Твари - Михаил Вершовский

Алина повесила трубку.

— Сергей, — Вержбицкий произнес это имя с легким нажимом, — это, надо полагать, тот самый змееборец, герой-учитель?

За Наговицыну ответил Бардин:

— Если Телешов — то, наверное, он. Какие-то новости?

— И да, и нет, — Ламанча сама была не уверена, как подать то, о чем ей только что рассказал Сергей. — Новости, которые уже несколько «старости». Он говорит, что среди местных выпивох обнаружилась пропажа нескольких человек. Причем люди эти исчезли в интервале от нескольких дней до полутора недель назад. Плюс собаки.

— Какие собаки? — не понял профессор.

— Местные. Уличные бродячие собаки, но постоянно обитавшие в районе, где произошло первое нападение. Так вот, собак никто не видел уже недели три.

— Что ж, Алина Витальевна, — Бардин записал все рассказанное Наговицыной в блокнот, — это, по-моему, работает как раз на вашу версию событий.

Вержбицкий, прихлебывая кофе, обдумывал сказанное. Потом поднял руку:

— Знаете, то, что тамошние любители выпить на время перестали посещать ежедневные почтенные собрания, еще не говорит о том, что они стали жертвами нападения змей. То же можно сказать и о собаках. Могли же они, в конце концов, перебраться в какой-то другой район обитания?

— Могли, — кивнула Наговицына. — Но только в том случае, если для них стало бы смертельно опасно пребывать на прежнем месте. Иначе говоря, даже если они и бежали, то бежали от чего-то. И случилось это, как говорит Сергей Михайлович, — она специально для профессора подчеркнула отчество Телешова, — почти три недели тому назад.

— Что ж, пока большинство кусочков головоломки складываются, — сказал подполковник. — Вы, по-моему, предупредили Телешова по части самодеятельных поисков?

— Да.

Бардин кивнул.

— Будем надеяться на его благоразумие. Я, во всяком случае, один — или даже на пару с приятелем — в потенциальные места обитания этих красавцев не сунулся бы.

Он закрыл блокнот и сунул его в карман.

— Вы не будете возражать, если мы вернемся к нашей теме?

— Нисколько.

Фээсбэшник некоторое время колебался, прежде чем заговорить.

— Перед самым звонком вы сказали, что были укушены даймондбэком. В болотах Эверглейдс.

Алина молча кивнула.

— И как же… Как вам удалось выжить? Ведь у погибших здесь, как мы знаем, не было ни шанса?

— Ну, это совершенно разные вещи, — возразила Наговицына. — Во-первых, меня укусила обычная змея. Будь это один из наших мутантов, мы бы с вами не разговаривали. Во-вторых, рядом были знающие и запасливые американские коллеги, у которых нашлось и противоядие, и все прочее, необходимое в таких случаях, от жгутов до крепчайшего — думаю, градусов под пятьдесят, если не больше — виски.

— Так все-таки помогает? — Бардин удивленно поднял брови.

— Замедляет действие яда. Хотя, конечно же, не панацея. Ну и, в-третьих, туда мы прибыли на быстроходном катере на воздушной подушке. Машина, разработанная специально для путешествий по болотам, поймам, мангровым зарослям. Вот на ней-то меня и доставили в больницу.

— Это и был счастливый конец?

Ламанча с ироничной улыбкой покачала головой.

— До счастливого конца мне месяц пришлось проваляться на больничной койке. А чтобы не было скучно, врачи время от времени развлекали меня разговорами об ампутации — змея укусила меня чуть ниже колена, и некроз развился от щиколотки до средней части бедра.

Подполковник невольно посмотрел на ноги собеседницы. Та, заметив его взгляд, чуть приподняла обе штанины джинсов.

— Свои, настоящие. Слава Богу. Но могло быть и хуже. Могло.

Вержбицкий всерьез разволновался.

— Слушайте, Алиночка, но так же нельзя! Вы рассказывали мне об этой истории, и ни разу не упоминали о том, насколько серьезно все это было!

— Было и прошло, Феликс Казимирович, — улыбнулась профессору Ламанча. — Поверьте, что я и сама не слишком-то люблю вспоминать об этом.

— Так-так, — задумчиво проговорил Бардин. — Значит, редко или нет, а даймондбэки в болотах Эверглейдс встречаются.

— Да, — подтвердила Алина. — Причем если вы встретили одного, то это означает, что поблизости обитает и целая группа. У этих змей чрезвычайно сильно развит семейный инстинкт, что вообще-то не характерно для большинства рептилий. Даже по достижении зрелого возраста они предпочитают держаться вместе со своими родичами.

— Я прошу прощения, Олег Владимирович, — внезапно вмешался Вержбицкий, — но я вот тут сижу и сладываю. Два и два. На это у меня, как понимаете, образования все-таки хватает. И, что интересно, в результате неизменно получается четыре.

— Что вы имеете в виду, профессор?

— То, что вы почему-то очень конкретно и детально заузили область поиска. Вас, как я вижу, не слишком интересует, где вообще может обитать восточный ромбический гремучник, сиречь даймондбэк. Нет, зона ваших интересов находится именно в болотах Эверглейдс. Причем в закрытой для посещения зоне парка. Я прав?

— Правы. — Бардин спокойно кивнул.

— А это, в моем скромном разумении, может означать только одно: у вас есть какая-то специфическая информация, относящаяся именно к этому району.

— Вы снова не ошиблись.

— Тогда, может быть, все-таки поделитесь этой вашей информацией с нами, грешными? А иначе получается, что мы играем в открытую — но совершенно не видя ваших карт!

Вержбицкий с прокурорским видом перевел взгляд с подполковника на Алину и обратно. Бардин улыбнулся и покивал. Потом развел руками:

— Ну что ж, деваться некуда. Но вы, конечно, понимаете, что, после того, как я поделюсь с вами нашими данными, мне придется вас застрелить…

У профессора отвисла челюсть. Наговицына рассмеялась.

— Классическая голливудская шутка, — успокоила она Вержбицкого. — IfItellyou, I'llhavetokillyou.

— Я, знаете ли, невеликий любитель голливудских шедевров, — огрызнулся старик. — Шутка… Хороша шутка, однако…

— Не гневайтесь, Феликс Казимирович, — Бардин снова не смог сдержать улыбку. — Впредь обещаю без подобных лирических отступлений.

— Да уж будьте добры, — мрачно отозвался Вержбицкий.

— Тем не менее, — подполковник посерьезнел, — я все-таки попрошу вас, чтобы то, что вы сейчас узнаете, осталось между нами. Я могу на это рассчитывать?

Наговицына и профессор молча кивнули.

— Хорошо. Начнем с того, что на закрытой территории парка Эверглейдс, в непосредственной близости от болот, вплоть до весны нынешнего года располагался какой-то научно-исследовательский комплекс с весьма значительным штатом сотрудников.