого. – Я не знал о твоих намерениях. И я не стану помогать тебе уничтожать эту книгу. Черт возьми, я не могу потерять тебя!

Генри все так же стоял на коленях. В его глазах мелькнула надежда, и я уже понимал, что мне придется растоптать ее.

– Пройди Кару. Вернись сюда с Белой книгой, принеси ее сюда, и мы сможем освободиться вместе. Я знаю, есть что-то еще, Дальтон, я знаю это. Доверься мне.

– Прости, – повторил я, глядя, как гаснет огонек надежды. – Я не стану тебе помогать. Прости меня.

– Нет. – Он отвернулся от меня и вернулся к Аре и Малатрисс. – Нет, Дальтон, я тебя не прощаю. И никогда не прощу.

* * *