Кольцо принца Файсала - Бьярне Ройтер

Некоторые слуги и самые старые из рабов держали также курицу или даже двух, они разгуливали в специально огороженных закутках. Сахарный Джордж и Тото имели несколько кур, петуха и маленького черного поросенка.

Когда надсмотрщики увели троих вновь прибывших невольников, Том оставил свой наблюдательный пункт и вслед за Джорджем побрел к хижинам, где жила домашняя прислуга.

– Каждый раз, когда мы кого-нибудь хороним, мастер Йооп начинает следить за неграми с утроенным вниманием, – говорил Джордж по дороге. – Речь идет о колдовстве, а подобных вещей мы никак не можем допустить в «Арон Хилле».

– Колдовстве? – переспросил Том.

Джордж кивнул и сказал, что уже были случаи, когда находили отрубленные куриные ноги и прочее в том же духе, но он не хочет об этом говорить. Все это очень неприятно и пугает его жену.

На следующий день Том отправился вместе с Йоопом в кабак и вновь услышал об этой истории.

Они сидели в тесном грязном зале с низким потолком, рядом пили, кричали и ругались моряки.

– Как убого, – произнес управляющий, взирая на все это безобразие с лицом сонным и безразличным.

Том еще никогда не видел мастера Йоопа пьяным. Другие бомбы пили в седле. Том не раз замечал, как переглядывались рабы при виде качающегося взад-вперед надсмотрщика. Это выглядело довольно опасно: двадцать негров с длинными мотыгами в руках, охраняемые лишь одним пьяным бомбой. Что ни говори, а соблазн был слишком велик.

Как-то раз Том случайно стал свидетелем того, как надсмотрщик Пьер спьяну свалился с лошади, а здоровенный Кануно поднял его и усадил обратно в седло. Том увидел, как другие рабы тут же принялись о чем-то шушукаться, за что немедленно получили замечание от Кануно. Он управлял своими людьми, и они беспрекословно его слушались. Однако вечером, когда рабы вернулись с поля домой, Пьер свалил все происшедшее на Кануно и наградил его ударом плетью. Том вмешался и сказал мастеру Йоопу, что раб не сделал ничего плохого и лишь посадил Пьера на коня.

Но это замечание чуть не стоило Тому места.

– Не смей спорить с бомбой при неграх, – прошипел Йооп. – Никогда не принимай сторону негра и не иди против белого. Понятно?

– Понятно, мастер Йооп. Но, по правде говоря…

– Правда, – скрипнул зубами Йооп, – я покажу тебе правду. Вон она где, твоя правда!

И с этими словами голландец указал на плеть, лежавшую на столе.

– Остальное не имеет значения. Учти, среди черных что-то назревает, и малейшая искра может стать причиной пожара. И не хотел бы я оказаться на месте того, кто уронит эту искру.

В таверне Йоопа терзали те же мысли. Однако он уже не сердился на Тома, скорее наоборот.

– Нам следует быть осторожнее, – сказал он, пригубливая вино. – Эти смерти неспроста. Среди негров есть много тех, кто умеет колдовать, и Кануно руководит одной из таких групп. Порой они впадают в состояние экстаза и даже могут при этом терять сознание; я видел это собственными глазами и предупреждал мистера Бриггза. Плантацию может поразить чума, лихорадка или дизентерия, и все это, конечно, очень плохо, но когда чернокожие принимаются за свои колдовские штучки, то тут уж белому надо держать ухо востро.

– Колдовство, – спросил Том, – разве это не то же самое, что ересь?

– Зови это как хочешь. У черных нет Бога, по крайней мере в нашем понимании. Тот, кому они поклоняются, сродни скорее дьяволу. Я слышал рассказы о рабах, которые настолько преуспевали в колдовстве, что даже имели влияние на своих хозяев. Они насылали на них боль в спине, кожные нарывы и другие болезни; и кто еще их мог направлять, как не сам дьявол? Когда один из них умирает, другие забирают себе силу его души, и наш друг Кануно переполнен этими душами, того и глядишь лопнет от ненависти к нам. Я вижу прямо-таки, как она исходит от него. Он не произнес ни слова с тех пор, как мы убрали урожай. И другие негры смотрят на него и ловят его малейший жест.

– Отчего же вы не продадите его, мастер Йооп?

Йооп ван дер Арле улыбнулся и принялся ковыряться во рту зубочисткой.

– Должен тебе сказать, – пробормотал он, – что, если мы продадим Кануно, это будет расценено как проявление слабости. В «Арон Хилле» не найдется такого раба, который бы не знал, в каких я с ним отношениях. Еще они знают, что он что-то замышляет. Об этом говорят даже на соседних плантациях, где он почитается кем-то вроде божества. Кануно для них словно вождь. Они мечтают лишь о том дне, когда он сожжет все дотла, освободит черных и забьет до смерти бомб. Меня и тебя, Том-бомба, тебя и меня. Каждого из нас повесят на отдельной веревке и оставят болтаться на ближайшем оливковом дереве. Знаешь, как негры называют таких повешенных? Белыми фруктами.

Йооп вздохнул и довольно потянулся.

– С такими мыслями Кануно засыпает и с ними же просыпается. Мне кажется, что он вообще не представляет нас без пеньковой веревки на шее. Таких людей не продают, Том, продай его – и получишь ночной кошмар. Где бы ни оказался Кануно – на соседней кофейной плантации или у португальцев в Порт-Ройале, он всегда будет мечтать о том, как бы вернуться обратно в «Арон Хилл» и перевешать здесь всех белых. Его надо не продавать, а ломать. Я знаю, Франц Брюгген мечтает о том, чтобы мы раздобыли для Кануно самую прочную веревку, и дело с концом. Его мозги окончательно прогнили от рома. Если я разрешу ему повесить Кануно, нам всем не поздоровится. Они придут ночью с мотыгами и ножами. Да, да, с ножами, маленький бомба, ты их просто не видел, но они у них есть. Они прячут их в земле, где те лежат, дожидаясь своего часа. И тогда лишь богу известно, что будет с плантацией мистера Бриггза. Нас здесь всего восемь человек, четверо из которых напиваются так, что не попадают горлышком бутылки себе в рот. Поэтому мы не будем трогать Кануно без какой-либо на то причины. Все должны видеть, что мы судим по справедливости.

Мистер Йооп замолчал, увлекшись чисткой зубов, но внезапно он схватил Тома за руку и серьезно посмотрел ему в лицо.

– На тебя можно положиться, Коллинз?

– Конечно, вы можете на меня положиться.

– На ирландца-то? – Йооп покачал головой. – Куда только катится мир!

Он откинулся назад и закурил свою трубку.

– Но я все же надеюсь, что можно, и не в последнюю очередь ради твоего же блага.

– Мастер Йооп может положиться на меня, – повторил Том и упрямо стиснул зубы.

Красные глаза сидящего напротив него мужчины приблизились к нему. Йооп неистово запыхтел трубкой, и на мгновение его белое лицо исчезло в клубах дыма.

– Смогу ли я положиться на тебя, когда все начнется? Ты ведь всё шепчешься, всё что-то обсуждаешь с Сахарным Джорджем. И каждый день обедаешь вместе с ним и Тото.

– Но Джордж и Тото – это совсем другое.

– Это то же самое, – Йооп откинулся назад. – Они тоже черные, не правда ли?