Она моя… - Иман Кальби

Она слушала его…Обреченно и спокойно. И в душе уже смирилась со всем этим. Самым обидным было то, что он так и не произнес заветные три слова «я тебя люблю», хотя она так была готова их услышать, так была готова сказать ему их в ответ… И в то же время, понимала его… Принимала его правду…

***

Только выйдя на улицу и вдохнув свежего воздуха, Влада поняла, как зверски устала за день. Единственное, что хотелось – вырубиться, хотя бы на несколько часов. Васель не стал спрашивать ее мнения –  машина снова понеслась по улицам Дамаска к его квартире на Мальки. А она была слишком уставшей, чтобы спорить с ним. С одной стороны, ей хотелось побыть одной, с другой, понимала, что оказавшись наедине со своими мыслями, еще больше закопается в себе.

Он не стал к ней приставать, понимающе кивнул, когда она сказала, что хотела бы немного поспать. Сама не заметила, как отрубилась. Когда снова разомкнула глаза, на улице была почти темень. Васель, судя по всему, отдыхал в гостиной – она слышала, как работает телевизор на заднем плане, а он оживленно с кем – то говорит по телефону на диалекте, характерном для клана его семьи, для людей с побережья.

Влада вышла в гостиную, потягиваясь. Нежный взгляд мужчины сразу встретил ее теплом… Сон подействовал на ее настроение исцеляюще. Зачем она все усложняет? Он ведь правда сейчас здесь, с ней. Почему не может жить моментом… Это так характерно для девушек… Даром мы смеемся над сказкой «о рыбаке и рыбке» или «о спящей красавице». Никогда ни одна мачеха не смирится с красотой Белоснежки, а старуха не будет вечно довольствоваться статусом столбовой дворянки. Им всегда будет мало того, что у них есть. Все мы вечно ищем, жаждем и требуем невозможного у вселенной, мужчин или самих себя…

– Кейфик (араб. – как ты?)? – спросил он, быстро закончив свой разговор по мобильному и подойдя к девушке, припав лбом ко лбу. – Кунт таабана ктир (араб. – была очень уставшей).

– Тамам (араб – все ок). Много я спала?

– Часа два, два с половиной…

– Да уж, ужас…

– А ты слишком впечатлительная, хабибти. Нельзя быть такой… – он опять откинулся на диван и руками стал привлекать ее к себе. – Тааль (араб – или сюда).

Она устроилась в уюте его рук. По телевизору шел какой – то новый сериал Нетфликс.

– Почему ты называешь меня хабибти? – не выдержала Влада…

– Потому что ты моя хабибти. Перестань задавать глупые вопросы…

Девушка прижалась к нему сильнее, но так и не поняла, вкладывает ли он в это слово тот смысл, который хотела услышать она…

Они провели очередную сумасшедшую ночь вместе, заснули только на рассвете…Вымотанные, удовлетворенные, покрытые испариной и пропитанные запахом друг друга.

Утро выдалось свежим, но солнечным. Влада встала полной сил и энтузиазма написать хороший материал на основании всей той информации, что увидела и услышала вчера. Им даже удалось проговорить и согласовать с Васелем концепцию, чтоб не «светить» его работу и не подставлять лишний раз под критику. Девушка наспех приготовила что – то к завтраку. Они смеялись, говорили обо всем на свете, и в то же время было совершено все равно на то, что творилось там, за пределами их микромира, словно они застряли в каком – то краеведческом музее…

Не спеша попивали кофе, как вдруг он выдал:

– Я лечу сегодня вечером в Москву, хабибти, –  перехватил Владину руку и приложил ее к губам.

– В Москву? – почему – то по спине пробежал какой – то неприятный озноб. Она совсем забыла про Москву. Москва казалась ей теперь какой – то далекой планетой, живущей в совершенно другом ритме, отличном от биения ее сердца рядом с этим мужчиной.

– Есть важное дело, – ответил он, и лицо его стало мрачным, –  нужно разорвать договор, условия которого меня больше не устраивают.

– Почему не отправить кого – нибудь из доверенных лиц? Адвоката? Это ведь безопаснее. Тебе не следует сейчас покидать регион, мало ли что. Иностранные агенты…

Он улыбнулся и приложил свой палец к ее губам. Нежно, но в то же время повелительно.

– Хабибти, это важный договор для меня, я должен разобраться с этим сам. Пару дней. Максимум – неделя. И я снова буду рядом. Теперь я буду рядом с тобой постоянно. Нам вообще нужно будет обсудить этот вопрос…

Сердце Влады словно завернули в нежный бархат. Он стал ближе. Гораздо ближе…

– Я бы хотела поехать с тобой, но не смогу, начальник ни за что не отпустит.

– Нет смысла, – он помахал головой, –  это не турпоездка. Это серьезное дело.

Влада задумалась. Он допил свой кофе, полулег на диван и жестом пригласил ее к себе. Девушка пристроилась рядом в том же полусидячем положении. Васель погладил ее по волосам и поцеловал.

– Ты не будешь искать встреч с белокурыми красавицами? – с плохо скрываемым беспокойством, запрятанным за шутку, спросила она.

Он лишь прыснул в ответ, крепче прижав её к себе.

– Я уже нашёл себе одну…Рыжекурую…

– Я не рыжая, – притворяясь обиженной, возразила она.

– Знаю, детка. Ты асли (араб. – мой мёд), – ласково накрутил на палец ее локон, –  Влада, я прошу тебя никуда не ездить по пустякам в мое отсутствие. – Минутная нежность отступила, он снова стал напряженно – серьезным и властным.

– Как это понимать, прости? А работа?

– Я не о работе. Если что – то нужно будет по работе, тебя будет возить один из моих охранников. Наверное, Махмуд, вы уже знаете друг друга. Ему я доверяю больше всего, не считая Аймана. Если тебе куда – то понадобится, то он тебя доставит в любое место. Просто это все равно небезопасно… Я уже отдал распоряжение накупить тебе кучу еды. Все, что нужно. Если есть какие – то особые пожелания, давай, мы все организуем. Работай из дома. Если нужны какие – то материалы, статистика, я организую. Вопросов нет. Нужно пообщаться с подругами – зови их к себе. У дома все время будет дежурить охранник.

Влада настороженно отстранилась от него.

– Зачем все это, Васель? Как я смогу сидеть дома целую неделю? Ты лишаешь меня маленьких глотков свободы, сам уезжая за тридевять земель…

Он недовольно сжал губы.

– Мы уже говорили об этом, Влада. И ты мне обещала. – вмиг стал жёстким. – Ты обещала мне, что будешь жить по моим правилам. Уже слишком поздно возражать. Ты дала свое «да».

Она встала с дивана. Его тон пугал и немного обескураживал.

– Да, но я думала…

– Ты думала, мои правила –  говорить тебе возбуждающие вещи во время секса о том, что ты моя? Нет, милая, ты моя, и не только тогда, когда мой член в тебе. И это означает не только то, что я буду трахать тебя тогда, когда захочу, потому что и тебе, и мне это нравится… Это намного сложнее и тяжелее… Ты знала, что связываешься с человеком, живущим жизнью, полной говна и опасности. Я тебя предупреждал…