Обратная сторона смерти - Антон Леонтьев

Ливень еще не утих, а была организована экспедиция для поиска пропавших. С особым рвением взялся за это управляющий Усачев. Женя знала, что у него-то железное алиби: он был с ними на суаре. А вот его любовница Екатерина Филипповна…

Та сказалась больной и заперлась у себя в комнате. Женя не верила в то, что женщина лежит в беспамятстве — подойдя к двери, она видела под ней тонкую полоску света, а также слышала шум спускаемой воды и лязганье чего-то металлического.

Неужели старая дева отмывает кровь и уничтожает улики?

Послали слуг и к соседям, прося их о помощи. Но еще до того, как прибыло подкрепление, два отряда — один под предводительством Гоши, а другой во главе все с тем же Усачевым — отправились в разные стороны поместья, освещая путь керосиновыми лампами, фонариками и факелами.

Ливень под утро стал стихать, а когда рассвело, прекратился окончательно. Серый, унылый, облитый водой ландшафт предстал глазам следопытов. К тому времени подоспело подкрепление, в том числе от землевладельца Дарансова. Явились Изыдин с Забияко, а также несколько помещиков со своей челядью.

Но долго искать не понадобилось. Не было еще и шести утра, когда детей обнаружили в озерце, которое находилось на территории Ведьминого болота. Тося — без сознания, но живая — лежала на берегу в изорванной одежде, исцарапанная и окровавленная. Около воды валялся один костыль. Филиппка выловили из озера — мальчик был давно мертв.

Завидев недвижимого сына, генеральша сначала дико заорала, а потом стала дико же смеяться. И наконец потеряла сознание.

Забияко вкупе со спешно прибывшими представителями полиции стал вести расследование. Женя же, не выдержав, обратилась к седому жандармскому полковнику и поведала о том, кто она и почему сюда прибыла. А также рассказала о том, чему стала свидетельницей, поведала о преступной связи управляющего Усачева с Екатериной Филипповной и об их деяниях — как они ядом извели генерала Рыбоедова, планируя избавиться и от прочих родственников, стоявших между ними и имением, за которое намеревались выручить миллион и укатить в Ниццу.

Полковник попался толковый, рассудительный, слушал ее, не перебивая, только время от времени задавал уточняющие вопросы. Вызвал он к себе и Забияко. Эрнест Тихонович подтвердил слова Жени. Правда, создавалось впечатление, что сам он подозревал кого-то иного, однако об этом бывший полицейский предпочел не распространяться.

— Значит, злоумышленники решили начать с детей, — мрачнея, произнес полковник. — И свалить все на пустые суеверия. Или на деяния какого-нибудь бродяги, умалишенного гастролера. Ну что же, Евгения Аркадьевна, вы нам очень помогли! Немедленно велю взять в оборот этих кровавых Ромео и Джульетту.

Сказано — сделано.

Иван Степанович был арестован в то же утро, а Екатерина Филипповна под вечер. Из Петербурга спешно прибыла особая группа, назначенная аж самим министром.

Через день Усачев раскололся, дал показания. Признал, что они с любовницей убили генерала Рыбоедова, опоив его стрихнином, и что намеревались убить еще четырех человек — его вдову, сына от первого брака, а также обоих детишек от второго. Тогда бы Екатерина Филипповна стала единственной наследницей имения и с выгодой продала бы его. Но причастность к смерти детей он отрицал, да и алиби у него имелось незыблемое. Тогда все подозрения сосредоточились на Екатерине Филипповне — ведь та была в особняке и могла сделать с детьми все, что угодно.

Жаль, что Тося была еще слишком слаба, чтобы дать показания, но картина и так прояснилась: некто нанес Филиппку несколько сильных ударов по голове его же костылем, а затем спихнул в озеро, где мальчик и захлебнулся. Вероятно, преступник пытался проделать то же и с Тосей, но не успел. Или его спугнули.

В комнате Екатерины Филипповны нашли бутылочки со следами яда, а также окровавленную, спрятанную под шкафом простыню, измазанную озерным илом, а также второй, тоже окровавленный, костыль.

Вскрылось, что Усачев был вовсе никаким и не Усачевым, а являлся бежавшим с каторги убийцей и аферистом по фамилии Тарасюк. А также что он в то время, когда была убита владелица ломбарда Елизавета Никитична, находился в Петербурге. И наверняка был причастен к ее гибели!

Женя не отходила от Тоси, стараясь выходить девочку. Когда та наконец пришла в себя, то выяснилось, что она ничегошеньки не помнит о событиях прошедшей ночи. Узнав, что ее братик погиб, Тося плакала без остановки почти целый день. И все корила себя за то, что не смогла защитить его. Женя же, гладя ее по волосам и успокаивая, уверяла, что вины ее никакой нет.

Исчезнувшие записи юной писательницы так и не нашлись, а сама Тося не помнила ничего из того, что пережила когда-то со своей подружкой, внучкой мельника, на Ведьмином болоте. Доктор сказал, что это последствия удара по голове и шока и никто не в состоянии сказать, вернутся к девочке воспоминания, хотя бы частично, или нет.

Алевтина Илларионовна немного оклемалась, однако была очень слаба и все еще чудила. Могла, например, просто вдруг залиться слезами, или закричать дурным голосом, или броситься на собеседника, желая его укусить. Придя через пару секунд в себя, она не помнила, что имел место приступ безумия. Ухаживать за ней прибыла жена ее брата из Петербурга — та самая женщина, у которой Женя работала до приезда к генеральше.

Прошло три недели, приближался август. Как-то под вечер к ним в имение прискакал на взмыленном рысаке Забияко. Уединившись с Женей в беседке, он сказал:

— Беда! Усачев сбежал из-под стражи, а вместе с ним и Екатерина Филипповна. Удрали во время следственного эксперимента на Ведьмином болоте.

Весть эта застала всех врасплох. Забияко организовал некое подобие гражданской обороны, состоявшей из соседей. Его кузен Изыдин, как всегда, весь в зеленом, как всегда, в панаме, ходил с берданкой по парку. Землевладелец Баранов привез пять охотничьих ружей и ящик с патронами. Даже пожилой генерал, живший не так уж и близко, приехал, размахивая шашкой.

В ту ночь снова разыгралась непогода, лил дождь, но бури, как в ночь гибели Филиппка, не было. Однако вой ветра заглушал звуки, а пелена дождя ухудшала видимость.

Женя спала в комнате с Тосей. Хотя спала только девочка, учительница же, лежа около нее, прислушивалась к каждому шороху. Внезапно в коридоре что-то скрипнуло. Женя, схватив припасенные на всякий случай большие стальные ножницы, выглянула за дверь — и увидела Забияко.

— Все спокойно, — сообщил тот. — Наверняка они увязли в трясине. Или, если и сумели уйти, решили двинуть в Петербург, а оттуда в Финляндию.

Девушка снова легла и, когда послышался новый шорох, не обратила на него внимания. Внезапно дверь распахнулась, и на пороге возникла Екатерина Филипповна, которая выглядела, точно ведьма, — с распущенными седыми волосами и безумным взглядом. С воем, держа в руке серп, женщина ринулась к кровати, на которой спала Тося.

Женя схватила ножницы и всадила их старой деве в плечо. Та, заорав, выпустила серп и завертелась волчком. Девушка подхватила полусонную Тосю и потащила ее прочь из комнаты.