Фанфик по Аркейн - Grishocs

Тебя водят за ручку, кормят, поят. А ты в темноте и тишине познаешь свое я. Правда это или нет, я не знаю. Но решил попробовать, я уже и так психически неуравновешен, хуже уже не будет. По крайней мере, попробую себя познать.

Познание не задалось сразу, первые дни я просто валялся на полу, пережидая приступы трясучки. И ненавидя капающую воду. Она била набатом каждый раз, когда капля падала и ударялась о воду, издавая громкий бульк в полной тишине. Приступы становились всё продолжительней, и, пытаясь отвлечься, я вспоминал. Пел песни, которые приходили в голову, даже пытался танцевать, прыгал, отжимался, качал пресс. Вспоминал ту жизнь и потихоньку уходил в глубины своего разума, в иллюзии, созданные моим подсознанием, или мне казалось, и я просто засыпал. Кто знает. Иногда я отвлекался на принесенную еду. А иногда я просто бил стену, представляя на ее месте того алхимика. В общем, развлекался как мог в четырех стенах, в полной темноте и тишине. Пока я не начал растворяться и терять частички себя. Сначала я потерял чувство времени, потом я перестал слышать удары своего сердца и звук капающей воды. Ещё через время я потерял и зрение, а потом и чувство пространства. Когда оно пропало, мое тело как будто попало в кисель. И я расслабился, что мне терять? Уже нечего, ведь даже память я потерял.

Я — это я. Кто я? Вопросы и ответы, но я их не задавал. Зачем? И почему? Плавая в этой вязкой жидкости, в кромешной темноте, туда-сюда, туда-сюда, вверх или вниз, вправо или влево, без цели, без смысла. Я просто плавал, пока не подплыл к шарику света. Ярко горящему в этом мире тьмы и воды. Отплыв от него, подплыл к другому. Светящихся шариков становилось всё больше. Так бы и плавал, если один из светляков на меня сам не налетел. Свет дал мне чувство любопытства, и я уже намеренно поплыл через другой шарик света. Этот шарик дал мне воспоминание рождения, другой вкус печенья. Так плавая через шарики, я и собирал себя по кусочкам, пока не нарвался на чувство страха. Страх был черного цвета, он перебил любопытство, и я надолго завис на месте, сражаясь с ним, переживая его во всей красе. Когда любопытство пересилило и я продолжил летать через свет, мне попалась идея, а после и лень. Лень мне пересилить так и не удалось, если бы мне было не лень ждать, я бы так и плавал в этом вязком киселе. Но лень и идея родили мне мысль, которую я решил опробовать. Я начал крутится на месте, создавая вращение киселя, и кисель начал закручиваться вокруг меня, притягивая разноцветные шарики. Постепенно светлые и темные шарики начали приближается и впитываться в меня. Я начал вспоминать, кто я такой, где родился, где вырос, имена, садик, школу, дедушку, бабушку. Каждое воспоминание вносило что-то свое, какие-то меняли мнение, другие отношения к происходящему. Я проживал жизнь заново, принимая себя таким, какой я есть.

В какой-то момент все прекратилось, лишь ещё одна искорка на самом краю никак не хотела ко мне подплывать. Остановив вращение, я направился прямо к ней. Искра воспоминаний была не белого или черного цвета, а фиолетового цвета с лиловым свечением. Да, узнать я его смог, это было мерцание. Первым порывом было желание его уничтожить. Но тогда я потеряю частичку себя. Оглянувшись вокруг, я ничего не увидел, не было больше шариков света, не было и шариков другого цвета. Решив уже для себя, что я тот, кто я есть, и менять ничего не собираюсь, я смело поплыл в фиолетовый шар. Тем более я не знал, какие воспоминания этот шарик нес в себе.

Фиолетовый шар нёс всё то, что я перенёс в лаборатории. И я почувствовал себя целым и тяжёлым, все ощущения тела вернулись. Я стал тонуть, падать куда-то вниз. И чем глубже я спускался, тем больше было давление на меня. Через какое-то время моя спина коснулась дна. Я начал бродить по дну, ища выход из этого места. Если это даже мое подсознание, а как говорят, в каждом из нас живёт зверь. То в моем случае он, походу, сдох, этот хомячок. Потому что я так долго брожу, а ничего не происходит. А если учитывать, что я как будто брожу по дну, то мой зверь — это рыба или ракообразный.

Устремив свой взор сквозь толщу пространства, я смутно угадывал силуэт переливающегося шарика воспоминаний. Я стал идти в его сторону, и чем ближе я подходил, тем больше он становился. Приблизившись к шару, я не спешил в него заходить, он был странный. Переливался всеми красками, смешивался и постоянно менялся. Как будто кто-то взял радугу и скрутил в клубок. Прокрутив в своей голове воспоминания и не найдя пробелов, пришел к мысли, что это мое тело так обозначено. Ну либо я не знаю, что это такое. Ещё немного поразмышляв, все же рискнул дотронуться до этого шара. Выбираться-то надо. Сделав шаг, я оказался вплотную к нему, и, протянув руку, я коснулся его. Шар тут же втянул меня в себя, и я оказался на полу в позе эмбриона. Вот же меня кроет.

Осмотревшись, пришел к выводу, что я всё там же, в камере, но были и отличия. На стене прибавилось чёрточек. Волосы достигали уже лопаток, я стал выше, и меня не колотило, руки не тряслись. А мысли не скатывались к мерцанию, и я перестал ощущать сжимающуюся пружину. Присев на полу и подогнув колени, стал прислушиваться к своему организму. Но никаких негативных ощущений я не чувствовал. Вот только слух и обоняние усилились. Я стал слышать, что происходит за дверью, разговоры моей охраны. Странно, что у меня есть охрана. Одна была девочкой, другая — женщиной средних лет. Это было понятно по их голосам и разговору.

— Мама, он сегодня очень тихий, нам не надо доложить об этом? — интересуется девочка.

— Нет. Через час нас сменят, там и скажем. — говорит женщина.

И опять тишина, только шелест перелистывания страниц да дыхание двух человек за дверью. Вернувшись к своим ощущениям, стал нюхать воздух. Мда, помыться мне не помешало бы, воняю, как выгребная яма. Встав, начал осматривать себя. Люблю я это дело, особенно после каждой передряги, осмотреть себя на наличие хвоста или рогов не помешает. Всегда что-нибудь новенькое нахожу. Вот сейчас был в этом плане немного разочарован, ведь я ничем особо не