Воздушный фронт Первой мировой. Борьба за господство в воздухе на русско-германском фронте (1914—1918) - Алексей Юрьевич Лашков

октября с целью исключить захват имущества воздушной станции Кильконд (о. Эзель) ее начальник штабс-капитан Вавилов ценой собственной жизни уничтожил ее объекты и оставшееся оборудование. В тот же вечер летательный аппарат морского летчика мичмана И.Н. Зайцевского в районе Папенхольма был атакован четырьмя немецкими гидропланами. Русский летчик был вынужден опустить свой аппарат на воду, перебравшись на берег, продолжить бой, ведя пулеметный огонь из укрытия по вражеским самолетам. Последние вскоре были вынуждены ретироваться[973].

В течение дня немецкая авиация активно поддерживала с воздуха действия своих сухопутных и морских сил. Несколько раз неприятельские гидросамолеты появлялись у Куйваста, проводя бомбардировку находившегося в дозоре у бона миноносца «Деятельный»[974].

13 октября проводившие возле о. Руно разведку эскадренные эсминцы «Автроил» и «Лейтенант Ильин» подверглись атаки с воздуха вражеским авиазвеном. Огнем корабельной артиллерии немецкие самолеты были отогнаны[975]. В тот же день, с оставлением нашими войсками Аренсбурга, ликвидации подверглась находившаяся там воздушная станция. Ее самолетный парк (6 аппаратов) по воздуху был переброшен в Куйваст. 14 октября вражеская авиагруппа (9 гидроаэропланов) атаковала два наших аппарата, вылетевших с Цереля на разведку. В ходе воздушного боя один русский самолет был сбит и упал в море, другой – дотянул до Рогекюля (Рохукула)[976]. В свою очередь в районе о. Эзель морской летчик З.К. Галактионов уничтожил неприятельский летательный аппарат[977].

Несмотря на создавшееся критическое положение, морские летчики, как и экипажи морских сил Балтийского моря, приняв ранее обращение на II съезде военных моряков в Гельсингфорсе (Хельсинки) «твердо держать фронт и оберегать подступы к Петрограду»[978], оказали наступавшему противнику упорное сопротивление. Нередко нашим летчикам, решавшим разведывательно-бомбардировочные задачи, приходилось, как отмечено выше, ввязываться в воздушные бои с превосходящими силами немецкой авиации.

Нерешенным вопросом являлось отсутствие тесного взаимодействия между нашими воздушными и морскими силами. Иногда это приводило к трагическим последствиям. Имелись случаи, когда русские самолеты попадали под «дружественный» обстрел и даже сбивались огнем своей корабельной артиллерии[979].

14 октября немецкая авиация предприняла попытку с воздуха уничтожить воздушную станцию в районе г. Кильконд.

Первоначально летно-техническому составу станции удавалось минимизировать последствия налетов, используя умелую маскировку и ложные сооружения. Однако противнику удалось провести тщательную воздушную рекогносцировку местности и скорректировать свои воздушные удары. В результате вся деятельность станции оказалась практически парализована. С приближением к ней передовых частей германского десантного корпуса она подверглась ожесточенному артиллерийскому обстрелу. Под шквальным огнем русские летчики сумели погрузить неисправные летательные аппараты на транспорт, а на исправных самолетах обеспечивали с воздуха их воздушное прикрытие. Оставшееся авиационное имущество было уничтожено на месте.

Немецкая сторона оперативно переоборудовала захваченный русский аэродром для своих нужд и перебазировала туда восемь гидросамолетов, обслуживавших 42-ю немецкую пехотную дивизию. Позднее на бывшую русскую воздушную станцию вблизи г. Аренсбург прибыл полевой авиаотряд № 16, обеспечивая поддержку с воздуха десантной операции. Так, по донесениям воздушной разведки и корректировки артиллерийского огня, 2-я флотилия миноносцев сумела подавить сопротивление нашей полевой артиллерии, а 15 октября огнем 4-й эскадры был вызван пожар на Церельском маяке[980].

