Ритуал привлечения денег - Марина Серова

– Тебе не показалось, мой друг. Она и вправду вернулась, – елейным голосом пропел Зиничев и добавил уже совсем другим тоном: – Вернее, это ты ее привел за собой, падаль.

– Да ты что, Толян! Никого я не приводил. Не было за мной «хвоста», зуб даю, – принялся оправдываться Ермошка. – Я всю дорогу в зеркало заднего вида смотрел. За мной ни одной машины не было. Думаешь, я на пустой дороге фары не разглядел бы?

– А ты думаешь, она стала бы фары зажигать, преследуя тебя? – зло бросил Зиничев и добавил, обращаясь ко мне: – Вот видишь, красавица, с какими идиотами приходится иметь дело? Нет, правду говорят: хочешь сделать хорошо, сделай сам. Ты, я уверен, именно так и поступаешь, верно?

Я не ответила. Зиничев ответа и не ждал.

– Печально, что ты не на моей стороне. Умных людей так мало. Даже убивать тебя жалко, – сделал он мне сомнительный комплимент. – А может, не стоит тебя в расход пускать? Перейдешь на мою сторону. Я тебе платить стану. Хорошие деньги, не то фуфло, что ты своими жалкими расследованиями зарабатываешь.

Он помолчал. Потом продолжил:

– Знаю, не станешь ты на меня работать. Такие, как ты, ради спасения собственной шкуры на сделку не пойдут. Вот Ермошка бы пошел. Правда, Ермошка?

Зиничев скосил глаза на подельника, желая видеть его реакцию. Ермошка уже сумел встать на ноги и теперь стоял, пошатываясь из стороны в сторону.

– Чего несешь, Толян? Давай заканчивай… Дергать отсюда надо. Наверняка эта стерва успела доложить кому надо, где ее искать. Не знай она точно, что за нее полиция впряжется, не полезла бы на рожон, – морщась от боли и растягивая слова, поторапливал он Зиничева.

– Планы меняются, – сообщил Зиничев. – Если девка и вправду в полицию заявить успела, то с таким грузом мы и до первого поста не доедем. Ведь так, красавица? Успела ты своим сообщить, где искать тебя, а заодно и нас? По глазам вижу, что сообщила. Молодец, девочка, чисто сработала.

Новая похвала дала мне надежду, что, быть может, я смогу разговорить Зиничева и тем самым потянуть время. Набрав в грудь побольше воздуха, я произнесла:

– Похвала ваша мне приятна. Жаль, не могу ответить тем же. Как бы вы ни бахвалились, что продумали все до мелочей, но, увы, план ваш рассыпался как карточный домик. Хотите, скажу, на чем вы прокололись? Ведь вам наверняка интересно узнать, почему ваш гениальный план так бесславно рухнул.

– Считаешь себя умнее других? Стоит раз похвалить бабу, и она тут же возомнит о себе невесть что, – заглатывая наживку, произнес Зиничев.

Мне оставалось только подсечь. Что я и сделала.

– Сообщение, – коротко произнесла я.

– Что «сообщение»? – переспросил Зиничев.

– Напрасно вы его послали, – ответила я. – Или это была идея Дрона?

– Откуда у этого мозгляка могут быть идеи? – брезгливо поморщился Зиничев. – Он-то вообще тут при чем? И какое сообщение ты имеешь в виду? То, насчет похищения? Так мне надо было заполучить проклятый пакет, а твой дружок, ради которого ты сегодня лишишься жизни, не желал колоться. Что оставалось делать? Мои люди побывали и в квартире, и в его зачуханном домишке, но пришли с пустыми руками.

– Я не об этом. В тот момент, когда вы послали это сообщение, ваша участь уже была предрешена, – делая ударение на слове «это», призналась я.

– Тогда какое? – переспросил Зиничев.

– Самое первое, – ответила я.

