Весь Кир Булычев в одном томе - Кир Булычев
Шрифт:
Интервал:
Лиза открыла шкаф, будто не знала, что там одно выходное платье, синее, еще в Кимрах шила, а оно на груди не сходится и ужасно немодное.
— Я завтра задержусь, — сказал Павел Николаевич, не глядя, как жена старается натянуть платье. — Голодный приду. Учитываешь?
— Да-да, я все оставлю. Приготовлю и оставлю.
Павел Николаевич удивился, поднял глаза от кроссворда, но вспомнил, что сам санкционировал театр, и вздохнул с некоторой обидой.
В синем платье идти в театр было невозможно. Лучше вообще отказаться и не позориться перед людьми.
— Не пойду я никуда. Ты не беспокойся, все будет готово.
Павел Николаевич полной розовой рукой снял очки, приглядывался к ней, как к дурочке.
— Билет пропадет. Нельзя не посетить. А я уж как-нибудь…
Павлу Николаевичу важно было оставить за собой последнее слово. И обиду. Если Лиза не пойдет, то в обиде будет она. Это не годится.
А Лиза думала, что туфель тоже нету. Только чтобы по городу ходить. Можно бы сапоги надеть, приличные, но кто сапоги в сентябре в театр надевает? А что, если взять трикотажную кофточку и к ней юбку?
Лизой овладело странное лихорадочное смятение. Будто сама судьба не допускает ее в театр, и никогда уже туда не попадешь в жизни.
Павел Николаевич собрался спать, погасил свет, а Лиза унесла платье на кухню, кое-где распорола, но зазря. И заплакала. Беззвучно плача, вернулась в комнату, выдвинула нижний, пустой ящик, забросила платье и туфли — чего вешать-то распоротое? — легла, раздевшись, к краешку, чтобы не беспокоить Павла Николаевича, и долго не могла заснуть, переживая в дремоте сказочные картинки. Вот входит она в театр — роскошно одета, платье на ней, как на той барышне из прошлого, сверкают люстры, и все оборачиваются, любуясь ее прелестью… и в зеркалах она отражается, гордясь сама собой. И во сне это видение преследовало ее, и во сне она понимала, что это неправда, что это видение.
Утром Лиза чуть не проспала на работу, обошлась опять без завтрака, а в обед увидела Тамару и сказала ей:
— В театр я не пойду.
— Ты с ума спятила! Твой взбунтовался?
— Нет, разрешил. Я сама.
— Что случилось? Ты человеческим языком объясни. Тебе надеть нечего?
Ну прямо в точку попала! Лиза промолчала.
— Ты думаешь, там в бальных платьях ходят? Нет, кто в чем.
— И ты пойдешь в чем есть?
— Разумеется, — соврала Тамара.
Она недавно купила платье, итальянское, пониже колен, с оборками. Еще не пробовала.
— Я тебе свое шерстяное дам, — пообещала Тамара.
Лиза только усмехнулась. Заворачиваться в него, что ли?
— Тебе, — кричала Тамара, когда они возвращались в автобусе, — с твоими внешними данными можно в спецовке ходить. Пошли в парикмахерскую. Римма без очереди нам прически сделает. Не хочешь? Ну ладно, я за тобой зайду.
Лиза только отрицательно покачала головой.
Глава 5
Наверное, с полчаса Лиза сидела на стуле, просто убивала время, чтобы скорее начался спектакль, потом поздно будет расстраиваться. Но сидеть не удалось. Сосед позвал к телефону — звонила Тамара.
— Лиза, я за тобой не успею. У Риммы задержусь. Буду — смерть мужикам. Я тебя у входа жду. Усекла? Если не придешь, внутрь не войду и вечер себе погублю. Может, даже будущую прекрасную семейную жизнь.
И хлопнула трубкой — не дала возразить.
Вернувшись в комнату, Лиза уже не села. А что, если она и в самом деле Тамаре жизнь погубит? Никогда себе этого не простит. Разве важно, кто как одет? Там и не заметят… В зале посидит. Жаль, что платье распорото. Полчаса осталось до выхода.
Лиза открыла дверцу. Там только выходной костюм Павла Николаевича и ее халат. Куда же она вчера платье сдуру сунула? Ну конечно же, в нижний ящик… Лиза вытащила платье.
Это было другое платье. Тоже синее, но тянулось оно долго, словно кто-то пришил к нему снизу метр материи. И материал изменился, превратился в бархат, расшитый мелким жемчужным бисером…
«Павел Николаевич», — подумала сначала Лиза. Понимала, что такая мысль равна крушению мира, потому что Павел Николаевич такого сделать не мог…
Лиза укололась. Из платья торчала иголка с ниткой — ее иголка, сама вчера воткнула, в старое. А где же оно?
Лиза приложила к себе платье. Нет, придется примерить. Хотя оно и не свое, но и чужим быть не может. Какое бы ни было объяснение…
Платье держалось на плечах тонкими полосками, как сарафан, — лифчик под него не годился. Надо достать купальник, он без лямок.
Платье скользнуло на нее, как живое, словно только и ждало, чтобы обнять. И стало ясно, что для нее шилось. Доставало оно до пола и делало Лизу выше ростом и тоньше — потому что темное и строгое от жемчужного узора.
Лиза протянула руку в ящик за туфлями — не страшно, что такие, не видно, — но туфли тоже подменили. Они стали синими с серебром, словно специально для платья.
Вот и идти можно… Подумав так, Лиза улыбнулась, потому что в таком одеянии нельзя идти без прически. Но делать ничего особенно не стала. Попудрилась, правда, губы подвела. Никогда этого не делала, но помада и пудра у нее были, на всякий случай, может, чтобы не забыть, что ты молодая.
А что теперь с волосами делать? Конечно, знай она заранее, она бы побежала в парикмахерскую, взбила бы волосы, а то ведь просто патлы — простые, прямые, правда, густые, пепельные. Обычно закручены в косу и на затылке пучком. Теперь же Лиза их распустила, расчесала… да пробили часы. Половина! Ей за пятнадцать минут никогда не добраться. Неужели все пропало? Не пустят?
Лиза схватила кошелек, накинула серый плащ — и на улицу. И там еще одно преступление совершила — мимо такси проезжало, рука сама поднялась. Она, конечно, руку сразу опустила — вдруг Павел Николаевич увидит, но машина уже затормозила: бывает же, как назло, в парк водитель не спешил, обедать не ехал — пожалуйста, хоть на край света. Улыбается.
Добрались до театра без трех семь. Тамары у входа уже не было. Лиза сдала плащ на вешалку, но от бинокля отказалась — и так рубль на такси выкинула, задержалась на секунду перед зеркалом поправить волосы — и оказалось, что такой она себе и снилась. А за спиной мужчина
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!