Песня Феникса - Екатерина Оленева

Райли сделал шаг вперёд, приближаясь.

Они оба тяжело, взволнованно дышали.

Поддев пальцами её пеньюар, он неторопливо развёл руки в стороны и одежда, как занавес, разошлась в стороны, заскользила вниз и алой лужицей осталось лежать у ног Джудит.

Смелая девочка!.. Такая светлая – волосы, кожа, – чистое золото. Лишь взгляд кажется потемневшим. Рядом с обнажённой Джудит Райли в своём чёрном костюме выглядел по-настоящему чёрным. А она была обнажённая и уязвимая, открытая и свободная, притягательная до потери разума.

Райли осторожно, то ли играя, то ли боясь слишком рано дать выплеснуться переполняющим его желаниями, лишь кончиками пальцев, прикоснулся к ней, томя. Его прикосновения были невесомыми, как у слепого – едва-едва ощутимое, как крыло бабочки.

От плеча (медленно-медленно) к кистям маленький рук, выглядевших сейчас такими расслабленными и обратно, на плечи. Потом уже всей ладонью к груди, к маленьким вершинам с затвердевшими в камушки, соскам, накрыв собой, словно спрятав от прожигающего взгляда. Растирая медленными, круговыми движениями, дразня обещаниями и ожиданием, почти неощутимо.

Джудит протестующе застонала, закусив губу.

Райли скользнул ей за спину, прижимаясь к мягким девичьим ягодицам затвердевшем сильнее, чем её соски, болезненно ноющим от сладкого напряжения, членом.

На мгновение оба замерли, тяжело дыша, давая волне, угрожающей захлестнуть преждевременно, если не схлынуть, то немного отступить, ослабнуть.

В камине слышался треск прогоревших поленьев, а за окном – рёв разыгравшейся метели.

Их тяжёлое, мятежное дыхание постепенно стихло, хотя нервы остались напряженными до предела.

Джудит разрывало от желания, чтобы он взял её немедленно, прямо сейчас, утолив ещё мало пока знакомый, но уже жестокий голод. Её кожа словно превратилась в один сплошной чувствительный нерв. Давление его ладоней на грудь, ставшей вдруг такой чувствительной, почти болезненной, ощущалось остро, но хотелось ещё острее.

И когда его руки, скользнув вниз, под полукружия, принялись играть с её грудью, а губы, показавшиеся горячими, как калёное железо, коснулись шеи, Джудит, не удержавшись, застонала, откидывая голову назад, ему на плечо. Её пальцы потянулись вниз, к его члену, но Райли перехватив её руку, сжал ей пальцы:

– Нет! –прорычал он.

– Но так не честно! – почти искренне возмутилась Джудит. – Получается игра в одни ворота.

Райли криво усмехнулся и, поднеся руку Джудит к своим губам, поцеловал её с галантностью, которую от этого человека вообще трудно было ожидать:

– Если продолжишь в том же духе, мы рискуем вообще никакой игры не получить.

– Тогда к чёрту игры! – прошипела Джудит. – Я хочу тебя! Мне пока вполне нравится основное блюдо, так что можно обойтись без долгих интерлюдий?

– Прелюдий – видимо хотела сказать ты? – фыркнул он и, подхватив Джудит на руки, опустил её на кровать. – Ладно, желание дамы – закон.

Джудит ловко развязала на нём галстук, отбрасывая его в сторону:

– На тебе слишком много одежды, – капризно заявила она. – Это нужно срочно исправить.

Забавно было видеть неуверенность в его глазах.

– В чём дело, Райли? – насмешливо протянула она, накручивая на палец прядь золотых волос. – У тебя есть что-то такое, чего нельзя показать девушке? – удивленно приподняла она бровь. – Заниматься любовью в одежде очень-очень плохой тон! – голосом строгой тётушки произнесла Джудит и, подобрав по себя ноги, села на колени и потянулась к нему. – Иди ко мне, я помогу тебе избавиться от всего лишнего.

Райли не сопротивлялся, когда она стянула с него сначала пиджак, а потом, расстегивая ряд пуговиц, освободила от рубашки, но страсть его словно стихла, схлынула. Странная реакция.

– Что-то не так? – ласково спросила Джудит

А потом, взгляну внимательнее на его тело, охнула – она никогда в жизни не видела ни на ком такого количества шрамов!

– Бог ты мой! – не удержалась она от возгласа.

Шрамы, похожие на звёздочки, украшали его грудь и ключицу, такое же, видимо, от выходного отверстия, было и со стороны спины, на лопатке. Длинный и толстый, выступающий над уровнем кожи, келоидный рубец тянулся через весь живот, к паху. Под левым ребром шрамы были тоньше, будто от рваных когтей. Непроизвольно отвернувшись от взгляда Джудит, Райли повернулся к ней спиной, где дела обстояли едва ли лучше.

Страшно представить, на что это было похоже раньше, когда раны были свежими? Наверное, на ободранный кусок мяса?

Джудит осторожно, будто всё ещё могла причинить ему боль, прикоснулась кончиками пальцев к рубцам на его коже:

– Это от кнута?

– Не хочу говорить об этом! Не сейчас, – он снова развернулся к ней.

Даже на руках были шрамы. Длинные и тонкие порезы вдоль вен. Она раньше таких шрамов не видела, но догадаться об их происхождении легко.

– Так и знал, что в одежде было бы лучше, – на сей раз усмешка Райли была жёстче. – Вид шрамов сбивает с нужного настроения.

– Я постараюсь всё исправить!

Желание и правда быстро улетучивалось, но пламя было ещё близко, совсем рядом. Если не делать ошибок, возможно, ещё удастся поймать уходящую волну?

Поднявшись лёгким движением, словно в седло, Джудит оседлала явно утратившего любовный интерес Райли.

Он слишком болезненно и нервно реагировал. Боялся, что её оттолкнёт вид его изуродованного тела? Или опасался ненужных вопросов?

Ладони Джудит заскользили по его груди, легко сжимая и массируя кожу.

Вид обнажённой девушки, вес её тела, её разгорячённый запах, отсутствие препятствий для осуществления желаний – всё это оставит равнодушным разве что мёртвого? Нужный настрой вернулся очень быстро.

Закусив губу, она насадилась на его быстро вернувший эрекцию член так резко, что оба застонали – её слишком узкое, неподатливое лоно сжалось, протестуя против столь быстрого и полного вторжения, но Райли это, похоже, нравилось. Он поддавался Джудит навстречу, подмахивая, требуя ускорить, а не сбавлять темп.

– Тише! – взмолилась она. – Не так сильно…

Он распахнул затуманенную страстью глаза:

– Прости!

Джудит потребовалось не так много времени, чтобы мышцы её тела адаптировались, растянувшись и расслабившись, позволяя продолжить сексуальную игру дальше.

Двигаясь, она вскоре поняла, что куда более приятные ощущения вызывает не скачка, как на лошади, с подъёмом вверх-вниз, а волнообразное покачивание из стороны в стороны – вперёд-назад, когда суммарные импульсы внутри её тела множились, накладывались одно на другое, в животе запорхали те самые бабочки, о которых ранее она читала в романах. Они щекотали её своими крыльями и обещали научить летать.