В тот же день с наступлением темноты на г. Пернов совершил налет морской цеппелин, появившийся с юго-западного направления. Также были отмечены полеты нескольких неприятельских военных дирижаблей в районе Моонзундского архипелага[981].

Успехом германской авиации в ходе операции «Альбион» стало их активное участие в захвате 13 октября о. Абро (8 гидросамолетов) и 15 октября (6 самолетов сухопутной авиации) о. Руно. Летчиками были установлены на них сигнальные огни, необходимые для безопасности движения своих морских судов. В целом немецкой авиации удалось завоевать полное господство в воздухе, что, по мнению немецких военных специалистов, явилось значительной долей успеха в проводимой операции[982]. Так, в ходе эвакуации наших войск на транспортные суда (район мыса Менто) неприятельская авиация практически безнаказанно расстреливала людей из пулеметов, совершая полеты на предельно малых высотах[983].

В тот же день в западной части Рижского залива воздушной атаке подвергся линкор «Гражданин» и сопровождавшие его миноносцы, направленные для уничтожения Церельской батареи с целью избежать ее захвата со стороны противника. Все атаки с воздуха были отбиты корабельными зенитными средствами[984]. Тем временем немецкая авиация в районе проведения операции продолжала вести активную воздушную разведку, потеряв в результате зенитного обстрела один свой летательный аппарат (упал в расположении наших войск). Отмечен также ночной рейд морского цеппелина на г. Пер-нов, сбросивший на его объекты до 6 бомб[985]. В следующую ночь налет повторился. На город немецкие аэронавты (дирижабль L-37) сбросили 20 бомб, что привело к разрушению нескольких зданий и гибели 10 человек из числа мирных жителей и много скота[986]. В свою очередь воздушный корабль подвергся обстрелу со стороны морских и сухопутных зенитных орудий[987]. С незначительными повреждениями он вернулся на свою базу (в Seerappen) для восстановления.

16 октября силами команды Церельской батареи уничтожены оставшиеся орудия (в том числе 47-мм зенитные), лишив противника ценного трофея. В течение дня были отмечены разведывательные полеты цеппелинов в западной части о. Даго и у входа в Финский залив. В районе о. Моон немецкая авиация продолжала наносить штурмовые удары по обозам и небольшим группам наших войск. Русские летчики оказывали противнику упорное сопротивление. Над Куйвастом в результате перехвата в воздухе лейтенантом М.И. Сафоновым сбил германский гидросамолет, пилотируемый лейтенантом Кейнбургом[988]. В этот день в воздушных боях также участвовали летчики К.М. Жеребцов и Д. Штевен.

Утром 17 октября противник предпринял попытку бомбардировать наши корабли, находившиеся на рейде, и береговые позиции о. Моон. Шесть неприятельских гидросамолетов сбросили на морские суда до 15 бомб большой мощности. Четыре из них упали на рейде, восемь – на пристань и пост службы связи, три – вблизи артиллерийских батарей. Несмотря на внешний эффект, они не причинили русским судам и посту никакого вреда.

Следующий воздушный налет (силами 6 гидросамолетов) немецкая авиация совершила днем, атаковав наши корабли в Моонзундском канале при отходе их под огнем противника из бухты Куйваст. Всего было сброшено до 40 крупнокалиберных бомб. По свидетельству очевидцев, взрывы главным образом отмечались возле снимавшихся с якоря заградителей. В ходе бомбардировки ни одно судно не пострадало.

Стрельбой корабельной артиллерии немецкие гидросамолеты были отогнаны, два летательных аппарата удалось подбить: одного огнем с линкора «Слава»[989], второго – с эскадренного миноносца «Финн»[990].

Одновременно противник силами авиагруппы (4 аппарата) совершил налет на пристань рейда Куйваст и позиции Моонских батарей. На указанные объекты были сброшены бомбы большой мощности. Накануне налета германская сторона провела с воздуха тщательную их рекогносцировку с привлечением авиации и цеппелина. Несмотря на