Ночь империи - Дарья Богомолова

Ей с таким же успехом можно было просто дать пощёчину: Офра замолкла, широко раскрытыми глазами уставившись на регента. Тот факт, что ей, дочери Владыки, говорили нечто подобное, опуская до уровня какой-то… девки из Дома Отдохновения, бил по самолюбию со всей силы, разрушая его и остатки гордости в прах.

– Что ж, кажется, все вопросы со свадьбой и её последствиями решены,– Айорг ласково улыбнулся, хлопнув в ладоши.– Всё остальное оставьте слугам, да Вашим самартам. Ну, и мне, конечно же.

– У меня вообще есть хоть какой-то шанс… Хоть что-то изменить?

– Вполне,– согласно кивнул валакх,– правда, зависит от Ваших следующих слов.

– Я отказываюсь ехать туда одна.

– Слуги поедут с Вами.

– Я отказываюсь ехать туда без того, кто умеет обращаться с мечом и готов меня защищать.

– От кого?– регент хохотнул, разводя руками.– Поверьте, Иблис-

– Мне плевать, как хорошо и давно ты его знаешь!– взвизгнула Офра, топнув ногой.– Если и продаёшь меня ему, продавай на моих условиях! Мне нужна охрана!

Немного подумав, Айорг хмыкнул и направился к двери.

– Если один мой знакомый там, счастье Ваше. С мечом он не управляется, но саблями может махать двумя за раз.

1.

– Кто бы мне сказал, что с такой мрачной рожей можно в праздничный день хлестать «Драконью кровь», я бы не поверил.

Самаэль поперхнулся напитком, выплёвывая содержимое обратно в кружку. Ёмкость была одарена печальным взглядом, после чего тави решил больше к ней не возвращаться, а уделить все своё внимание вдруг оказавшемуся рядом Сонрэ. Казалось бы, мужчина должен был отсутствовать в зоне видимости даже во время интронации, так как намедни уходил из дворца, так громко хлопая дверьми, что все опасались за сохранность интерьера. Причина была проста и заключалась в том, что Самаэль, не глянув в сторону пыхавшего праведным гневом соратника, не позволил свидетельствовать тому на суде в пользу тави Гелена.

Происходившее вокруг придерживалось заявленного курса, так что Самаэль провёл утро в относительном спокойствии, если исключить последние проверки по вопросам безопасности перед грядущим мероприятием. Выдавшиеся несколько минут тишины хотелось провести наедине с самим собой, возможно, трубкой и, Птица его раздери, самым обычным соком из не забродившего винограда. В глубине сущности мужчина предполагал, что ему кто-то помешает, но скорее ожидал Айорга, чем старого тави, предпочитавшего с порога обвинять его в желании прикладываться к спиртному в довольно-таки важный день.

Единственное, с чем мог бы согласиться – кислая мина. Как бы ни старался, порой Самаэль не мог полностью себя контролировать, да и что было следить за выражением лица, когда оставался наедине с собой.

Хотя дела шли неплохо, покоя не давало все и сразу. В частности, Первородные в целом и Король богов в частности: не зря ведь он пытался начать тот разговор. Упомнить всю свою родословную было трудно, но тави Гринд мог, если постараться, припомнить, что где-то там когда-то давно у него была то ли прабабка, то ли прадед, которые были в родстве с высшей кастой их общества. Стоило ли из-за этого мучиться разными подозрениями, а по итогу бежать и на свой страх и риск тыкать Венец пальцем? Едва ли он был настолько сумасшедшим любителем авантюр.

Чем беспокоили Первородные, так это их внезапным одобрением кандидатуры регента на роль следующего Владыки. Обитатели Пантеона люто ненавидели того, как все в империи знали, как регента Айорга, а они – как Хеймора Кровавого.

Своего бурного прошлого валакх не скрывал, но и на каждом углу о нем не трещал, предпочитая давать окружающим возможность самим при наличии желания и ресурсов выяснять, откуда у него тянутся корни. В своё время он немало ругался со своей претендующей на божественность родней, и по итогу теперь они не могли спокойно и смотреть в его сторону, а тут вдруг снизошли до одобрения на роль правителя. Поначалу думалось, будто Король богов на старости лет свихнулся, но потом на ум пришёл самый простой и логичный ответ – подкуп.

Подкупить Первородных можно было только одним, а именно – обещанием вернуть их на политическую арену, чтобы в их руках вновь оказалась не только религиозная, но и остальные сферы. С другой стороны, только последний дурак не понял бы, что возвращение Пантеона в столицу стало бы для Айорга первым и последним указом. В штыки встала бы армия, врачеватели, а там недолго было и всем остальным.

Регент, впрочем, был умён и хитёр достаточно, чтобы навешать младшему брату лапши на уши и закрепить её там понадежнее, поэтому с наибольшей вероятностью Первородным не светило ничего.

На мыслях о том, как мог Король богов не понимать таких очевидных вещей, в поле зрения возник Сонрэ, поэтому не удивительно, что встретил его Самаэль с не самым лучшим выражением лица.

Странностей на квадратный метр стало только больше, когда тави Гринд понял, что на него не ворчат за просиживание на одном месте, наличие кружки с напитком и в целом праздное времяпрепровождение. Сонрэ просто присел рядом.

Не то, чтобы задний дворик дворцовой кухни был исключительно самаэлевским местом, куда больше ни одна живая душа не допускалась, но видеть здесь того, кто всеми силами пытался выпятить своё привилегированное положение было как минимум необычно. Он ещё и сидел на ступеньках, да с таким видом, будто поступал так ежедневно.

– Простите великодушно,– осторожно начал Самаэль,– но что-

– Хотел найти тихое местечко. Там внутри просто с ума сойти можно.– Сложив ладони на коленях, Сонрэ кивнул на кружку в его руках.– «Кровью» поделитесь?

– Это сок,– все ещё глядя на сослуживца, как на умалишённого, произнёс Самаэль.– Даже не забродивший.

Он мог бы сразу спросить, что такого хотел предложить Сонрэ, но какое-то чувство, ещё не определённое, глубоко внутри понукало продолжить этот цирк. Никто ведь не был против.

– Вот как?– генерал с улыбкой вскинул брови.– Поразительно. Кажется, новая должность благоприятно влияет на Наместника-Пьяницу.– Изобразив смятение, мужчина протянул ладонь к Самаэлю.– Простите, за больное задел?

– Сонрэ, какого ляда тебе нужно?

Прозвучавшая колкость давно не задевала, если только её не выплёвывал во время очередной ссоры Айорг. Ссорились до криков и метания первых попавшихся под руку вещей они лет тридцать назад, так что ощущения уже притупились, но последним про не самый лучший период в жизни упоминал именно регент.

Самаэль тогда был достаточно молод, ещё не участвовал ни в одной войне, а Мортем Жестокий был крепок и телом, и духом, не знакомый с тем, кого в будущем назначит одним из наследников. Словом, жизнь тогда была проще, трава была зеленее, а птицы пели звонче, но юному дарованию в лице будущего тави веселья не хватало. Он побыл какое-то время в армии, как и требовал отец, ему не понравилось – идея заниматься военным делом легла в долгий ящик.