Зов Сирены - Нина Линдт

Когда Ардо заговорил с ним, Лукас через силу повернулся к нему и увидел, как побледнел ликвидатор: лицо у Лукаса было неузнаваемо искажено.

Лукас бросился наперерез одной из машин, ввел в подавленное состояние водителя и велел ему преследовать машину Ардо.

Катя очнулась от рвотных позывов, кто-то придерживал ее за ворот рубашки, пока ее рвало в ведро. Вокруг царил полумрак, только горел торшер с красным колпаком, деля все на красное и черное. Черными были фигуры мужчин вокруг. Красной – кожа на связанных руках, ее белая рубашка. Вся атмосфера была психоделической, а может, то было действие наркотика, которым ее усыпили. Катя не была уверена. Выпив воды из поднесенного стакана, она предпочла сделать вид, что снова проваливается в сон. Ей действительно было плохо, все кружилось вокруг и искажалось, но она слышала, как переговариваются похитители, и решила пока постараться нарыть из их разговоров как можно больше информации.

Они не пытались ее растормошить, видимо, им была на руку ее покорность и одурманенность.

– Что теперь будет? – она узнала голос Мигеля.

– Ничего, – Маркус по-хозяйски зарыл пальцы в волосы Кати. – Малышку изучат, проведут анализы, если ее генетические данные соответствуют категории, ее отдадут в пару к высшему составу клана. На размножение.

Катя внутренне передернулась от такой перспективы. Ну уж нет, лучше умереть.

– Я имел в виду, что будет со мной? – голос Мигеля звучал нервно и дерганно.

«Он их боится», – поняла Катя.

– Твоя галерея застрахована, получишь выплату за погром, устроим тебя работать в клане, – Маркус говорил равнодушно. – За помощь в приобретении малышки тебя вознаградят, не бойся.

– А если она будет против?

– Против? – Маркус засмеялся. – Кто ее спрашивает? Будет делать то, что велят.

– Ты же сам говорил, она сильная…

– Сильная, но на строптивых мы надеваем специальные ошейники, знаешь, как на собак, которые много лают? Парочка ударов электричеством, и она будет тише воды ниже травы.

Рука Маркуса залезла ей в ворот рубашки. Катя старалась дышать размеренно, но все это было омерзительно, хотелось рвануться, закричать, но она продолжала лежать тихо.

– Подождем до темноты, потом поедем в порт. На другой машине. Сядем на паром, и наше барселонское приключение подойдет к концу. С очень неплохим призом.

Он задрал ей юбку, Катя пошевелилась, будто просыпаясь, чтобы сбросить его руку.

– Маркус, потерпи, а то, может, она тебе не годится в пары, – засмеялся один из его товарищей.

– Надеешься, что тебе отдадут? – рыкнул Маркус.

– У меня неплохие шансы ее получить, если она не подойдет начальству, – ухмыльнулся тот в ответ.

Катя решила, что пора просыпаться. Избавляясь от руки Маркуса между ее ног, она повернулась на бок, потом села на связанные лодыжки и огляделась.

– Добро пожаловать в ад, дорогуша, – прошептал третий сирена из Темного клана.

В свете торшера было видно, что пространство маленькое, узкое, похожее на закуток.

– Нас тут четверо, не считая тебя, – голос Маркуса прозвучал совсем рядом. – И нам совершенно нечем заняться. Так что ты вовремя проснулась.

– Развлекать вас я не намерена. Отпустите, пока не поздно. Ардо и Лукас вас все равно найдут, – Катя старалась, чтобы голос звучал твердо.

В ответ сирены дружно заржали.

– Ты, кажется, не поняла, малышка, – Маркус схватил ее за волосы и подтянул к себе, – тебя никто не спасет. Ты наша. И принадлежишь Темному клану.

– Ты совершаешь преступление против кодекса сирен. Лукас – мой опекун, ты не имеешь права… – пощечина заставила ее замолчать.

– Возвращаю долг, – Маркус рванул ее рубашку, и Катя услышала, как рвется с треском ткань. – Подержите ее, ребята, кажется, ей надо показать, кто тут хозяин.

Он повалил ее на диван, она попыталась оттолкнуть его связанными ногами, за руки ее держали двое.

– Нет! – она возилась под ним, но он развел ее колени, пролез между ними, оказался в кольце ее связанных ног.

Катя билась, вырывалась, сирены ржали.

– Тебе не нужны трусики, детка, – послышался треск ткани, резинка больно вонзилась в ее кожу, потом лопнула. Она скорее почувствовала, чем услышала, как он раскрывает ширинку.

– Нет! Нет! Нет! Пожалуйста! Не надо! Пожалуйста!

Кричала, плакала, рвалась, но Маркус навалился на нее вплотную, и она почувствовала, как он упирается в нее, пытаясь войти.

Безумие захлестнуло ее, бездонное отчаяние, ярость, гнев, страх, боль от унижения и возмущение. Словно со стороны, ее сознание зафиксировало захват воздуха диафрагмой, перемыкание в горле со странной, незнакомой вибрацией в груди, а потом – оглушительный вопль, который вырвался из самой глубины ее существа, из темной, магической глубины, которую она раньше в себе не ощущала.

Лампочка торшера взорвалась, и стало темно.

Маркус вдруг обмяк на ней, один из тех, что держал ее за руки, упал сверху, больно ударив головой в живот. Другой глухо свалился на пол.

Катя зарыдала от испуга и облегчения, рыдала долго, потом начала пытаться откинуть с себя упавших без сознания сирен. Но они были слишком тяжелыми. В ужасе она поняла, что теперь оказалась зажатой ими.

– Мигель! Мигель! – позвала она. Но в ответ слышалась только звенящая тишина.

Время от времени она начинала трепыхаться, пытаясь сбросить с себя тела, но потом затихала, потому что понимала, что это невозможно.

– Кто-нибудь! Помогите! Пожалуйста! – она кричала, плакала, а потом, когда голоса уже не было, просто шептала, дрожа. – Помогите… пожалуйста…

Шли часы, а парни не приходили в сознание. Все тело затекло. Она то и дело впадала в состояние полусна или полубреда. И тогда ей начинало казаться, что они начинают шевелиться или что она слышит какие-то звуки снаружи. Но потом снова наступало отупение.

Порой сознание возвращалось, она с новыми силами вгрызалась в веревку на руках, пыталась перекусить ее, порвать, но потом понимала, что это бесполезно.

Вскоре страх, что ее мучители вот-вот придут в себя, сменился ужасом оттого, что они так долго неподвижны. Она попыталась нащупать пульс у Маркуса, но не нашла его, да еще он ей показался каким-то странным на ощупь. Холодным.

Дрожь пробежала по ее телу. Они мертвы. Она убила их, их всех.

Она потеряла счет времени. Сознание то уплывало, то возвращалось. Кругом постоянно было темно и тихо. Трупы лежали на ней, веревки стягивали руки и ноги. Все тело так затекло, что она почти не ощущала ног. Она уже даже не шевелилась. Только слезы текли из глаз.