Осколки великой мечты - Анна и Сергей Литвиновы

Письмо было отпечатано на машинке. Ника принялась просматривать его. Строчки прыгали перед глазами.

«В ту роковую ночь я находился на верхней палубе… Одним из первых увидел столкновение с чужим судном… Ударом меня отбросило на палубу… Увидел тень чужого корабля совсем близко от «Нахимова»… Не дожидаясь команды моряков или спуска на воду плота, я прыгнул в море… Я находился в воде по правому борту от тонущего теплохода…»

По правому?! Он был в воде по правому борту?! Но и она сама, и ее родители находились в воде со стороны левого борта тонущего теплохода! И убийца, настоящий Соломатин, был там же!.. Значит, произошла ошибка?..

«…Я видел, – Вероника продолжала читать письмо Соломатина, – что «Адмирал Нахимов» начинает сильно крениться на правый борт, в мою сторону… Я быстро поплыл от него, опасаясь, что меня может засосать в воронку при уходе теплохода в воду… Я хороший пловец, а море было теплым, поэтому я отплыл от «Адмирала Нахимова» на порядочное расстояние. Неподалеку от меня виднелись огни другого теплохода. Как я узнал впоследствии, им оказался протаранивший «Нахимов» сухогруз «Петр Васев». Я стал плыть к нему… В воде я разделся… Вскоре достиг сухогруза… С его борта мне скинули канат… Так как я являюсь неплохим спортсменом, то залез по нему на борт «Васева» – наверное, одним из самых первых из числа людей, потерпевших катастрофу… Вскоре ко мне стали присоединяться и другие пассажиры с потонувшего «Нахимова», которых поднимали при помощи канатов и веревочных лестниц. Других спасенных позже привезли на борт сухогруза на мотоботе. Нас, всех вместе, оказалось на «Васеве» человек около семидесяти…»

У Ники закружилась голова. Как все правдоподобно! Наверное, она ошиблась… Наверное, это не тот Соломатин…

Она еще раз взглянула на фотографию, ту, что ей прислали в августе девяносто второго. На ней был изображен молодой блондин лет двадцати трех, нордического типа, спортивного вида. Юный парень с открытым лицом. Почти что ее тогдашний ровесник. Человек, в которого она, возможно, могла бы влюбиться… Может, именно потому, что парень на снимке оказался так хорош, она с легким сердцем написала рядом с фамилией Соломатин – «невиновен»?

Но он, юноша на снимке, не имел ничего общего с тем, кого она увидела сегодня на концерте!.. С тем, кто являлся настоящим Соломатиным. С тем, кто на самом деле – она была уверена, память ее не подводила! – утопил ее родителей…

Настоящему Соломатину сейчас явно перевалило за пятьдесят – значит, в момент катастрофы исполнилось около тридцати пяти: зрелый мужской возраст. Убийца, слушатель Спивакова, был широколицым, широкоскулым, широкобровым, черноволосым… Совсем иное лицо, чем на фото!

Ника подошла к окну. За высокими окнами в беззвучной темноте раскачивались сосны. Она подышала на стекло. Нарисовала на затуманенном стекле свой новый вензель: «Н» да «К», Ника Колесова.

Что же происходит?

И тут она все, до деталей, поняла.

Ее провели, как девчонку. Да она и была тогда, в девяносто втором, почти девчонкой. Хотя – уже и главой собственной фирмы, и мамой Василька… Но ей исполнилось всего-то двадцать четыре года… Немудрено дать маху.

Но потом-то, потом!.. Все эти годы она шла по ложному следу! Она искала – другого. Другого – потому что настоящий убийца числился невиновным. Потому что он ловко отвел подозрения от себя!

Она, Вера – Ника, думала всех перехитрить. Она рассчитала, что на ее письмо с просьбой о «нахимовском» мемориале откликнутся честные люди – а убийца, наоборот, затаится. Ему ведь есть что скрывать. И совсем не захочется рассказывать о том, что случилось на самом деле…

А убийца провел ее. Он принял ее вызов. Он, наверное, по каким-то признакам догадался, что Вероника не та, за кого себя выдает. Что-то в ее письме от имени директора несуществующего издательства «Морское дело» насторожило его. Неспроста, подумал он, кого-то вдруг заинтересовали детали катастрофы… А может, даже и ничего Соломатин не заподозрил… Просто так, на всякий случай решил отвести от себя подозрения.

И тогда он раздобыл чью-то чужую фотографию. Послал ее Веронике. И сочинил историю своего спасения. Такую историю, чтобы она, с одной стороны, выглядела очень правдоподобно («Разделся в воде… Плыл к «Петру Васеву»… Влез на теплоход по сброшенному канату…»). А с другой стороны, она, эта история, как бы уводила убийцу от того места, где он находился в самом деле… От того места, где он вырывал спасительную доску из рук женщины… Где бил по голове мужчину… От той самой точки, где в ночь на первое сентября тысяча девятьсот восемьдесят шестого года он убил двух человек. Вероникиных родителей… Ее маму и папу…

Ника в сердцах шваркнула папкой с досье на лже-Соломатина о стол. Попала прямо на клавиатуру. Компьютер жалобно пискнул.

Какая сволочь! Как он провел ее!.. Еще сидел, мерзавец, поблескивал своим золотым «Ролексом», наслаждался Спиваковым!..

Вероника несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула. Постаралась успокоиться. Смирить досаду на самое себя.

Уселась за стол. «Нет, голубушка, ты оказалась вовсе не умнее всех. И не хитрее. Ловко же тебя обвели вокруг пальца…»

Но хмурилась Ника недолго. В конце концов тогда ее провели. Так оно, может, и к лучшему. В 1992 году она являлась всего лишь молодой и, как это сейчас говорят, амбициозной девчонкой. Куда ей было схлестнуться с таким зубром! Съел бы он ее со всеми потрохами и даже не кашлянул. А то, что убийца ее родителей – противник серьезный, она нисколько не сомневалась. Особенно сейчас – увидев его на сцене Большого зала консерватории в числе почетных гостей Спивакова. Так что слава всевышнему, что все вышло по-другому. И слава создателю, что убийцу она встретила только сейчас, когда у нее есть и силы, и опыт, и, самое главное, деньги.

«Может быть, – вдруг оптимистично подумала Ника, – я и не умнее всех. Зато я… Я – настойчивей. Я всегда добиваюсь своего. Рано или поздно… А для мести и сорок лет – не срок. Двойное убийство срока давности не имеет. Для меня, во всяком случае, – не имеет… И если Соломатин перехитрил меня однажды – это не значит, что он обведет меня вокруг пальца еще раз… Зачтется ему, все зачтется!..»

Вероника вдруг испытала приступ беспричинной радости.

Она наконец нашла врага. Главный противник наконец-то был идентифицирован. И он оказался достойным соперником: умным, хитрым, властным и богатым.

Значит, тем больше чести – одолеть его. Куда больше чести, чем справиться с бедным, сирым, глупым да убогим.

Ника устало взглянула на часы: половина четвертого. Пора наконец ложиться. Завтра ей предстоит интересный день. И все последующие дни – тоже обещают стать интересными. Уж она об этом позаботится.

Следующий день, 2 октября, понедельник

Лентяйка Надюха опять не вынесла на Пречистенку «крокодила».

Крокодилом в Никином салоне называли массивный рекламный щит на ножках, что выставлялся в рабочее время прямо на улице: «ЗДЕСЬ! ПРОДАЕМ МОЛОДОСТЬ, КРАСОТУ, ЗДОРОВЬЕ. «PRETTY WOMAN».