Помощница для профессора - Аля Кьют

Он притянул меня к себе, скользнул пальцами ниже, между немного разведенных ног, и выдохнул в шею:

— Хотел, чтобы во время рабочего дня, я в любое мгновение мог сделать так, — и он провел пальцами, размазывая по моему телу мою влагу, а у меня аж заискрило перед глазами. — Так что не надевай трусики, Настя.

Он отстранился, как ни в чем не бывало, деловито посмотрел на часы.

— Я сделаю нам кофе, а ты одевайся. К началу переговоров с Дальним Востоком у меня есть все необходимые документы, а записывать сегодня тоже ничего не надо. Позавтракай спокойно.

Если он думал, что сейчас, после того, как он меня раздразнил, мои мысли занимала яичница, то он глубоко ошибался. Впрочем, я постаралась никак себя не выдать.

Смирено вернулась в свою спальню, уложила волосы в высокий хвост и прибегла к легкому макияжу. Все это я продолжала делать обнаженной, наслаждаясь тем, как кипит в моем теле желание, как оно множится и толкает на сумасшествия.

Я не забыла вчерашних разговоров, пусть вчера и было много секса, много поцелуев и других бесед о чем угодно. И собиралась брать от отношений с Ромой все, что могла получить сейчас от него. Здесь и сейчас, сказал он, значит, так тому и быть. Не хочу потом жалеть о каждом упущенном шансе.

Эта стажировка нечто большее для меня. И я сейчас не только про бесценный опыт в юриспруденции.

К сожалению, до Ромы у меня ни с кем из мужчин не было нормальных отношений, так что, наверное, неудивительно, что теперь я ныряю в этот омут с головой. Юношеский максимализм, как он есть.

Рома серьезнее, опытнее, он знает, какие отношения ему нужны. И я должна брать с него пример, а не растворяться в нем без остатка. Может быть, и я смогу быть как он?

Я выбрала черные ажурные чулки, кружевной пояс, скольжение которого по бедрам без нижнего белья неимоверно возбуждало. Кружевной, прозрачный бюст, который ничего не скрывал, и уж тем более не мог справиться с моим возбужденными сосками. Узкий галстук и черные туфли с красной подошвой на высоких каблуках.

Вот и все.

В самый раз.

Именно в таком виде я и вышла на завтрак. Рома уже сидел за ноутбуком, полностью сосредоточившись на разговоре. Он изредка кивал и отвечал на вопросы собеседника, пока я не появилась в поле его зрения.

Его взгляд потемнел за секунду. Роме определенно понравилось и не понравилось то, что он увидел, так как собеседнику пришлось повторить вопрос дважды, прежде чем Рома ему, наконец, ответил.

С каменным выражением лица, как будто каждый день готовлю завтрак в самом сексуальном в мире нижнем белье и без трусиков, я отворила дверцу холодильника. Нагнулась, чтобы достать немного льда из морозильной камеры. Сегодня мне хотелось холодного сока и холодного кофе на завтрак, поскольку сама я пылала.

Услышала, как собеседник спросил, все ли в порядке со связью, потому что Рома внезапно пропал из кадра.

Я выпрямилась, и он тогда же вжал меня в дверцу холодильника, которую я успела захлопнуть.

— Я же сказал одеться, — прорычал он едва слышно.

— Я и оделась, — невинно хлопая ресницами, отозвалась я.

— Берегись, Настя, — прошептал он мне в шею, царапая зубами. — Месть будет страшной.

Я аж задрожала вся от предвкушения.

Рома быстро оставил меня, поправил штаны в паху и вернулся в поле зрения камеры, извинившись, за свое поспешное исчезновение. Больше он ни разу не посмотрел на меня. Только в камеру, стиснув челюсть так, что с трудом получалось говорить.

Ох, если он думал, что этот суровый вид испугает меня, то он тоже ошибался.

Позавтракав, я оставила часть омлета Роме, а сама вернулась в спальню и оделась. Натянула узкую юбку карандаш с высоким поясом и шелковую блузу. Покрутилась перед зеркалом, оставшись довольной.

Пусть я и одета, но теперь Рома прекрасно знает, что скрывается под всем этим строгим офисным дресскодом.

Когда я вышла, от омлета уже и след простыл, а Рома ждал меня в дверях. Пора было выезжать. Поездка в лифте, как и поездка на машине прошли без эксцессов. Я снова печатала под диктовку законы, приказы, письма, пока мы передвигались от пробки к пробке.

В офисе поначалу тоже казалось, что все будет, как обычно. Даже градус моего возбуждения стал спадать, хотя меня и держало в тонусе отсутствие на мне нижнего белья. Но занудные законы и архивные дела делали свое дело, эту часть нельзя было делать вполсилы, отдаваться этому частично. Рома, может быть, и мог. Мой же профессионализм еще оставлял желать лучшего, поэтому мне приходилось врубать все свои знания на максимум.

В офисе Рома не делал для меня никаких поблажек.

***

За час до полудня у нас была клиентка, и по виду Ромы я поняла, что дело сложное и при этом перспективное. Даже за неделю я научилась считывать отношения и будущее всех его дел по одному только выражению его лица.

Клиентка пришла не одна, в сопровождении мужчины, и я выдохнула. Черти что, но, кажется, я начинала ревновать Рому даже к фонарным столбам.

Елена Романова, как ее звали, говорила на чистом русском, тогда как ее спутник поздоровался на английском с британским произношением. Он был в черном, а одну его руку до самого запястья покрывали мрачные татуировки с символикой смерти. Большую часть разговора он молчал, поскольку говорили на русском, но при этом, ничуть никого не стесняясь, он смотрел на Елену с таким выражением лица, что казалось, стоит ей покинуть кабинет, и он набросится на нее, как оголодавший волк. Только вряд ли растерзает до полусмерти.

Я ей даже позавидовала. Хотелось бы мне, чтобы Рома смотрел на меня также. Не только в спальне или на кухне, а везде, всегда. Но… Как обычно, в нашем случае всегда имелось чертово «но».

Например, преподаватели не смотрят так на своих студенток.

Я заставила себя сосредоточиться на деле, тем более, Рома то и дело отвлекался и называл мне дела, которые следовало принести ему для подготовки к этому делу. Список получался внушительный. И я понимала почему.

Речь шла об оформлении опеки, но все усложнялось не только тем, что оба опекуна были гражданами разных стран, а в России, как и в Британии имелись свои «подводные камни». Так еще и девочка, над которой Елена Романова и мистер Картер собирались оформить опеку была из арабской страны. И не просто — а беженкой из одной в другую, и при этом большую часть года проводила в Канаде.

Для этого дела Исаеву требовалось знать и оперировать столькими законами сразу, что у меня голова шла кругом. Неужели он справится? Я слышала, как в начале разговора Елена сказала, что они уже сотрудничали с несколькими известными юристами Москвы, что дело тянется, но без результатов, а им через месяц уже пора возвращаться в Британию.

Рома обещал изучить дело и связаться с ней через неделю для окончательного вердикта, возьмется он за это дело или нет. Они поднялись, и я заметила, как мистер Картер с облегчением выдохнул, когда они распрощались, и Елена заговорила с ним на английском.