Сердце из черного льда - Терри Гудкайнд

смотрела на пустую водную гладь, выглядывая что-то в полумраке и прислушиваясь.

Наконец, она улыбнулась своей напарнице:

— Ты это слышишь?

Над водой разносились грубые голоса и скрип дерева.

Лила сунула кинжал в ножны, проверила нож-эйджаил на боку и Крепыша, которого носила на спине.

— Я буду готова. Устрой диверсию, а я спасу Бэннона. Вот наша миссия.

Адесса ответила волчьим оскалом, а затем посмотрела на мешок.

— Мы привлечем их внимание, не переживай.

Лила помчалась вдоль берега, чтобы занять позицию в кустах, а Адесса тем временем разожгла костер. Пламя быстро охватило тростник и траву, став жарким. Сигнальный огонь взвился ввысь, привлекая внимание змеиных кораблей.

Когда она шагнула к полому бревну, из мешка донесся приглушенный голос:

— Владетель хочет заполучить тебя.

— Владетель получит всех нас в свое время. Я хочу, чтобы тебя он забрал сейчас.

— Бедняжка Адесса... — сально и насмешливо произнес Максим.

— Тихо! — Эхо крика Адессы разнеслось по реке, и она услышала удивленные голоса с норукайских судов.

Она села рядом с полым бревном, скрестив ноги, и принялась бить по нему веткой, издавая громкий стук. Когда голова Максима продолжила издеваться над ней, она просто застучала громче, пытаясь заглушить его голос.

Грозные змеиные корабли приблизились, привлеченные ярким костром и ритмичным стуком, и тогда Адесса встала и пошла к воде. Ее силуэт был четко различим на фоне яркого пламени. С кораблей доносились насмешливые крики; грубые налетчики указывали на нее пальцем, словно она была глупой девчонкой.

Она крикнула достаточно громко, чтобы перекричать улюлюканья:

— Я Морасит из Ильдакара, и я вызываю на бой короля Скорбь. Сегодня я собираюсь кое-кого убить.

Змеиные корабли, едва видневшиеся в последнем закатном свете, приближались по основному руслу реки. В ответ на ее вызов над водой раздались сиплые крики.

Адесса уверенно стояла в полный рост, взывая к ним:

— Скорбь слишком труслив, чтобы встретиться со мной лицом к лицу? Очень хорошо, пусть пришлет менее значимого норукайца или двух, если думает, что этого достаточно для битвы с Морасит.

С ведущего корабля на воду с плеском спустили небольшую лодку. Двое широкоплечих норукайцев с безобразными шрамами, превратившими их лица в гримасы, гребли к пятачку земли с костром, где дожидалась Адесса. У каждого мужчины было зловещее оружие, которое она проигнорировала. У нее были короткий меч, кинжал и нож-эйджаил — рукоять с рунами, о которой норукайцы не знали. Еще при ней был окровавленный мешок с головой; она отказалась оставлять на берегу трофей. Максим пойдет с ней.

Она пошла по неглубокой воде навстречу к лодке. Адесса сердито смотрела на норукайцев, словно они ее оскорбили.

— Я разочарована столь скромным эскортом. Норукайцы еще недостаточно меня боятся.

Налетчики зарычали, словно были не в состоянии говорить по-человечески.

Она забралась в лодку, которая еще не успела пристать к берегу, и величественно уселась на носу. Пока норукайцы гребли к змеиному кораблю, она сидела к ним спиной, пристроив испачканный мешок у себя на коленях.

Норукайцы столпились вдоль борта верхней палубы, наблюдая за ней со странным любопытством. Адесса снизу вверх смотрела на их лица, пытаясь вычислить, кто из них Скорбь.

Она увидела покрытого шрамами белокожего мужчину, который вертел головой во все стороны, чтобы разглядеть ее получше.

— Мой Скорбь! — Альбинос склонил голову к стоявшему рядом мужчине, у которого на талии была толстая цепь, а в плечо вживлены костяные шипы. — Мой Скорбь, король Скорбь! Заставь ее скорбеть.

Закрепив мешок на поясе, Адесса покинула лодку и вскарабкалась по веревочной лестнице, опущенной с борта корабля. Она не выказывала страха перед налетчиками.

— Смерть витает в воздухе, — зашептал из мешка Максим. — Кто-то умрет. С кем ты будешь сражаться? Кого убьешь, или кто убьет тебя? Лучше приготовься, Адесса.

— Помолчи. — Забравшаяся на палубу Адесса уверенно стояла на вымытых досках. Когда вокруг столпились норукайцы, она демонстративно достала меч. — Король Скорбь достаточно храбр, чтобы со мной встретиться? Я хочу его крови.

Налетчики грубо расхохотались. Скорбь шагнул вперед. Он действительно был пугающим человеком.

— С чего мне тратить свое время на драку с тобой? Если я захочу поупражняться, то норукайцы — более достойные соперники.

— Ты сразишься со мной, потому что я хочу тебя убить, — сказала Адесса.

Норукайцы смеялись над ее дерзостью, и даже Скорбь усмехнулся.

— Женщина не всегда получает то, чего хочет. Я разочаровал многих, кто меня страстно желал.

Покрытые шрамами моряки прыснули со смеху. Адесса молча смотрела на короля. Скорбь заметил окровавленный мешок у нее на поясе.

— Что это? Подарок для меня?

Она положила мешок на бочку и приспустила ткань, показывая гниющую голову.

Шаман-альбинос принялся восторженно скакать вокруг.

— Топор рубит древесину. Меч рубит кости!

— Тихо, Мелок. — Когда Скорбь наклонился ближе, уголки его рта со шрамами опустились. — Кто это? Зачем мне такой подарок?

— Этот подарок не тебе. Это главнокомандующий волшебник Максим из Ильдакара. Мне приказали принести его голову. — Адесса оставалась каменно спокойной. Теперь ее руки были свободны, и она дотронулась до короткого меча. — Я собираюсь сделать из твоей башки второй трофей.

Норукайцы подступили ближе, собираясь позабавиться во время предстоящей битвы. Уже совсем стемнело, поэтому они принесли фонари, чтобы осветить палубу, и освободили место для боя. Скорбь держал в правой руке грозный боевой топор.

— Ладно, давай поиграем, — сказал он.

Эти двое столкнулись лицом к лицу.

Глава 32

Армия Утроса, раздосадованная и разозленная тем, что на смертоносном лугу погибло так много солдат, маршировала к горам. Временно руководивший ими первый командующий Енох ехал на боевом коне, завернувшись в малиновую накидку, обозначавшую его ранг. Медный шлем блестел на солнце, а тело казалось сделанным из железа, тверже и прочнее камня, в который на многие века были превращены солдаты.

Поскольку генерал отправился в Ороганг, Еноху пришлось возглавить более сотни тысяч бойцов. Но он никогда не умел вдохновлять подчиненных так, как это делал Утрос. После пробуждения от заклинания окаменения погибло уже немало солдат; все они потеряли свои семьи много веков назад, когда в последний раз выступили из дома под знаменами генерала Утроса.

Именно Утрос вдохновлял их неугасимую верность. Енох, хотя и старался сплотить армию, видел трещины, появившиеся в рядах солдат. Горстка уцелевших ильдакарцев убивала их по одному, а затем сразу сотни солдат погибли на поле ядовитых цветов, угодив в ловушку.