Ножницы судьбы - Ольга Володарская

Алина защелкала пультом, переключая каналы. У нее стояласпутниковая тарелка, поэтому их было превеликое множество, но, как всегдабывает, ничего подходящего ни по одному не показывали. Остановилась на какой-тодурацкой мелодраме. Этот жанр Алина терпеть не могла, но вдруг почему-тозахотелось вот такого, душевного... А тут еще мужской запах от футболки ноздрищекочет...

Алина решительно встала с дивана, взяла телефон и набраланомер Давида.

– Да... – услышала она сонный голос.

– Привет. Прости, что разбудила.

– Алина? – обрадовался Давид. Сон с него сразу жеслетел. – Что-то случилось?

– Да нет... – покривила она душой. – Просто хотелосьс кем-то поговорить.

– Тебе одиноко?

– Да, – впервые призналась Алина. Она себя не узнавала.Но чувствовать себя слабой оказалось не так уж стыдно.

– Хочешь, я к тебе приеду?

– Да ладно, не надо... Ночь уже.

– Ну и что. Хочешь?

– Хочу.

– Тогда жди, я скоро буду.

Алина отшвырнула телефон и в очередной раз подумала о том,что в мире все несправедливо: одни любовные многоугольники! А как было быздорово, ответь она на чувства Давида, а Майкл – на Лидины. Было бы четыресчастливых человека вместо трех несчастных и одного равнодушного.

Поднявшись с дивана, Алина подошла к шкафчику и достала сего полочки сигарету. В нее был набит египетский гашиш. Когда она последний разбыла на Красном море, купила его у таксиста, но так и не выкурила – не с кембыло, да и настроение оказалось неподходящим. Пришлось привезти с собой иоставить до лучших времен, когда и настроение будет, и компания.

Вообще-то к наркотикам, пусть и легким, Алина относиласьотрицательно. Слишком много барышень ее полусветского круга когда-то на нихподсело, а она очень боялась стать рабой дурной привычки. Но иногда, не чащераза в год, Алина позволяла себе сигаретку с марихуаной. Легкий кайф еезабавлял, а секс в таком состоянии доставлял огромное наслаждение. Казалось,что все тело пронизано эрогенными зонами, и любое, даже самое невинноеприкосновение доставляло огромное удовольствие...

Из прихожей раздался сигнал домофона. Алина, зажав сигаретув руке, пошла открывать, подумав: «Быстро же Давид домчался! Как будто спал ужеодетый и в шлеме...».

Нажала на кнопку, ничего не спросив, и в глазок входнойдвери не взглянула. Поэтому была поражена, когда увидела на пороге Макса.

– Малахов? – не сдержала удивленного возгласаАлина. – Какого черта ты тут делаешь?

– В гости к тебе пришел. Впустишь?

– Нет.

– Я катил через всю Москву, чтобы снова тебя увидеть, а тыдаже чаю не предложишь?

– В соседнем доме есть круглосуточная кофейня, там и чайподают.

– Алина, пожалуйста...

– К тому же мог предварительно позвонить. Я бы сказала, чтоне желаю тебя видеть, и не пришлось бы катить через всю Москву. – Онастала закрывать дверь, но Макс придержал ее ногой. – Я ведь охрану вызватьмогу, – предупредила Алина.

– Моя бывшая жена хочет тебе отомстить! – выпалил вдругМалахов. – Я пришел, чтобы предупредить тебя...

– И без тебя знаю.

– Но это еще не все!

– Да неужели? И чем же ты еще меня напугаешь?

– Для мести она объединилась кое с кем...

– С тобой?

– Если бы... В ее команде гораздо более сильный игрок. Аглавное – ненавидящий тебя не меньше, чем Снежана. – Догадываешься,кто? – Макс испытующее посмотрел на Алину.

– Нет, – ответила та.

– Ольга Брехт. И не говори мне, что не знаешь, кто это...

Алина ничего не ответила, но про себя подумала: «Теперь всеядовитые пауки в одной банке... И среди них я!»

Мама умирала. Алине никто об этом не говорил, она самапонимала.

– Дочка, ты бы поспала, – прошептала Галина, погладивпо руке сидящую на ее кровати Алину. – А то лица на тебе нет... Бедная.

– Да я спала, мам, – заверила ее Алина, – толькополчаса назад проснулась.

– Правда?

– Ну, конечно. Как ты глаза закрыла, так и я следом...

На самом деле Алина не спала уже больше суток – с тех поркак пришла навестить мать в больнице и увидела на родном лице печать смерти.Алину поражало, что другие ее не видят. Ведь человек, который совсем скороперейдет в мир иной, выглядит совсем иначе: он пока не похож на покойника, но ижизни в нем уже нет. Лицо как маска, глаза устремлены в вечность, а губы сложеныскорбной складкой.

«Печать смерти» Алина распознавала даже на фото. Помнится,как-то давно соседка показывала Азаровым снимок своего сына, который служил вармии. Тот был снят на фоне флага. Красивый солдат, собирающийся«дембельнуться». Галина восхищалась парнем, говорила что-то типа «какой бравыйхлопец, все девки его будут, когда вернется», а Алина смотрела на фото, и еепробирала дрожь. Ей виделось в лице парень что-то потустороннее и печальное,хотя тот искренне улыбался и всем своим видом излучал здоровье...

Тогда Алина решила, что ей показалось. Но через некотороевремя соседка с воем влетела к ним в квартиру и, захлебываясь плачем, сообщила,что ее сын, возвращаясь домой из армии, угодил под поезд, и девушка поняла – необмануло ее предчувствие. На лице молодого человека действительно стояла печатьсмерти.

Точно такая, как сейчас на лице у мамы.

– Доктор сказал, я на поправку иду, – едва слышнопроговорила Галина. Естественно, она дочь обманывала. Врач ничего такого неговорил, только хмурился, глядя на результаты обследования. Галина этопридумала, чтобы утешить дочь. Она видела, как страдает ее девочка. – Да ичувствую я себя значительно лучше.

– Вот и отлично, мама!

– А у тебя как дела?

– Хорошо, – бодро ответила Алина, хотя ничего хорошегов ее жизни не было.

– Майкл поправляется?

– Он чувствует себя нормально, но... – Соврать насчеттого, что муж будет ходить, Алина не смогла.

– Зато живой! – поняла невысказанное Галина.

– Ты права, это самое главное. А то ведь как бывает? Послеменее серьезных аварий люди не выживают. Вот вчера Фердинанд Брагинский погиб.

– Федя? Погиб?

– Ой, забыла, что вы были знакомы...

– Что с ним случилось?

– Ехал на машине из телестудии домой, и в него врезался какой-то«чайник». Авария абсолютно несерьезная. Машины даже не пострадали толком. НоФердинанд неудачно стукнулся о руль – подушка безопасности не сработала, –нос разбил и сломал ребро, оно и проткнуло легкое... Когда приехала «Скорая»,уже ничего нельзя было сделать. Брагинский умер по дороге в больницу.