Смертельный удар - Александр Прозоров

Амад ничего не сказал, молча последовав за своим командиром. Однако начавшиеся за поворотом долины пропасти заставили Федора изменить свое мнение. «И зачем стоило тащить сюда слонов, — раздраженно думал он, направляя рыскавшего коня на середину тропы, прижимавшейся к скалам, — ох уж эта мне конспирация».

Впрочем, прибыв в лагерь, он вернулся к своему прежнему мнению, обнаружив, что с другой стороны подходы к лагерю был не столь затруднены. И все же лагерь находился далеко от главных торговых путей не зря. Он был спрятан в небольшом лесу и размещен между скал. Это сооружение имело размеры втрое больше того, что они видели прежде, и, кроме пяти слонов, вмещал в себя четыре тысячи пехотинцев и всех всадников Амада.

«Так вот, где скрывается костяк моей армии, — подумал Федор не без некоторого самодовольства. Въезжая сквозь мощные ворота в лагерь и оглядывая бесконечные ряды палаток, он уже ощущал себя Александром Македонским, — хорошо постарались строители. С тропы вообще ничего кроме леса не заметно».

Вечером, отдохнув с дороги, Чайка приказал построить солдат у лагеря и провел им небольшой смотр. Глядя на бравый вид пехотинцев, обмундирование которых выглядело совсем новеньким, у него даже закралась мысль устроить немедленно учения для поднятия духа. Заставить бойцов поглотать пыли и встряхнуться. Но после того как выяснилось, что три из четырех хилиархий укомплектованы опытными ветеранами Атарбала, не один год воевавшими против римлян, передумал. Некоторых солдат Чайка даже узнал в лицо, приходилось биться когда-то вместе. А первой ему попалась на глаза хилиархия, недавно сформированная из сицилийских бойцов, но и эти уже успели немного повоевать под Сиракузами и потом, отражая римские десанты. Поразмыслив, Федор ограничился тем, что собрал командиров хилиархии в своем шатре.

— Я доволен вашей боевой готовностью, — похвалил главнокомандующий, оглядев собравшихся за столом офицеров, — очень скоро она нам понадобится. У всех хватает снаряжения для предстоящего похода?

Офицеры молча закивали. Все было в порядке. Лишь один из них, тот, что командовал сицилийской хилиархией, сообщил:

— У меня только вчера поступило еще пятьдесят пять новобранцев из соседних деревень, — отрапортовал он, — панцири для них нашлись, но они еще не имеют оружия.

— Как же ты собираешься с ними воевать? — усмехнулся Федор.

— Оружейники обещают в ближайшие дни выковать необходимое количество мечей, — ответил офицер, — а щиты и шлемы прибудут завтра с обозом. Пока мы тренируем их сражаться в строю с учебным оружием.

— Хорошо, — согласился Чайка, — но поторопись. Кто отвечает за слонов?

Вперед выступил широкоплечий офицер-ливиец. Федор невольно обратил внимание на то, что его панцирь трещал от накачанных мускулов. Это был настоящий силач. «Просто Геракл какой-то, — едва не усмехнулся Федор. — Он, наверное, сам из погонщиков и может одним ударом слона повалить».

— Меня зовут Исмек, — с поклоном ответил крепкосбитый офицер.

— Все животные здоровы?

— Все, — ответил Исмек, поправив кожаный пояс, на котором висел меч, — хоть сейчас готовы топтать римскую конницу.

И добавил, помолчав немного:

— И любого врага, который встретится нам на пути.

— Это хорошо, — процедил Федор, размышляя, надо ли посмотреть на слонов в деле или не стоит тратить на это время.

— Если желаете, — понял его мысли Исмек, — я могу завтра утром показать, на что они способны, мы как раз собирались запастись дровами.

— Вы используете их на работах? — поинтересовался Чайка строгим голосом, отчего Исмек ощутил себя виноватым.

— Пока стоим лагерем, мы используем слонов для перевозки леса, — ответил он, медленно подбирая слова, — все равно животные должны работать. От того, что они будут только отдыхать в бараках, пользы не много.

— Смотри, — предупредил его Федор, вспомнив соседние с лагерем пропасти, куда сам едва не угодил несколько раз по дороге сюда, — слонов у меня и так не много. Отвечаешь головой за то, чтобы никто их них не поранился и не заболел. Все они нужны мне в бою.

Исмек, с видом оскорбленной невинности, отступил назад. По его лицу Федор понял, что этот парень давно имел дело со слонами и не привык слушать чужих советов, от кого бы они не исходили. «Гордый, — поймал себя на мысли Федор, — но это хорошо. Значит, на своем месте и слоны будут в порядке».

— Твою конницу, Амад, я посмотрю завтра утром, — решил Чайка, заканчивая совещание.

Наутро, хорошо выспавшись, Федор выехал вместе с испанской конницей в соседнюю долину, где всадники провели для него показательное сражение, разделившись на два лагеря. Отметив, что конница ему досталась превосходная, Федор не стал утруждать их лишними маневрами, на которые у него не было времени, а отправил всех обратно в лагерь, похвалив за службу.

— Где находятся нумидийцы? — уточнил он у Амада, когда они возвращались в лагерь, из которого как раз выводили слонов. Один из них вдруг поднял хобот, издав такой грозный рык, что конь под Чайкой вздрогнул и дернулся в сторону.

— Так где они стоят? — повторил Федор, возвращая коня на тропу.

— Половина нумидийцев расквартирована недалеко от городка Митистрата, — пояснил тот, поправляя ремешок шлема и посматривая на слонов, удалявшихся в лес, — остальные прямо на побережье у Алезы. Оба лагеря стоят на одной дороге. Там же, в Алезе, еще одна хилиархия пехотинцев. Ливийцы, верные Ганнибалу.

— Сколько до Алезы скакать? — уточнил главнокомандующий.

— Два дня, — ответил Амад, вытирая пот со лба.

Жара стояла невыносимая. Даже слабый ветерок не беспокоил облака, зависшие над величественной Этной, которая была видна и отсюда.

— Мы двинемся в Алезу немедленно, — решил Федор.

Следующие два дня ушли на то, чтобы проинспектировать Алезу и прилегавшие к ней области, поскольку выяснилось, что Ганнибал не все сообщил Федору относительно флота, поступавшего в его распоряжение на время похода. Для того чтобы финикийский флот не бросался в глаза, он был разделен на эскадры и размещен по многочисленным гаваням, разбросанным вдоль всего северного побережья Сицилии. Вернее, той его части, что примыкала к городу Алеза, который, как оказалось, сам даже не был морским портом, отстояв от побережья на несколько километров. Едва увидев этот небольшой живописный город, Федор понял замысел Ганнибала. Алеза, на первый взгляд не имевшая прямого выхода к морю, был идеальным местом, чтобы собрать флот, не привлекая особенного внимания. Тем более что корабли верных Ганнибалу финикийцев находили приют во всех гаванях вдоль северного побережья Сицилии, от Панорма до Мессаны, составляя эскадры береговой охраны.

Впрочем, гавань неподалеку тоже имелась и немаленькая, с хорошо оснащенными пирсами и складами. В ней стояло десять квинкерем и несколько дюжин торговых судов, большая часть которых предназначалась для перевозки коней, слонов и провианта для армии, скрывавшейся до своего часа в горах. Недалеко от Алезы находился и немаленький осадный обоз. Федор был приятно удивлен, узнав, что в его распоряжении находятся два десятка баллист и катапульт, изготовленных в походном варианте самим Архимедом.