Теряя надежду - Юлия Динэра

— Что бы я ни делал, я не могу заполучить больший авторитет, чем этот кусок дерьма. Даже Бир слушает его, а Бир, он… Он же вообще никого не слушает… Я хочу, чтобы Ренатик исчез, сдох, что угодно. Въезжаешь, птенчик?

— Я передам ему твои пожелания.

— Ты связалась с плохим человеком, крошка, и я могу помочь предотвратить беду, которая тебя ожидает. Мы вместе, можем сделать так, что нашего дружка посадят. У меня столько дряни на него, что ему лет на десять хватит. Остается один маленький завершающий штрих, и для этого мне нужна ты.

— Ты такой идиот. Я не буду тебе помогать. К тому же, я расскажу Ренату, что ты точишь на него зуб.

— Ладно, как хочешь. Знал, что с тобой будет трудно. Не хотелось мне этого делать… Ну что ж..

Белобрысый подходит ко мне и заламывает мне руки за спину. У него в руке откуда-то появляется скотч, который он отдирает зубами и обматывает мне им запястья.

— Что ты делаешь? Мне больно.

— Мне плевать. Ты еще пожалеешь, что не избавилась от этого ублюдка Ренатика. Тебе, наверное нравится, когда тебя используют.

Он бросает меня обратно на диван и сматывает скотчем мои ноги.

— Я не удивился, когда узнал, что он привез тебя к нам. У него должок перед Биром, а ты отличная расплата.

— Что ты несешь?

— О, конечно, ты же не знаешь. Твой дружок, хотел продать тебя, как картошку на рынке.

— Заткнись. Я не хочу тебя слушать. Ты все врешь.

— Думаешь? Тебя запомнили, когда ты приезжала с ним в наш сектор. Я сразу понял, зачем он привозил тебя.

— Ты бредишь.

— Ну-ну. Подумай, зачем бы ты ему сдалась? У нас полно цыпочек, которых можно трахать. Я знаю Ренатика много лет, он мастер обольщения. Ты, наверное, даже не заметила, как стянула перед ним трусики. Ты не отличаешься от них, от всех, которых мы имеем каждый день, а она отличалась, в этом твоя проблема.

Что, черт возьми мелет этот кретин. Я начинаю заметно нервничать, я не совсем понимаю, о чем речь, но мне все это не нравится.

— Ты меня провоцируешь, да? Я не буду реагировать на твои бредни.

— Ты нервничаешь, потому что знаешь, все, что я говорю — правда. Я хочу лишь открыть тебе глаза. Тебя используют, малышка. Шлюха в обличие серой мыши. Ты выглядела лучше, тогда в клубе. Ну ты, помнишь.

— Ты гнусная скотина.

— Я этого не отрицаю. Не скрываю того, кто я, и что мне нужно.

— Отпусти меня.

— Я еще не рассказал тебе историю.

— Я не хочу тебя слушать.

— Боишься?

— Мне плевать на все, что ты говоришь.

— А мне так не кажется.

Он подходит ко мне и проводит рукой по моим волосам.

— У тебя такие же волосы, один в один.

— Как у кого?

— Вау. Тебе уже интересно.

Да, черт возьми, мне интересно.

— Ты отголосок прошлого Ренатика. Бедный парень, мне даже его жаль, цепляется не понятно за что. Я понимаю, почему он передумал передавать тебя Биру, почему он клюнул на тебя, хотя ты ничем не примечательна, кроме этих рыжих волос. Я бы лично, всерьез не обратил на тебя внимания.

Мне плохо. Я начинаю понимать, что речь о девушке, о той, к которой я тайно ревновала Рената, о той, кому посвящена его тату. Я не совсем понимаю, как связана с этой девушкой, и где она сейчас.

— Продолжай. — тихо говорю я.

— Мне нравится твой новый настрой.

— Кто эта девушка и причем здесь я?

— Да не причем, Ренатик просто тупой олень. Хотел предложить тебя Биру взамен на свободу от его влияния.

Внутри все жжет. Только бы не заплакать, только бы не заплакать. Я хочу знать все и в то же время, не хочу знать ничего. Хочу вернуться в свою квартиру, закрыть глаза и уснуть. Я облажалась. Конченая тупица, я подпустила к себе сомнительного человека, я снова ошиблась, поддалась чувствам, которых не должно было быть.

— Где сейчас та девушка, о которой ты говоришь?

Почему-то, все что говорит этот кретин, в моей голове заканчивается мыслью о неизвестной девушке Рената. Будто ничего другого, я слышать не хочу.

— Спроси у нашего общего друга. А пока… я оставлю тебя одну, собраться с мыслями, подумать.

— Козел.

— Пока, пока, птенчик.

Белобрысый выходит за дверь и закрывает ее на замок, а я остаюсь со связанными руками и ногами, сидеть на дряхлом диване. Он, что взял и просто оставил меня здесь? Когда он вернется? А что если я захочу в туалет?

— Эййй! — Ору я. — Ты гадкий мерзкий ублюдок! Отпусти меня.

Я кричала несколько минут, пока не заболело горло. Похоже, он был прав, меня никто здесь не услышит. Я даже не знаю где я, меня привезли с мешком на голове. Я жутко устала, мои мышцы болят, веки будто наливаются свинцом, запястья ноют и я практически не могу пошевелиться. Мысли о Ренате наплывают одна за одной. Я практически ничего не знаю, поэтому начинаю надумывать разный бред. Мне нужно прекратить это делать. Вообще не понимаю, почему меня должно это все волновать. Разве это не то, чем я привыкла заниматься? Я сплю с парнями, я люблю секс, так всегда было и будет. Сдаешь позицию, мать, купилась на смазливую мордашку и дерзкий характер, осталась одна и решила открыть душу первому встречному. Слабачка, гребаная ты слабачка, Женя.

Пятьдесят пятый день в городе N

Утренние лучи солнца играли на моем лице, а Китти играла с ними. Она пыталась схватить своими маленькими пушистыми лапками кусочек света, ласкающий мое лицо. Я лишь улыбалась и позволяла своему питомцу устраивать на мне «гонки». Дверь осторожно открылась, я уже привыкла к этому явлению, — ко мне заходят все, кому не лень. Я обернулась, «Исчадие ада» стоял у порога и хлопал глазами, будто «Вау, ты здесь». Конечно, это же моя комната.

— Что ты здесь делаешь?

— Я думал, ты спишь.

— И это заставляет тебя думать, будто ты можешь приходить сюда с утра пораньше, без стука?

— Я пришел покормить ее. — Андрей тычет пакетиком корма в мою кошку, трущуюся носом об его ноги. Предательница, быстро ускакала, почуяв жрачку.

— Я бы и сама могла.

— Тогда бы тебе пришлось идти в магазин, потому что в доме нет ничего, что бы напоминало кошачий корм.

В этом он прав, вчера я скормила Китти, последний пакетик с гадостью, которую она так полюбила. А кормить ее нашей едой, мама не разрешает.

— Ладно, корми быстрей и проваливай.

— Теть Лора все еще в бешенстве от того, что ты притащила в дом кошку.