– Чушь собачья! – отрезал Зиничев. – Это послание было необходимо. Если бы я не отправил его, то дочка Дрона уже на второй день всю полицию на уши подняла бы. Разве нет?

– Нет, – все так же односложно ответила я.

– Ты можешь говорить более внятно? Или ты специально дразнишь меня? – взвился Зиничев.

– Могу и пространно. Только вот дуло пистолета как-то не располагает к задушевным беседам, – кивком головы я указала на ствол, направленный мне в лицо.

– Придется потерпеть, – ответил Зиничев. – Давай выкладывай все, если тебе, конечно, есть что сказать. Да покороче, у меня терпение кончается. А когда я нервничаю, то становлюсь непредсказуемым. Не веришь, можешь спросить у своего приятеля.

– Постараюсь, – всем своим видом показывая, что его угрозы на меня не действуют, пообещала я. – То, первое сообщение было главной вашей ошибкой. Уж не знаю, надоумил вас кто или сами решили, но только тут вы круто просчитались. Дело в том, что именно это послание заставило Наталью начать волноваться, а потом и вовсе прибегнуть к помощи частного детектива, то есть меня.

– Чем же оно ей не приглянулось? – забывая о том, что сам просил заканчивать быстрее, потребовал подробности Зиничев.

– Отец Натальи никогда не докладывал ей, куда едет и когда вернется. А вы к тому же обратились к ней в уменьшительно-ласкательной форме, помните? Вы написали «Натуля». Настоящий отец называл ее всегда только полным именем.

– Ах ты, гад! Подставить меня решил? – бросаясь к задней дверце, крикнул Зиничев.

Он хотел вытащить Дрона из машины и как следует отделать его, но в последний момент сдержался, поняв, что, начав драку сейчас, подставит себя под удар. Вернувшись к прерванному разговору, он признался:

– Я велел Ермошке узнать, как эта падаль называет дочь. Как он сказал, так я и написал. Как видим, словам Дрона верить нельзя. – Он окончательно успокоился и спросил: – Ты закончила или есть еще какие-то замечания по ходу моего плана?

– Второй вашей большой ошибкой была организация слежки за журналистом. Нестеров не первоклассник. Он «хвост» за версту чует. Естественно, он сразу срисовал ваших парней, которые впоследствии привели меня прямиком к вам, – продолжила я.

– Это когда же?

– Когда было совершено нападение на журналиста. В торговом центре, – сообщила я.

– Ты следила за ними? – догадался Зиничев.

– И за ними, и за вашим Черкашиным, и за вами. Собственно, то сообщение, в котором вы требовали добыть пакет, пришло уже после того, как я поняла, что вы удерживаете Дрона силой. И то, что вам от него что-то надо. И то, что вы не станете убивать его до тех пор, пока не получите искомое. Ну а вычислить, где именно вы спрятали заложника, и вовсе было плевым делом, – подогревая интерес Зиничева, с вызовом заявила я.

– Врешь ты все, – сплюнув, произнес Зиничев. – Все твои слова не что иное, как блеф. Тебе просто тупо повезло, вернее, не повезло, учитывая то, где ты теперь находишься. А знаешь, мне неинтересно, как ты про Большаковский догадалась. И вообще, мне уже ничего не интересно. Сейчас мой друг Ермошка разберется с Дроном, а потом мы решим, что делать с тобой. И все. Конец истории. Я вернусь в Тарасов к любимой жене и буду спокойно доживать свой век, ни разу не вспомнив ни о тебе, ни о Дроне.

Я поняла, что больше он на мою удочку не поддастся. Взглянув украдкой на часы, я увидела, что за разговорами прошло больше сорока минут. Возможно, Кирьянов уже где-то поблизости. Надо подать ему какой-то сигнал. Сейчас Зиничев прикажет затушить костер, и тогда полковнику совсем не на что будет ориентироваться. Хорошо бы они мою машину заметили, тогда бы точно знали, где нас искать.