Альдов выбор - Дарья Быкова

На мгновение я даже забываю, что передо мной принц. То, что он не верит в мой талант травницы – ерунда, но обвинение в воровстве!? Вскакиваю, сжимая руки в кулаки.

– Я. Его. Сварила! – с нажимом говорю, глядя прямо в тёмные, равнодушные глаза Высочества. Усталые и пресыщенные глаза. В которых, кажется, снова разгорается интерес.

– Любопытно, – говорит принц. – Может, и для меня тогда сваришь?

– Если прикажете, я буду изо всех сил стараться, Ваше Высочество, – угрюмо отзываюсь, опуская глаза в пол.

– Диктуй ингредиенты, – приказывает он. Я без запинки называю всё, что нужно, и только потом понимаю, что это была ещё одна проверка. И сколько их ещё будет…

Принц хмыкает. Удивлён, что я знаю, что нужно для зелья? Поднимать глаза я чего-то боюсь.

– Садись, – говорит он. – Ты знаешь, что именно мы ищем?

Я не осмеливаюсь играть с Его Высочеством, поэтому говорю правду. Догадываюсь, что шкатулку. Откуда догадываюсь? Случайно подслушала в комнате Иннаси. Как там оказалась?.. Тут я беспомощно замолкаю, с тяжёлым вздохом поднимая взгляд. Вообще-то, если принц захочет меня посадить или казнить, ему никакой повод не нужен, но всё равно признаваться в противозаконных действиях, да ещё и Йара сдать…

Глаза Его Высочества смеются, и от этого также не по себе, как и от всего остального, связанного с принцем. Кажется, он и так всё это уже знает. Ну, конечно. Всех ведь уже перетрясли, добрались, наверняка, и до тех незадачливых взломщиков…

– Ты всё ещё не нуждаешься в моём покровительстве? – мстительно интересуется принц, и у меня мгновенно пересыхает горло и даже немного темнеет в глазах. Вот ведь…

– Я нуждаюсь в Вашей справедливости, Ваше Высочество, – мрачно отзываюсь, заставляя себя поднять на него взгляд и не отводить глаза, как бы страшно ни было. Кажется, расправа будет куда быстрее, чем я наивно надеялась. – Она тоже покупается так?

– Почему ты ещё невинна? – в ответ интересуется принц, и не поймёшь – проняло его или нет. Думаю, проняло, иначе с чего такие – за гранью приличного – вопросы. – Я был уверен, отдашься альду под первым же кустом, вы так друг на друга смотрели…

Мне хочется огрызнуться, что просто куст подходящий найти не успели. Но жить хочется больше. Поэтому я молчу.

И принц молчит. И в упор меня рассматривает. Когда хранить молчание становится уже не то что неловким или неприличным, а просто таки опасным, я вздыхаю:

– Простите, Ваше Высочество! Не знала, что королевский дом ждёт от меня этого!

Его Высочество хмыкает и снова меняет тему:

– Итак, – говорит он, подавшись вперёд. – Где шкатулка?

– Не имею ни малейшего понятия, Ваше Высочество! – выдерживаю его взгляд. Вряд ли принц всерьёз полагает, что я знаю ответ, скорее, ищет, чем ещё смутить или пронять.

Его Высочество Александр молча звонит в колокольчик и насмешливо смотрит на меня. Меня снова накрывает страхом – вероятно, принц потерял интерес, и теперь мне прямая дорога обратно на допрос? Перспектива ужасает, но падать в ноги и молить о пощаде я не могу. Дурацкая гордость. Совершенно лишняя для простой травницы в сложных и неприятных обстоятельствах. Но отказаться от себя я не могу.

Поворачиваясь на звук открывшейся двери, я ожидаю увидеть конвой из тех двух джентльменов в форме, которые любезно доставили меня сюда и, вероятно, не менее любезно вернут обратно на безумие или смерть…

Но это всего лишь лакей с подносом. На подносе еда. На одного. У меня нет ни малейшего сомнения, что это для принца, но он подвигает ко мне:

– Угощайся. Потом тебя проводят в лабораторию, и вечером, если ты сваришь универсальное противоядие, мы поговорим ещё раз.

– А если нет? – тихо спрашиваю я. В конце концов, ни у кого не получается в ста процентах случаев…

– Тогда тоже поговорим. Но уже по-другому, – невозмутимо говорит Александр, поднимаясь. И не расслышать смертельную угрозу в его голосе просто невозможно. Я мысленно пытаюсь прикинуть, когда у Его Высочества начинается вечер. В лучшем случае у меня будет три попытки. Но, скорее всего, две. А может и одна…

Принц уходит, не сказав больше ни слова, оставив меня на очередного галантного пока мужчину в серой форме.

Сваришь для меня, – сказал принц. Но я прекрасно понимаю, что для него у меня получится сварить разве что супер-яд. Лаборатория сама по себе восхитительна. Меня даже посещают безумные мысли, что стоило бросить принцу этот вызов, чтобы побывать тут. Не то чтобы я была приверженцем концепции «увидеть и умереть», но умирать лучше всё-таки увидев, нежели не увидев…

Я брожу по лаборатории, разыскивая ингредиенты и пытаясь настроиться на нужный лад. Мне хочется, мне кажется правильным, думать о родителях, но в голову упрямо лезут хищные зелёные глаза и белозубая улыбка одного очень от меня сейчас далёкого альда. И я сдаюсь. Буду думать о нём. И вовсе не о том, что он будет прекрасным королём, и даже не о том, сможет ли удержать шаткое равновесие мира на грани войны… я просто хочу, чтобы у Йара всё было хорошо. Чтобы он и дальше был цел, здоров, и чтобы поводов улыбаться у него было куда больше, чем причин хмуриться, чтобы ему не приходилось убивать, ведь он этого не любит, хоть и виртуозно делает, чтобы корона, этот альдов сапфировый венец, если он таки ляжет на его лоб, не сделал его несчастным заложником власти и политических игр…

У меня нет никакой надежды на совместное будущее с Йаром, но это не страшно. Страшно, если будущего не будет у самого Йара…

Я смахиваю слёзы… и недоверчиво тру глаза. Во флаконе переливается всеми цветами радуги универсальное противоядие. Вот только не заставит ли принц меня варить его с утра до ночи, пока я не скончаюсь от усталости или не исчерпаю запас душевных сил? Может быть, вылить, пока не поздно? Мучительный конец однозначно лучше, чем мучения без конца… я верчу в руках флакон. Открываю, закрываю. Снова открываю… и на моём запястье смыкается мужская рука.

– Проверим? – скептически предлагает принц. Интересно, как давно он здесь? Как он собирается проверять угадать совсем нетрудно.

Я оборачиваюсь – и правда: во второй руке принца флакон из тёмного стекла. «Вдовий мёд» гласит написанное витиеватым почерком название. Сильный яд. Убивает мучительно и долго. Так что поговорить мы и в самом деле успеем в любом случае.

Зажав в руке противоядие, не говоря ни слова и не медля ни секунды, беру из его руки флакон, выпиваю яд, медлю пару секунд, перекатывая жидкость во рту… и закрываю открытый было флакон с противоядием.

Незачем. Я, разумеется, никогда не пробовала знаменитый «вдовий мёд», но уж олейму, ликавку и прочие милые моему сердцу травки я прекрасно различаю. Это подделка и не самая лучшая. Впрочем, в подобных обстоятельствах и травницы могут повестись… Страшно же. И вот мне тоже здорово не по себе, когда спазм стискивает желудок. Вдруг я ошиблась? С другой стороны, смерть от этого яда, если это и в самом деле он, долгая, успею ещё принять.