Дитя мое - Беверли Льюис

Лаура уехала около девяти часов вечера.

– Думаю, что худшее позади, – прошептала она, и Джек прекрасно ее понимал.

За время, которое прошло со дня ужина с Анджелой Вальберг, девочка, кажется, успокоилась. Больше она не плакала по ночам. Джек мог бы сравнить теперешние их отношения с бейсбольной игрой без хитов. Дядя больше не хотел касаться этой темы, боясь по неосторожности испортить несомненное улучшение.

Вполне возможно, девочка и впрямь перерастет это. Вполне возможно, Лаура совершенно права. Или… быть может, Натти, затаив дыхание, не хочет испортить то, что, по ее мнению, происходило между ее папой и няней.

Как бы там ни было, а ритм жизни обрел размеренность и вечерние посиделки с Лаурой стали обыденностью. Они были похожи на счастливую семью, и Джек не намерен был нарушать статус-кво.

Это лето выдалось для Келли Мейнс куда более спокойным, чем прежние. В прошлом ей приходилось неделями напролет трудиться, собирая деньги, необходимые для поисков Эмили, а большинство выходных Келли проводила в новом городе, показывая ни о чем не подозревающим людям свои фокусы. Вместо этого она обустраивалась на новом месте работы, вволю спала по ночам и получала удовольствие от царящего в офисе духа товарищества.

К середине июня Эрни в достаточной мере оправился после перенесенного воспаления легких, чтобы решиться на коронарное шунтирование. В день операции Келли вместе с Синди составили компанию жене Эрни в комнате ожидания.

Спустя несколько часов Эрни вывезли на медицинской каталке. Кардиохирург выразил осторожную надежду на полное выздоровление в случае, если больной хотя бы месяц проведет вдалеке от работы. По выражению, застывшему в глазах Пенни, Келли поняла, что так оно и будет: в ближайшее время Эрни к работе не подпустят.

В течение нескольких недель Келли искала более подходящую ей квартирку за умеренную плату. К сожалению, когда она накопила достаточно для залога, у нее не осталось денег для вноса ренты за первый месяц. Все разрешилось, когда ее новый босс, узнав, откуда дует ветер, настоял на том, чтобы заплатить вперед и покрыть недостачу.

В качестве прощального подарка ее прежняя хозяйка Агнесса вручила Келли котенка Феликса.

– Этот негодник любит вас больше…

Та лишь улыбнулась, обрадовавшись возможности стать официальной хозяйкой Феликса.

Мелоди, конечно, порадовалась появлению у подруги домашнего любимца.

– Феликс… котик Феликс…

Келли рассмеялась.

– Боюсь, у дорогой Агнессы есть страсть к пышным именам.

Мелоди загорелась желанием помочь подруге с переездом. Новая квартира была куда больше и светлее ее прежней каморки. Внеся в интерьер голубые и светло-желтые оттенки, Келли добилась просто фантастического эффекта. Старые жалюзи сняли, чтобы впустить в комнаты больше света. Недорогое покрывало и две новые диванные подушки освежили обстановку. Небольшой ковер она купила в магазинчике, торгующем уцененными товарами. В уголке спальни Келли поставила старую детскую кроватку Эмили. Пусть это послужит напоминанием о ее миссии. Теперь кроватка уже мала для дочери, но девочка все равно вернется домой.

Затем она решила украсить квартиру любимыми цитатами для поднятия настроения. На стене спальни Келли повесила наведенные краской на холсте по трафарету слова из Писания: «По вере твоей да воздастся тебе!» В гостиной она повесила еще два высказывания: «Не бойся, а верь» и свое любимое: «Вот, Он убивает меня, но я буду надеяться; я желал бы только отстоять пути мои пред лицем Его!»[39]

– Слишком мрачное высказывание, – заметила на это Мелоди, но Келли ей объяснила:

– Это значит, что ты веришь даже тогда, когда не надеешься, что Господь ответит на твои молитвы. Иов говорит, что Бог может позволить ему умереть, но это неважно. Он не утратит своей веры.

Мелоди пожала плечами.

– Вот и хорошо. Они неплохо смотрятся на стенах.

У окна, из которого был виден красивый клен, Келли повесила последнюю цитату: «Если бы вы имели веру с зерно горчичное и сказали смоковнице сей: исторгнись и пересадись в море, то она послушалась бы вас»[40].

Келли считала, что объем веры не важен, главное – жива ли твоя вера, подобно зерну, либо нет. А еще твоя вера несет в себе плод, если похоронить ее глубоко в себе, но не умертвить. «Я похоронила свою веру глубоко в земле, и однажды на этом месте вырастет могучее дерево», – подумала она.

Келли нравилась ее новая работа почти так же, как новая квартира, в которой она сейчас делала подобие ремонта. Она любила иметь дело с цифрами, работать с клиентами, открывать новые счета, перечислять деньги и переносить с места на место бумажки. Особенно Келли нравилось отвечать на телефонные звонки, добиваясь от клиентов признательности и симпатии. Единственным недостатком был долгий рабочий день, иногда до десяти часов. Впрочем, первый чек с зарплатой оказался щедрой компенсацией за все неудобства.

Келли уже набрала семь фунтов веса, а ночной сон иногда длился до восьми часов. Теперь, взглянув в зеркало, она больше не морщилась, так как на щеках у нее вновь розовел румянец. Ее новая одежда больше не висела на ней мешком, а облегала во всех нужных местах.

Келли ходила вместе с Мелоди в гимнастический зал. После этого две подруги зачастую радовали себя фруктовым коктейлем либо кофе глясе со льдом. Казалось, что их дружба такая же прочная, как и прежде.

Келли пригласила Чета и Элоизу отобедать вместе после церковной службы. Она хотела настоять на том, чтобы самой расплатиться по счету, но счет так и не принесли. Оказалось, Чет ее опередил. Несмотря на живейшие протесты Келли, пожилой мужчина лишь улыбался в ответ.

– Заплатишь в следующий раз, мисс.

– Вы мне так и не позволите вас угостить, я вижу, – находясь в хорошем расположении духа, сказала Келли.

Чет с зубочисткой в уголке рта подмигнул ей.

Элоиза, пожав плечами, сказала с не менее веселым видом:

– Что я могу сказать? Я вышла замуж за настоящего рыцаря.

Когда ей позвонила Синди, Келли постаралась сохранять спокойствие.

– Я сейчас заканчиваю приводить в порядок счета. Готовлюсь к возвращению Эрни, – сказала секретарша.

Келли слышала, как шуршат бумаги.

– Как я понимаю, файл на Натали Ливингстон еще в разработке?

– Уже нет, – ответила Келли.

– У меня тут написано, что Эрни собирался отправить тебе фотографию, но я не могу найти файл с прикрепленным к нему снимком.

– Все равно, – сказала Келли, вспоминая любящего отца и его светловолосую дочь. – Натали Ливингстон – не та, кого мы ищем.