Прорывные экономики. В поисках следующего экономического чуда - Ручир Шарма

Реальной замены существующему режиму никто не видел. За месяц до выборов 2011 года Йинглак Чинават, младшей сестры Таксина, даже не было на экране политического радара. Успешная бизнесвумен и крупный игрок в партии брата, она всегда говорила, что не намерена выдвигать свою кандидатуру на пост премьер-министра. А когда Йинглак вдруг решила это сделать, ее соперники говорили и думали только одно: «Что ж, она хотя бы очень хороша собой». Чинават ворвалась в большую политику буквально из ниоткуда и одержала столь убедительную победу, что даже военные не решились отменить результаты выборов, хотя все рассматривали ее как замену и доверенное лицо старшего брата.

Сегодня новый премьер-министр Таиланда вселяет некоторые надежды на позитивные изменения в стране, ибо в ее планах расширение прав и свобод населения сельскохозяйственных регионов. Надо сказать, международных инвесторов не слишком вдохновляет программа «краснорубашечников», нацеленная на дальнейшие подачки бедным слоям населения, а не на повышение производительности труда и рост экономики. Но нет никакого смысла ждать прогресса в стране, где подавляющее большинство допускается к власти лишь время от времени, когда на это милостиво согласятся военные. Сегодня же демократия, похоже, заработала, военные ослабили свои позиции, и в условиях относительной стабильности есть все шансы на появление нового лидера, способного исправить основные проблемы экономики страны.

Один из уроков Великой рецессии заключается в том, что если есть подъем, будет и падение – но Таиланд никогда не был на особом подъеме. В то время как другие формирующиеся рынки в годы великого глобального бума, с 2003 по 2007 год, достигали невиданных ранее высот, Таиланд соскальзывал в нечто вроде рецессии: темпы роста тайской экономики снизились с 6 до менее 5 процентов, ниже среднего показателя зарождающихся рынков, в тот период составлявшего более 7 процентов. Объяснялось это в значительной мере тем, что из-за постоянных уличных беспорядков экономическая деятельность в стране практически прекратилась, что еще больше усиливало разрыв между сельским и городским населением и в итоге привело к созданию еще одного серьезного дисбаланса – между экспортом и внутренним спросом.

Тайский потребитель стремительно терял позиции. На пике своего могущества в середине 1990-х Таиланд с населением в 60 миллионов человек считался одним из главных в мире потребителей предметов роскоши, таких как легковые автомобили Mercedes Benz, грузовики Volvo и шотландский виски Johnnie Walker, но эти времена канули в Лету. А поскольку потребление пошло на спад, все бо2льшую и бо2льшую роль в экономике страны начал играть экспорт. В сущности, внутренние инвестиции тоже стремительно сокращались, но благодаря серьезным денежным вливаниям в строительство новых дорог и заводов до 1998 года Таиланд оказался очень неплохо подготовленным к экспортному буму. Экспорт легковых автомобилей, выпущенных на многочисленных заводах восточного побережья страны, вырос с весьма незначительного показателя до 1998 года до более чем миллиона в год сегодня, превратив Таиланд в третьего по величине азиатского экспортера авто, уступающего только Южной Корее и Японии.

Но, как известно, излишне активно используемое преимущество рано или поздно становится обязанностью. Многие страны, судя по всему, уверены, что чем больше экспорт, тем лучше, но сегодня целый ряд азиатских экономик, от Тайваня до Таиланда, страдают от слишком сильной зависимости от экспорта. Когда в 2008 году разразился кризис и спрос в США и Европе начал стремительно слабеть, экспортеры оказались в очень трудном положении. И Малайзия, и Таиланд, в которых на экспорт приходится более 70 процентов ВВП, пережили намного более тяжелые времена, чем Филиппины и Индонезия, в которых экспорт составляет меньше 50 процентов ВВП.

Можно сказать, что Таиланд представляет собой воплощение всего того, что пошло не так у восточноазиатских тигров. Любое упоминание об Азии вызывает в нашем воображении образы бурного роста: процветающий средний класс, толпами устремляющийся в огромные новые торговые центры, повсюду бурлит предпринимательская энергия, и все в таком духе. Но правда в том, что в случае с Таиландом и Тайванем в этой привлекательной картинке начисто отсутствует такой элемент, как внутренний потребитель. Сегодня на экспорт приходится бо2льшая часть тайской экономики, чем на внутреннее потребление – аномалия даже для азиатских «чемпионов» в области экспорта.

Традиционному представителю этой группы, Японии, удалось в 1970–1980-х годах пробить барьер среднего дохода на душу населения только благодаря созданию благоприятных условий для внутренних инвестиций и резкого увеличения потребления. Доля экспорта от ВВП страны в этот период составляла в среднем всего 10 процентов. В Таиланде же этот показатель вырос с 20 процентов в 1980 году до 35 процентов в 1998 году и до 72 процентов на сегодняшний день. При этом доход на душу населения в Таиланде остался прежним, 5 тысяч долларов, а в Японии вырос до 35 тысяч долларов. Это абсолютно неверный путь и в значительной мере следствие постепенного умирания внутреннего рынка, которое тянет за собой обнищание сельскохозяйственных регионов.

Одним из самых необычных признаков застоя экономики страны следует считать тот факт, что Таиланд до сих пор не сумел воспользоваться своими стандартными преимуществами, обеспечиваемыми работающим женским населением. В Таиланде очень много работающих женщин, что обычно способствует переходу страны на более высокий уровень экономического развития. Очевидно, что чем больше граждан государства зарабатывает деньги, тем богаче общество. Однако высокие темпы роста привлечения тайских женщин к трудовой деятельности – целых 66 процентов – не дали развитию экономики страны никакого импульса. Это особенно удивительно, учитывая, что в Таиланде семья жениха должна платить выкуп за невесту, а не наоборот, как во многих азиатских культурах. Данная традиция, без сомнения, предполагает наличие в Таиланде культуры, в которой способности женщины приносить в дом деньги традиционно придается большое значение. И у нас есть все основания предположить, что одной из причин, по которым эта категория рабочей силы не оказывает должного влияния на рост национальной экономики, является то, что тайские женщины довольствуются в основном низкооплачиваемой или временной работой, где у них нет шанса серьезно влиять на производительность своего труда. Другое возможное объяснение заключается в том, что когда национальная политика в целом пребывает в бесконечном хаосе, гендерная политика в области трудовых ресурсов вряд ли способна заметно изменить ситуацию.

Тайским лидерам следовало бы принять меры по сбалансированию экономики, чтобы она больше зависела от внутренних инвестиций, но вместо этого они продолжали гнуть свою линию. Для повышения доходов сельского населения премьер-министр Таксин испробовал все возможные субсидии и дотации и действительно несколько улучшил ситуацию с обнищанием населения в этих регионах, но эти меры, конечно, никак не могут заменить открытие новых предприятий с реальными рабочими местами. Он так и не смог создать условия, которые привлекли бы новые инвестиции в сельские районы, а его преемники, как это ни странно, старались исправить ошибки Таксина, в основном предлагая крестьянам еще более щедрые государственные подачки.