Берсерк - Вячеслав Кумин

Прошел еще один день. Сержант не понимал, почему командир медлит и не отдает приказ о штурме. Несмотря на такое количество боевиков на базе, они могли это сделать. Но сержант с вопросами не лез. В конце концов, он был только сержантом и вперед батьки в пекло лезть не собирался.

Еще через день привели пленных.

— Солдаты из разбитой колонны, — сказал сержант. — Не повезло ребятам.

— Скорее всего.

Наблюдения продолжились. Одному солдату удалось выпросить телефон.

— Ухо, ко мне! Прибежал позванный радист.

— Что он говорит? — спросил Крэг. Ему вдруг стало интересно, куда и зачем звонит солдат.

— Сейчас узнаем, — сказал радист и принялся настраивать свою рацию. — Матери звонит.

— Ну-ка, дай… — Лейтенант взял наушник. — Действительно. «Укус барракуды»… никогда о таких сигарах не слышал, нужно будет попробовать. А почему мы не слышим его мать?

— Не знаю, линия закрыта. Мы можем слышать только его. Но если постараться, я могу сделать, так что мы будем слышать и ее.

— Нет, не нужно. Можешь идти.

— Есть, сэр.

— Что теперь? — спросил Ник.

— Ждем дальше.

— О, кажется, солдата на казнь повели.

— Это не наше дело. Захват Первого будем проводить ночью.

— Есть, сэр, — облегченно выдохнул сержант Борисов. Эта тягомотина его порядком достала, а теперь все наконец встало на свои места.

Не прошло и трех минут после телефонного разговора, как рядом с ямой послышались чьи-то тяжелые шаги. С края вниз на пленников посыпался песок и мелкие камешки.

— Ну что, неверный, отпрыгался? — скорее утвердительно, нежели вопросительно произнес какой-то боевик и засмеялся. — Вылезай!

«Вот суки! Не могли еще немного подождать!» — ругнулся про себя Миха Кемпл.

— Лестницу давай, я тебе не таракан, чтобы по отвесным стенам ползать.

— Ха! — Бородач засмеялся: похоже, это сравнение его рассмешило. — Пускай тебе твои товарищи помогут. Они ведь тебе товарищи? Давай быстрее! — уже раздраженно выкрикнул боевик.

Миха оглянулся. Медведь медленно поднялся на немой призыв.

— Давай подсажу.

Миха выбрался при помощи своего приятеля. Бородач толкнул Кемпла в пыль.

— Живее давай!

— Что ты так торопишься? В сортир надо?

Вместо ответа Кемпл получил прикладом в спину и снова чуть не упал. Он всячески тормозил движение, дурацкими вопросами выводя из себя боевика. В итоге, пока Миха добирался до места казни, падал раз десять и тяжело поднимался, таким вот нехитрым способом растягивая время. «Ну когда же будет обстрел?! — уже с отчаянием думал Миха. — Или, быть может, он струсил в последний момент?»

— А вот и наш герой! — весело выкрикнул один из боевиков.

Кемпла привязали к столбу на небольшом возвышении. Вязал тот бородач, что вел пленника, а потому делал это особенно грубо. За то, что Миха вспомнил всех его родственников до седьмого колена не в самых лучших выражениях. За что, собственно, поплатился легким сотрясением мозга и отбитой почкой. Отчего штаны его находились не в лучшем виде.

— Только что наш герой описался? — продолжал измываться боевик. — Страшно стало? Это правильно, сейчас тебе будет по-настоящему страшно, никакой мочи не хватит!

Все засмеялись. Все, кроме боевиков, сидевших напротив Кемпла с серьезными лицами. Миха заметил, что в центре тот самый бородач, что приходил к яме смотреть на него. Первый небрежно махнул рукой, и боевик, отпускавший пошлые шутки, мгновенно заткнулся, как и все присутствующие.

— Ты знаешь, кто я? — спросил Первый.

— Конечно. Вы личность знаменитая, я бы даже сказал, легендарная.

— Вы мне льстите, милейший…

Кемпл молчал, сказать было нечего. Мысли метались в голове, словно звери в западне. Только одна была ясной и четкой, она колотила с настойчивостью дятла, бьющего клювом по стволу дерева: «Обстрела не будет». Наконец Миха не выдержал и выкрикнул:

— Так какого черта тебе нужно, сволочь?!

И тут до Кемпла дошло — Первый, играя на слабости и боли пленников, повышает свой и без того высокий авторитет в глазах бандитов. И он ему в этом только что помог.

— Ну?!

— Ваше командование не захотело вас обменивать и уж тем более выкупать.

— Так это было с самого начала известно даже ежу, — прокомментировал Кемпл.

— И все же попытка не пытка, — продолжил Бин Лашен. — Потому тебя как старшего среди пленных приговорили к смерти, а еще потому, что ты убил многих наших воинов.

— Ты даже не представляешь, как приятно это слышать.

— Ну почему же, представляю. Я ведь тоже не всегда главарем был.

«Опять играет на публику», — подумал Миха. Он буквально чувствовал, как повышается рейтинг Первого, как растет его процентный столбик.

— А сейчас ты меня самолично будешь резать? — попробовал угадать Миха.

— Нет. Для этого есть большие мастера. Можно сказать — профессионалы своего дела.

— Так к чему весь этот базар?

— Ты должен все почувствовать еще до того, как мы начнем, а для этого мы тебе расскажем, как все будет происходить.

— Очень любопытно.

— Сначала мы отрежем тебе все пальцы, один за другим, одну фалангу за другой. Потом руки по локоть…

— Ты не боишься, что я умру раньше, чем все это закончится, от болевого шока?

— Нет, для предотвращения подобного безобразия у нас есть хорошая травка. Ты будешь все чувствовать, но не умрешь.

— Как благородно с вашей стороны.

— Потом мы выпустим тебе кишки и разложим их прямо перед тобой, сушиться. Потом будем снимать с тебя кожу, как с барашка, а потом отделять одну мышцу за другой. Их мы скормим собакам. Приступай, — приказал Первый одному из своих подручных.

Боевик уверенно, поигрывая ножом, подошел к Михе. Он взял и оттянул один из пальцев и приложил к нему кинжал. Тут Кемпла пробрало по-настоящему. Он в ужасе взглянул вверх и увидел далеко в вышине белые ниточки инверсионных следов, которые быстро увеличивались.

— Стойте! Стойте!! Стойте!!! — закричал Кемпл. Надежда колыхнулась в его душе.

Боевик остановился, и Первый недовольно спросил:

— Что еще?

— А как насчет последнего слова для приговоренного? — давясь словами, выпалил Миха.

— Ну что ты хочешь сказать? Наверное, про то, что мы все умрем от Божьей кары и что ты проклинаешь нас. Все это мы уже слышали, и не раз, и даже не два. Ты уж мне поверь. Ты это хотел сказать?