Палеонтология антрополога. Том 3. Кайнозой - Станислав Дробышевский
Шрифт:
Интервал:
В Небраске в местонахождении Ашфолл извержение Йеллоустонского вулкана погубило целую экосистему: сотни животных 80 видов – черепах, птиц, лошадей, верблюдов, оленьков, волков – задохнулись от пепла; кроме целых скелетов, сохранились отпечатки шкур, еды в желудках, следы ног. Мелкие животные задыхались быстрее и оказались в слоях несколько глубже. Огромные носороги погибли последними. В Ашфолл найдены кости около сотни носорогов Teleoceras, причём из тех, у кого можно определить пол, на 32 самки приходится всего 5 самцов, что свидетельствует о гаремной структуре; около многих самок остались лежать скелеты их детёнышей.
В местонахождении Агат в той же Небраске обошлось, видимо, без особых катастроф, что не помешало накопиться тысячам костей носорогов Menoceras.
Парнокопытные старались не отставать.
В Африке из продвинутых антракотериев появились бегемоты: раннемиоценовые Morotochoerus ugandensis (впрочем, он может быть и свиньёй) и Kulutherium rusingensis (а он может быть всё ещё антракотерием), среднемиоценовые Kenyapotamus ternani, позднемиоценовые K. coryndoni, Archaeopotamus lothagamensis, A. harvardi и Hexaprotodon garyam, а на границе с плиоценом, возможно, возник и современный род Hippopotamus. Под самый же конец эпохи Archaeopotamus qeshta вышли в Аравию, а Hexaprotodon sivalensis добрались до Пакистана и Индии. Видно, что эволюция бегемотов была стремительна, как и сами эти звери. Древнейшие бегемотики были небольшими, их зубы больше походили на свиные, а глаза располагались по бокам головы, но не сверху. Удивительно, что в эпоху осушения климата и саваннизации бегемоты именно окончательно ушли в воду, а не выбрались из болота. На самом деле такой казус, как ни странно, логичен: водных растений стало меньше, илообразование стало падать, открытая вода начала преобладать, вот и появилась возможность нырять и купаться, а не плюхаться в трясине.
Между прочим, появление бегемотов не помешало существованию последних антракотериев типа Brachyodus, Afromeryx, Sivameryx, Libycosaurus и Merycopotamus, причём в течение миоцена они несколько раз мигрировали по Евразии и как минимум трижды независимо заходили в Африку.
Из олигоцена в миоцен перешли энтелодонты, а в их числе главный монстр – североамериканский Daeodon shoshonensis (он же Dinohyus hollandi). Уж на что страшны были археотерии, но дэодоны были ещё ужаснее: 1,8 м в холке, с черепом длиной 90 см, с огромными клыками и выростами на челюстях для крепления мощнейших мышц. Такое чудище было непобедимым, тем более что дэодоны были всеядными и не строго зависели от какого-то конкретного ресурса. На счастье наших предков, в Африку энтелодонты так никогда и не попали, возможно, потому, что там им противостояли достойные соперники.
Kubanochoerus
В Азии возник свой аналог энтелодонтов – свиньи Suidae. Некоторые из них достигли собственных рекордов. По просторам Евразии рыскали многочисленные виды Kubanochoerus, из которых K. gigas был выше метра в холке и весил полтонны. Эти свиньи уникальны длинным тупым рогом, торчащим у них вперёд из крутого лба, параллельно длинной узкой клыкастой морде. Трудно представить, как можно бодаться таким рогом; думается, он был больше украшением, чем оружием. В Африке были свои монстры – Megalochoerus (они же Kubwachoerus) в течение эпохи постоянно росли, достигнув максимального величия в лице M. homungous (он же K. nyakachensis) размером со слона, до 3000–3400 кг весом. Такие чудовища даже расселились из Африки через Аравию до Пакистана.
Работа над ошибками
К сожалению, от мегалохерусов сохранилось весьма немного – лишь обломки челюстей и зубов, так что достоверно их внешний облик неизвестен. Более того, часть пакистанских находок некоторыми палеонтологами считаются останками слона Hemimastodon crepusculi, другие учёные уверены, что это кости гигантского антракотерия.
Вообще, свиней в силу их всеядности легко спутать со многими животными, в том числе приматами. Самый известный пример ошибки с достаточно большими последствиями – история с «гесперопитеком». В 1922 году Г. Ф. Осборн по паре стёртых зубов из Небраски описал Hesperopithecus haroldcookii – якобы древнейшего человекообразного примата Северной Америки. В то время представления о эволюции людей и прочих существ были ещё довольно туманны (например, австралопитеки ещё не были открыты), так что предположение об американских «третичных» людях было вполне законным. Чуть позже Г. Ф. Осборн обнаружил, что зубы в реальности принадлежали свинье-пекари; сейчас ясно, что это был Prosthennops. Проблема не в Осборне: мысль о древнейших людях Северной Америки была подхвачена журналистами, которые моментально выстругали громкую статью, иллюстрированную запоминающейся картинкой, на которой лохматые троглодиты с палками в руках не то на двух ногах, не то на четвереньках бегают на фоне носорогов, лошадей и древних верблюдов. Между прочим, сам Г. Ф. Осборн нигде никогда не писал о том, что «гесперопитек» мог бы быть предком современных людей, на его схеме этот «примат» занимал тупиковое положение рядом с сивапитеками и предками горилл и шимпанзе, очень далеко от эволюционного корня людей. Но кто будет разглядывать скучные схемки, когда есть красивая картинка! Когда же путаница выяснилась, в дело вступили креационисты с воплями: «Посмотрите на этих учёных, да они неспособны отличить человека от свиньи! Неужели они думают, что люди произошли от свиней?!» Таким образом, в целом рядовая и банальная ошибка стала иконой борьбы мракобесов со здравым смыслом. Что ж, идиотов всегда хватает. Изюминка ситуации в том, что сам Г. Ф. Осборн был антидарвинистом и создателем концепции аристогенеза, оказавшейся несостоятельной. Впрочем, безграмотным «критикам» всё это не известно и не интересно.
Большинство свиней типа Hyotherium и Palaeochoerus, конечно, было вполне узнаваемыми хрюшками. Особенно важны были африканские позднемиоценовые свиньи типа Nyanzachoerus. Именно они и их родственники – всеядные, с бугристыми фруктоядными зубами, при этом большие и злобные – были одними из главных конкурентов приматам и, собственно, долго не давали обезьянам слезть с деревьев. Возможно, если бы не свиньи, человекообразные обезьяны уже в миоцене спустились бы на землю, не пройдя этапа преадаптации к прямохождению. Тогда обезьяны остались бы четвероногими, а разумность с трудовой деятельностью могли бы никогда не возникнуть.
Свино– или тапироподобны были и многие мозоленогие ореодонты, например Merycochoerus и Brachycrus (он же Pronomotherium) из семейства Merycoidodontidae. На крайне укороченной и высокой морде брахикруса ноздри были сдвинуты вверх и назад, так что над мощнейшими челюстями нависал основательный хобот. Между прочим, обломанные края носового отверстия сначала ошибочно интерпретировались как рожки над глазами.
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!