Полосатый катафалк - Росс МакДональд

— Ральф виделся с Брюсом до отъезда на Тахо?

— Да. Брюс пришел к нам утром, сразу как его выпустили. Будь я дома, я бы его прогнала.

— Что случилось в то утро между Ральфом и Брюсом?

— Не знаю. Я была на работе. Ральф позвонил мне днем и сказал, что едет на Тахо. Может, Брюс поехал с ним. В тот день он исчез, и больше я его не видела. Через пару дней газеты запестрели сообщениями, что он сбежал, а большое жюри вынесло постановление о привлечении его к судебной ответственности.

— Одно дело — привлечение к ответственности, другое дело — осуждение за убийство, — сказал я.

— То же самое сказал Ральф, когда вернулся с Тахо. Я надеялась, что за это время он успокоится. Не тут-то было. Он говорил только о Брюсе Кэмпионе.

— Как они относились друг к другу?

— Как братья — со времен корейской войны. Брюс, похоже, хлебнул больше, Ральф вроде как его опекал. Он был счастлив, что дружит с Брюсом, мог отдать ему последнюю рубашку. Собственно, он так не раз поступал.

— Ральф мог отдать Брюсу свою метрику, чтобы тот мог уехать из страны?

— Он что, дал? — резко вскинув голову, спросила Вики.

— По крайней мере так говорит Брюс. Либо Ральф дал ее добровольно, либо Брюс просто отнял.

— И убил его?

— Сомневаюсь. Убивать Ральфа ему было незачем, а деньги Долли еще больше все усложняют. Ее мог убить всякий, кто знал о них.

— Но зачем кому-то понадобилось убивать Ральфа?

— Я вижу одну причину: Ральф мог знать, кто убил Долли.

— Почему же он тогда этого никому не сказал?

— Может, не был уверен до конца. Он явно пытался сам распутать тайну убийства — на Тахо и в Цитрус-Хиллз. Когда он вернулся с Тахо, то ничего не говорил о Блекуэллах?

— О Блекуэллах? — Похоже, она слышала эту фамилию впервые.

— О полковнике Марке Блекуэлле и его жене. Они-то и наняли меня, потому что их дочь Гарриет связалась с Кэмпионом. У Блекуэллов домик на озере, и позавчера Гарриет видели там с Кэмпионом. Затем она исчезла. В озере мы нашли ее шляпку, а на ней кровь. Брюс Кэмпион не смог ничего объяснить.

Вики привстала на колени и неловко переползла в угол кровати.

— Мне об этом ничего не известно.

— Потому-то я вам все и рассказываю. Любопытно, что Ральф некоторое время, около недели, прослужил в доме Блекуэлла. В мае. Потом его уволили, якобы за воровство.

— У Ральфа было много недостатков, — послышался голос из угла, — но я голову даю на отсечение, что он в жизни ничего не украл. Да и зачем вешать собак на покойника?

— Я не собираюсь этого делать, Вики. Я хочу найти убийцу Ральфа. Вы его любили, Вики?

Она посмотрела на меня так, словно хотела ответить отрицательно, сказать, какую боль он ей причинял, но вместо этого сказала совсем другое:

— Ничего не могла с собой поделать. Как ни старалась разлюбить его, ничего не вышло. Он был сумасшедший, — прошептала она, и это прозвучало как ласка. — Когда он спал и неприятности отступали, я смотрела и думала: какой же он красивый.

— Теперь он спит и не ведает бед, — сказал я. — А что за узел с одеждой он привез с Тахо?

— Там было только коричневое пальто. Но он его не крал! Он в жизни не брал чужого.

— Меня не интересует, крал он его или нет. Откуда оно?

— Сказал, подарили. Но такие вещи не дарят ни с того ни с сего. Это же импортный твид марки «Харрис». Оно стоило сотню долларов и теперь в отличном состоянии. Нет одной пуговицы.

— А какие там были пуговицы?

— Кожаные коричневые. Я хотела подобрать что-то взамен пропавшей, чтобы он мог носить пальто, — в ее глазах заблестели слезы. — Но он сказал, что не будет его носить, — и не носил.

— Он взял его с собой на юг?

— Да, перекинул на руку и сел в автобус. Ума не приложу, зачем он поволок его в такую жару и еще без пуговицы.

— Какой пуговицы не было?

— Верхней. — Она показала пальцем.

Я пожалел, что не взял пуговицу у Мунгана. Теперь я вспомнил, где видел такие пуговицы — на коричневом твидовом пальто, которое носила одна из девиц с полосатого катафалка.

Я поехал на побережье и стал прочесывать пляжи к югу от 101-го шоссе. Кое-кто из серфистов вспомнил полосатый катафалк, но они не знали, как зовут молодых людей. Серфисты — племя необщительное. Мне больше повезло с дорожной полицией в Малибу. Оказывается, хозяина катафалка на прошлой неделе оштрафовали за то, что он ездил с неисправной фарой. Его звали Рей Баззел, и жил он в одном из каньонов над городом.

На ржавом почтовом ящике я прочитал: «Миссис Слоун Баззел». К ее дому вела зигзагообразная асфальтовая дорога. Это было сооружение из мамонтового дерева и стекла с белой крышей, упиравшееся в крутой склон горы. В гараже на две машины стоял «фиат», но катафалка не было.

Не успел я подойти к двери, ее открыла огненно-рыжая женщина и вышла на улицу. Ее жесткое красивое лицо было нарумянено, словно она ждала гостя. Только какого? Брюки черные в обтяжку. Вырез на майке открывал не только грудь, но и живот. В руках бокал, наполовину наполненный мартини. Судя по ее речи, мартини она уже опрокинула.

— Привет, привет! — воскликнула женщина. — Мы знакомы?

— Нет, просто у меня такое лицо. Как поживаете, миссис Баззел?

— Отлично. — В доказательство она согнула в локте свободную руку и выпятила грудь, которая чуть не выскочила на улицу. — У вас усталый вид. Заходите, угощу выпивкой. Надеюсь, вы пьете?

— В больших количествах, но только не сейчас! Спасибо. Мне нужен Рей.

— Всем нужен Рей, — нахмурилась она. — Он что-то натворил?

— Надеюсь, что нет. Где я могу его найти?

Она сделала рукой движение, обнимающее все побережье. С горы оно было видно на много миль. Словно маленький прожектор, заходящее солнце светило в тучах.

— Я уже не могу уследить за сыном, — призналась она чуть более трезвым голосом. — Мы вместе завтракали. Потом он куда-то усвистел со своей шайкой. У них на уме один серфинг. Иногда я не вижу его по-нескольку дней. — В виде утешения она снова угостилась мартини. — Вы уверены, что не хотите выпить? Я приготовила новый шейкер. Если не поможете, я упьюсь.

— Вылейте в раковину.

— Вы с ума сошли! — Подчеркнуто пристально она уставилась мне в глаза. — Вы бродячий проповедник?

— Бродячий детектив. Расследую убийство. Рей может мне помочь.

— Он замешан? — прошептала она, вплотную приблизив ко мне лицо.

— Вряд ли. Но он может кое-что знать. К обеду его не ждете?

— Понятия не имею. Иногда он закатывается со своей компанией на всю ночь. У них есть спальники. — Она вдруг вспылила: — Готова убить себя за то, что позволила ему купить этот катафалк. Он днюет и ночует в нем. — Она вдруг вспомнила мои слова. — Что значит «кое-что знает»?