Замерзшая душа - Алёна Берндт

серьги, золотые, с красными рубинами… те самые! Бабушкины!

– Как же?… как же вы смогли? Где вы их взяли? – Варины глаза наполнились слезами, она переводила взгляд с Игоря на довольную Надюшу и не могла скрыть волнения.

– Ну вот, я же тебе говорила, что она будет в восторге! – сказала Надюша мужу и обняла Варвару.

– А мы почти сразу их выкупили тогда у Дамира, да всё думали, как же тебе их вернуть. Знали ведь, что просто так не возьмешь, ругать нас станешь. Так что вот, это тебе подарок от нас на день рождения! Ну, и вот еще тебе тоже, я знаю, ты хотела.

Игорь достал еще коробку с набором кастрюль, модных нынче, со стеклянными крышками, и Варя всплеснула руками!

– Столько подарков мне сегодня! – Варя не выдержала и расплакалась от счастья.

– Варька, хватит плакать! Давай-ка, померяй шубку, что муж подарил, и серёжки, новые, которые от Сергея! Я бриллиантов настоящих в жизни не видала, посмотреть хочу! Мы все хотим посмотреть! – закричала весёлая Лида и вытащила смущённую именинницу из-за стола.

Вслед за Лидой, опираясь на руку мужа, поднялась и Надюша, поглаживая свой животик, и женщины убежали в дом, чтобы как следует рассмотреть все подарки и тут же их обсудить.

Мужчины рассмеялись, переглянувшись и заговорили о своём. Летний вечер спускался на село тёплыми аметистовыми сумерками, небо на западе еще золотилось от прощальных лучей закатного розоватого солнца, а с другой стороны его уже заливала ночная синева, обещающая звёздную летнюю ночь.

Через неделю после дня рождения Варвары, хозяева дома проводили домой Сергея. Дела не терпели долгого его отсутствия. Хотя сам он и хотел бы погостить еще в гостеприимном доме Карповых, говорил, что за эти несколько недель, что провёл он в Шабалино, отдохнул так, как не отдыхал уже несколько лет.

– Сергей, приезжай, как только получиться, мы всегда тебе здесь рады! – говорила гостю Варя, обнимая расстроенного отъездом дяди Серёжи Алёшку.

– Спасибо, Варюша, за гостеприимство, за заботу! За всё! И тебе брат, за компанию, спасибо! Присматривай тут за родителями своими, хорошо? – Сергей подбросил в воздух Алёшку и тот обнял его за шею, – Так, отставить слёзы лить! Что за глаза на мокром месте? Сказал – приеду, значит приеду! По рукам?

Молча обнялись Николай с Сергеем, похлопав друг друга по спинам, мужчины, странным образом встретившись в этой жизни, понимали друг друга без лишних слов.

А еще через несколько дней случилось другое событие, которое удивило Варвару, да и всех домочадцев. Туманным утром проводила она в стадо присмиревшую с приездом Николая Дуську, неизвестно каким образом поменявшую скверный свой характер, Варя увидела, что перед калиткой их остановилась машина.

Подойдя чуть ближе, Варя узнала и машину, и водителя. Из авто вышел Юрий и осторожно оглядел двор, не в пример прошлому своему приезду – когда он гордо и брезгливо оглядывал покосившийся забор.

Варвара подошла ближе, Юрий вздрогнул, услышав шаги и обернулся:

– А, Варя, здравствуй. А отец не у вас, случайно? Меня мать послала его домой забрать.

– Здравствуй, Юра. Иван Трифонович здесь. Подожди здесь, я его спрошу, станет ли он с тобой разговаривать.

– Вот как значит, – хмыкнул Юрий, оправившись немного и решив, видимо, что с женщиной не стоит миндальничать, – Даже во двор не пустишь меня что ли?

– А что тебе в моём дворе делать? Мне с тобой не о чем говорить, а отец если захочет, тебя позовёт сам.

Юрий хмыкнул, но промолчал. Остался ждать у калитки, открыв двери своей машины и что-то стал там делать.

Варя вошла в дом. Николай был чем-то занят в саду, позади дома, Алёшка еще спал, а Иван Трифонович в сенях обувал калоши, чтобы пойти во двор.

– Там Юра приехал, хочет с вами поговорить, – тихо сказала ему Варвара и тот удивленно поднял брови.

Не прошло и двадцати минут после того, как пожилой мужчина вышел к калитке, как машина Юрия уже отъезжала.

– Что, уже уехал? – удивился вышедший во двор Николай, – Даже не зашёл?

– А чего ему тут делать? – пожал плечами Иван Трифонович, – Его мать прислала, с приказом ехать мне домой. А что долго разговаривать, мой ответ один – нет.

Глава 30.

Стройная женщина с короткой стрижкой стояла у плиты, ловко поворачивая блинчики на сковороде. Иногда она поглядывала в окно не идет ли дождь, потому что собиралась как раз выйти на прогулку. Но ходившие утром тучи уже разбежались, и московские улицы были залиты весенним солнечным светом.

Где-то в глубине большой квартиры послышалось недовольное мяуканье, какие-то звуки и шорохи. Выглянув в коридор, Варвара громко воскликнула:

– Семён! Сёмка, оставь кота в покое! Он уже пожилой человек, не любит твои сумасшедшие игры! Или ты у нас живодёром растёшь?

– Мама, ну ведь Барсик же не человек, а кот, – выглянул из комнаты шестилетний Семён, – И никакой он не пожилой – пожилые по шкафам не лазают! И я не живодёр! Я же его не мучаю, просто играю!

– От тебя он скоро не только на шкаф полезет! Отстань от кота, сказала! Он в твои войнушки играть не хочет. Иди кушать, сейчас поедем в магазин, нужно Алёше купить ватман, он просил.

– Мам, а мы когда поедем к деду в Шабалино? – спросил Сёмка, усаживаясь за стол и пододвигая поближе к себе вазочку с вареньем.

– Ты руки помыл? – строго спросила Варя сына, – А в Шабалино поедем, когда Алёша закончит учебный год, и когда папа вернётся.

– А когда папа вернётся? – поток вопросов не заканчивался.

Варвара вздохнула, она и сама соскучилась по мужу, который уже почти целый месяц находился в командировке, в Германии, по делам фирмы. Должен приехать послезавтра, но сейчас время тянулось просто невыносимо медленно.

– Скоро приедет. Давай, ешь.

В кухню, помахивая большим, похожим на отдельного кота хвостом, степенно вошёл Барсик. Снисходительно глянул на Семёна, запрыгнул на подоконник и мяукнул Варваре. Та отложила готовку, подошла к окну, погладила черную бархатную спинку и сказала:

– И тебя возьмем в Шабалино, а как же! Родина ведь!

Тем же субботним вечером, они уже втроём сидели возле стола за ужином. В высоком светловолосом парне было трудно узнать того самого Алёшку, который когда-то принёс домой котёнка тайком от матери, и пёк колхозную картошку на краю Шабалино. Он заканчивал девятый класс, предстояло еще два года учёбы в школе, а затем поступление в институт.

В этом году было уже семь лет, как они все переехали жить в Москву, только Иван Трифонович