Барселона под звуки смерти - Анна Орехова

Хотя какая разница! Искать, чтобы потом потерять снова – вернуть владельцам, у которых на них больше прав? Нет, она больше не вынесет! Не сможет ещё раз через это пройти!

Как быть? Сидеть до утра на скамейке, а потом тайком пробраться в квартиру? Собрать вещи и уехать домой? Ей даже посоветоваться не с кем! Она совсем одна в этом незнакомом чужом городе: все, кто знал о её глухоте, остались далеко, остальной мир – ещё дальше. Никому не позвонишь: разговоры по телефону – привилегия «нормальных». Не изливать же душу в сообщениях! От такого точно рехнёшься.

Двери захлопнулись, мостик рухнул, она падала в бездну, не надеясь, что кто-нибудь протянет руку.

Слёзы больше не текли, застыли солёными дорожками на коже. Стёклышко легко вышло из ступни, и обработанная антисептическим гелем ранка скрылась под пластырем. Ника закрыла глаза и приказала себе собраться, любая проблема становится проще, если посмотреть на неё со стороны. Да, можно заночевать прямо тут, на скамейке, рискуя попасть в обезьянник в качестве бродяжки. Можно вернуться и объяснить полиции, Кириллу, да и всем, кто ошивается сейчас в её квартире, чем на самом деле являются серёжки и почему они так для неё важны. Однако есть ещё один выход, он не решит проблему, но даст отсрочку. Позволит успокоиться, всё хорошенько взвесить и понять, как быть дальше.

Всё-таки в этой чужой стране был человек, с которым она могла говорить свободно. Без сочувствия и удивлённых взглядов, без необходимости признаваться в глухоте и сгорать от стыда. Ей нужны были крыша над головой и поддержка, а не наставления и вопросы. Она достала из сумочки смятый розовый листок и отправила сообщение Марибель:

«Привет, это Ника. Извини, что так поздно. Мне очень нужно плечо. Можно я у тебя переночую?»

В окнах квартиры Ловкиной горел свет, то и дело мелькали силуэты криминалистов. Рамиро не особенно надеялся, что они что-то найдут, как пить дать, преступник работал в перчатках. Но проверить всё-таки стоило. Практика показывала, что и профи порой оступаются, а одна крошечная улика способна изменить всё дело.

Воздух пропитался табачным дымом. Русский курил уже пятую сигарету, или шестую? Рамиро сбился со счёта. Он и сам бы сейчас закурил, однако знал, что одной затяжкой не обойдётся. Первая сигарета потянет вторую, третью, не заметишь, как через неделю будешь покупать пачку за пачкой. Ну уж нет, борьба с собой и муки совести – слишком высокая цена за минутную слабость.

– Не отвечает, – Разумов уже который раз спрятал телефон в карман, но тут же снова достал, посылая тысячный вызов.

Рамиро, в отличие от русского, бросил попытки дозвониться. Не слышала Ловкина телефон, это понятно, а вибро, по всей видимости, не включила. Оставалось надеяться, что заглянет в инстаграм или решит что-то проверить в интернете, и тогда увидит их бесчисленные сообщения и звонки.

Вышки зафиксировали, что полчаса назад она уже пользовалась телефоном, связывалась с кем-то по вотсапу. Закрытые алгоритмы не давали отследить сообщение или вычислить собеседника, но по крайней мере технари сузили радиус поиска. Ребята уже прочёсывали окрестности, показывая фотографию беглянки редким прохожим. Вот только где гарантия, что за эти полчаса Ловкина не спустилась в метро и не умчала на другой конец города? И где гарантия, что тот корпоративный шпион её ещё не нашёл? От этой мысли Рамиро тщетно старался отмахнуться.

– Третий сектор чист, – прошелестела рация.

– Принято, – буркнул в ответ Рамиро.

Ну какого чёрта она попёрлась в никуда на ночь глядя? Одна в незнакомом городе, да ещё и глухая, какие мозги надо иметь?! Не могла, что ли, дождаться полицию!

Разумов тоже поначалу рвался на поиски, но Рамиро его не пустил. Герой выискался! Ребята без него разберутся. Да и была надежда, что показания русского дадут хоть какую-то зацепку. Информацию приходилось тянуть по крупицам. Пока прояснилось только, что преследователь (он же подозреваемый в убийстве Милнера) – мужчина. Разумов видел его силуэт в коридоре, а чуть позже – убегающие ноги.

Русский достал из кармана пустую пачку и растерянно уставился на неё, словно не ожидал, что у сигарет есть свойство заканчиваться. Рамиро уже поведал ему об истинном назначении серёжек и о том, что лучше бы Ловкина рассказала правду, тогда не пришлось бы тратить время, раскапывая информацию об имплантах.

Разумов долго переваривал новости, всё твердил: «Как я мог не заметить?» и «Почему она не сказала?» Потом какое-то время молчал, видимо, сообразил, что не хотела его подруга посвящать всех в свои проблемы. Не будешь же на каждом углу кричать «я слышу только благодаря этим чудо-серёжкам», да и «NewHear» наверняка заставили её подписать кучу конфиденциальных бумаг.

Зазвонил телефон – Перес. Наконец-то!

– Что у тебя? – буркнул Рамиро.

– Ордер получил, переслал Мартинесу, он уже в «Сэфере». Сам еду туда же.

– Отлично! Держи в курсе.

Хоть одна хорошая новость. Управляющая «Сэфером» снова встала в позу и отказывалась давать записи с камер. Но такие дела решаются быстро, когда на кону человеческая жизнь. Мартинес с Пересом начнут просмотр, попытаются выяснить, с кем сегодня встречалась Ловкина, возможно кто-то за ней шпионил. Рамиро планировал дождаться отчета криминалистов и присоединиться к ним.

– Какие-то новости? – поинтересовался русский, превращая пачку в кривобокий шарик.

Рамиро неопеределенно пожал плечами – он не собирался раскрывать подробности дела.

Русский вопросительно вздёрнул брови.

– Вы мне не доверяете? Серьёзно? Думаете, это я прикончил того парня со шрамом? Потом сам себя долбанул по башке и вызвал вас, чтобы поиздеваться?

Рамиро не ответил, только ещё раз вздохнул. Психует Разумов, это понятно. Остынет сам или придётся объяснять, кто тут главный? Однако русского уже понесло:

– Может, вы считаете, что серёжки у меня под подушкой? А знаете что? Давайте проверим! Плевать, что за Никой охотится какой-то маньяк! Давайте создадим видимость работы и устроим обыск?

– Почему бы и нет? – спокойно кивнул Рамиро. – Оснований для обыска мы не нашли, но если вы настаиваете, проверим и вашу квартиру. Хотя, признаюсь, я бы предпочёл ещё немного подумать.

Русский швырнул пачку в урну и заткнулся. То-то же. Проще всего возмущаться, полагая, что всем вокруг плевать. Да, Рамиро сохранял спокойствие, хотя мог бегать, махать руками и проклинать всех на свете. Но зачем тратить на это силы? Он искренне переживал за глухую девчонку, не подозревающую, что за ней охотится убийца. Но понимал, что поможет, только распутав дело. А для этого стоило ещё немного потрясти единственного свидетеля. Вдруг что-то вспомнит?

Он примирительно посмотрел на русского.

– Давайте ещё раз подумаем, куда сеньорита Ловкина могла сбежать. Она точно не упоминала знакомых в Барселоне?

– Да откуда мне знать! – рявкнул Разумов, но под пристальным взглядом Рамиро добавил чуть спокойней: – Я же говорю, мы знакомы третий день. Кроме Гордеева больше никого и не знаю.