Перфекционистки - Сара Шепард

Сердце пело в груди Мак. Сейчас она не могла бы сказать, что лучше всего – наконец-то заполучить Блейка или отнять его у Клэр.

В среду, в семь утра Джулия проснулась под пение птиц за окном. Она сонно сощурилась, глядя на солнечный луч, пробивавшийся сквозь занавески, и перевернулась на бок, чтобы посмотреть, встала ли Паркер.

Но Паркер уже ушла. Ее кровать была аккуратно застелена, подушка взбита, а вещей не было видно. Джулия нашарила на тумбочке свой айфон, нашла имя Паркер. «Ты где? – написала она в сообщении. – Позвони».

На душе у Джулии сделалось тревожно. Куда ушла Паркер? В последнее время она стала больше времени проводить одна и все реже делилась с Джулией тем, что у нее на душе. Как ни хотелось Джулии думать, что это положительный эффект терапии с Элиотом, но после того, как она в воскресенье подобрала Паркер возле кладбища, ей в это верилось с трудом. Паркер тогда выглядела… как будто совершенно потеряла контроль над собой.

Еще через полчаса, когда Джулия уже почти добралась до конца захламленного коридора, чтобы вынести кошачий лоток, в дверь неожиданно позвонили. Она с облегчением вздохнула. Видимо, Паркер опять забыла ключи.

Набросив халат, Джулия бросилась к дверям, пытаясь подавить раздражение, неизменно охватывавшее ее при виде коробок, громоздившихся вдоль стен. Мяукающие коты шмыгали у нее под ногами, глазели с вершин мусорных куч. Жирная кошка с гноящимися глазами громко храпела в перевернутой соломенной шляпе.

– Джулия! Кто там пришел? – раздался из спальни истерический вскрик матери.

– Я уже открываю, – крикнула в ответ Джулия, быстро распахивая дверь.

У нее отвисла челюсть. На пороге стояла Эшли.

– Джулия! – громко пропела Эшли. На ее лице играла все та же странная язвительная улыбка, с которой она недавно пыталась испортить свидание Джулии. – Как поживаешь?

У Джулии тяжело забилось сердце. Эшли видела штабеля садовых украшений на участке. Кучи автомобильных шин и завалы садовой мебели. Рождественские украшения, висящие на тех же местах, что и два года назад. Кошек, семенящих по травке, изредка останавливаясь, чтобы пописать. И две кучи коробок возле гаража – внутри для них уже не нашлось места. Коробки давно потеряли форму и покрылись плесенью от долгого пребывания под дождем.

– К-как ты узнала, где я живу? – растерянно пролепетала Джулия.

Эшли склонила голову набок.

– А что такого? Разве это тайна?

«Разумеется, это тайна!» – заорал голос в голове у Джулии. Она никогда не указывала свой настоящий адрес в школьных документах. Даже выписанные журналы и университетские буклеты она забирала из почтовой ячейки.

Неужели Эшли выследила ее, когда она ехала домой кружным путем? Джулия всегда делала несколько лишних поворотов на случай, если кто-нибудь из школы решит поехать за ней.

Эшли обвела рукой дом и все с той же приторной улыбочкой указала внутрь.

– На днях я так долго болтала с твоей мамочкой, – сладко промурлыкала она. – Она рассказывала мне о своих кошечках. И про Калифорнию тоже рассказала.

Джулия еще шире открыла рот.

– Т-ты говорила с моей мамой? – глупо переспросила она. Голова у нее шла кругом. Эшли уже бывала здесь? Боже правый, ее мать впустила Эшли в дом? И рассказала ей о том, как их… выселили?

Джулия хорошо помнила тот день, когда в их маленький дом пришли санитарные инспекторы в защитных костюмах, а с ними – два отвратительных полицейских с ордером. Миссис Реддинг впала в истерику, она рыдала и рвала на себе волосы, умоляя не забирать ее «деток». Дело кончилось тем, что на нее надели наручники. Джулия сидела рядом с матерью на тротуаре, глядя, как инспекторы переносят из дома в свой фургон бесчисленные клетки с больными и злыми кошками. Ей было горько смотреть на убивающуюся мать, но часть ее существа была готова закричать: «И меня, меня тоже заберите отсюда!»

– Я была просто потрясена, когда узнала. На людях ты выглядишь такой… организованной, – продолжала Эшли. – Что лишний раз подтверждает старую истину: не суди о книжке по обложке.

Джулия, вся дрожа, уставилась на Эшли.

– Ты никому не расскажешь, – еле слышно прошептала она.

– Почему же? – Эшли скрестила руки на груди. – Секретами нужно делиться. Особенно грязными, – ее улыбка сделалась жестокой. – Так что спеши напоследок насладиться своей популярностью, Джулия. Очень скоро я перестану быть единственной, кто знает, какая ты на самом деле.

С этими словами она мило помахала Джулии рукой и спустилась с крыльца, осторожно пробираясь между ржавым столиком с зонтом и стульями, в беспорядке расставленными на лужайке. Джулия проводила глазами ее машину, потом закрыла лицо руками.

Она потратила столько сил, чтобы уничтожить прошлое и хранить в тайне настоящее, и вот теперь ее карточный домик рассыпался на глазах. Паркер слетела с катушек. Полиция пытается повесить на нее и ее подруг преступление, которого они не совершали, а теперь и ее главная тайна вот-вот выйдет наружу. Джулия не та, за кого себя выдает, и скоро все узнают правду.

25

В среду вечером Кейтлин стояла в раздевалке, встряхивала руками и ногами и подпрыгивала, чтобы разогреться. Ее свежевыстиранная форма пахла кондиционером. Носки были подтянуты, наголенные щитки на месте. Кейтлин раз шесть проверила, надежно ли держится лента, стягивавшая ее волосы в хвост на затылке. Мартыш, ее брелок для ключей, лежал в спортивной сумке, вместе с запасом чернично-малиновой воды Gatorade.

Настал момент истины. Самая серьезная игра за все время ее школьной футбольной карьеры. Из-за дверей раздевалки было слышно, как зрители заполняют стадион. Перед тем, как начать переодеваться, Кейтлин поговорила с представителем приемной комиссии Вашингтонского университета – спортивного вида женщиной лет тридцати с небольшим по имени Моника. Если Кейтлин сегодня не подкачает, на будущий год ей гарантировано место в команде.

А если все-таки…

Кейтлин зажмурилась. Нет, об этом даже думать не хочется.

Она села и как следует растерла лодыжку, пытаясь не обращать внимания на приступы боли, которые мучили ее в последние дни. Внезапно она почувствовала, что кто-то смотрит на нее с противоположного конца комнаты. Урсула, уже переодевшаяся в футбольную майку и шорты, смотрела на нее от фонтанчика с питьевой водой.

– Все в порядке? – насмешливо спросила она, глядя на лодыжку Кейтлин.

– В полном, – натянуто ответила Кейтлин.

– Вот и славно. Я не переживу, если у тебя все сорвется, – проворковала Урсула. Она направилась к выходу, но в дверях вдруг остановилась и обернулась. – Да, чуть не забыла! Тебе кое-кто искал.

Кейтлин насупилась.

– Женщина из приемной комиссии? Я с ней уже поговорила.

– Нет, – торжествующе ухмыльнулась Урсула. – Вообще-то это был полицейский.