Бессмертная и безработная - Мэри Дженис Дэвидсон

– Ладно, так уж и быть. Только из экономических соображений. Если вы взглянете на ваш счет в отеле, я уверена, вы... Короче, идемте.

– Эрик может спать в моей комнате, – предложил Марк.

– Мне следовало бы сказать что-нибудь осуждающее о вампирах, живущих в грехе, – вмешался отец Маркус, – но это кажется самой маленькой из ваших проблем.

– Я уже выбрал комнату рядом со спальней Элизабет, – объявил Синклер. – И не пытайся схватить меня за ухо, – быстро добавил он, когда я направилась к нему. – Если не хочешь, чтобы я разложил тебя поперек колена и высек.

– А, вот чем вы занимаетесь, когда заходит солнце? – захихикала Эни, а Джон покраснел и отвернулся.

Я выскочила из комнаты, таща за собой Джессику и Марка, не дожидаясь, пока моя голова треснет по швам.

Итак, теперь я живу с этой бестолочью Синклером и глупой Тиной в огромном особняке, который мне не по средствам. И я бессмертная и безработная. Снова.

Ладно, признаю, Тина не так уж глупа. Мне она даже нравится, когда не пытается проявить свой беспощадный нрав во всей красе. К тому же она делает восхитительные клубничные коктейли. Даже Синклер их пьет. По-моему, он действительно любит клубнику, так что мне стоит сменить шампунь.

Странно, но вампиры постоянно приходят, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Очевидно, до них дошли слухи о неудачной попытке Моники совершить переворот, и теперь они из кожи вон лезут, желая проявить верноподданнические чувства. Почему-то они все время приносят с собой кровавые апельсины. Синклер утверждает, что это такая традиция. Я же считаю, что это просто глупость. У меня уже весь холодильник забит проклятыми фруктами.

Я думаю, что Марк и Джессика напрасно открыли свой – наш – дом для других вампиров, хотя Марк говорит, что вовсе не считает Тину и Эрика опасными. Полагаю, он изменит свое мнение, если кто-то из них однажды сильно проголодается.

Что касается Джессики, она решила, что, поскольку я и Синклер должны править вместе тысячу лет, нам надо начать привыкать друг к другу. Но, если так, было бы невежливо забыть про Тину, поскольку она и Эрик практически брат и сестра. Так что теперь мы живем в соседних комнатах.

Когда я спускаюсь в гостиную, я частенько застаю там Синклера, читающего «Уолл-стритджорнал» и всегда готового отпустить какую-нибудь колкость в мой адрес. Не говоря уж о том, что я постоянно борюсь с искушением проникнуть в его спальню, одетая лишь в собственные насмешки. Но я усвоила урок, который получила в клубе Моники: ничего хорошего из секса с Эриком Синклером получиться не может. А что касается вышеупомянутого джентльмена, он оказался... и в самом деле джентльменом. Черт бы его побрал.

Они с Тиной принесли в дом «Книгу Мертвых», которую он держит в библиотеке на собственной книжной полке из красного дерева. Джессика попробовала прочитать ее и заработала трехдневную мигрень. Она также стала издавать какие-то непонятные восклицания и все эти три дня ничего не ела. Теперь она держится от библиотеки подальше.

Я тоже как-нибудь доберусь до этой книги, но в настоящий момент я предпочитаю что-нибудь полегче. Пусть Тина и Синклер изучают ее, если им это под силу.

Джон уехал из города. По его словам, он собирался повидаться со своей семьей, но я думаю (и Джессика со мной согласна), что он просто не может смириться с присутствием Синклера в моем доме. Он обещал вернуться в конце лета, и я поймала себя на том, что скучаю по маленькому чудаку.

Эни почти все вечера где-то шляется. Я думаю, что у них с Тиной что-то есть, но они очень скрытные. Однако обе часто бродят вокруг особняка, мурлыкая что-то себе под нос. И меня раздражают их глупые улыбки.

Синклер оказался прав: вампиры Моники перешли ко мне. Вдобавок у нее действительно оказалась собственность в разных частях света. И целых две машины!

Что мне делать с клубом в Миннесоте, курортом в Швейцарии, частной школой в Англии и рестораном во Франции, остается загадкой. Я понятия не имею, как руководить таким бизнесом. Наверное, мне стоит найти себе работу в одном из этих мест. Может быть, я попробую управлять «Ночлежкой»...

Мистер Мэйсон исчез. Я даже не знала об этом, пока не прочла объявление в газете. У него не было семьи, а об исчезновении сообщил его босс. Лишь месяц спустя в его квартире нашли несколько фрагментов тела. Нашли в чемодане, который он, по всей вероятности, упаковывал в тот момент, когда случилось... то, что случилось. Я поинтересовалась об этом у Синклера, но он просто перевернул страницу «Джорнала» и ничего не ответил. И я больше не поднимала этот вопрос, хотя немного жалела мистера Мэйсона. В конце концов, он дал мне работу в «Мейси».

Я отправилась повидаться с Ант в качестве акта примирения: «Разве мы не можем притвориться, что не ненавидим друг друга?» Я надела платье от Армани, и она «случайно» пролила на него красное вино.

Я много размышляю о том, что же все-таки произошло тогда в баре у Моники. Тот день – нет, целая неделя казалась сплошным кошмаром, и мне трудно восстановить все ее кровавые подробности. Джессика и Тина расспрашивали меня о том вечере, но Синклер избегал разговоров на эту тему – не знаю уж почему. Мне нечего было им рассказать. Я ничего не помнила из того, что случилось между тем моментом, как меня закололи, и мгновением, когда Марк вытащил кол из моей груди.

Впрочем, нет, кое-что я помнила, и это была единственная вещь, о которой я умолчала: голос Синклера, зовущий из темноты – то властный, то умоляющий, повторяющий снова и снова: «Вернись. Вернись. Не покидай меня. Не покидай меня. Вернись».

Иногда мне кажется, что это был сон. Или галлюцинация. Самым удивительным было бы, если он и в самом деле звал меня и говорил что-то подобное. Но видит Бог, я не собираюсь его спрашивать.

Одно из двух: либо меня нельзя убить, либо король бессмертных вернул меня силой своей воли. Есть над чем задуматься.

Но не сегодня. В магазине Неймана распродажа, а мне позарез нужен кашемировый кардиган. Я бы предпочла красный, но возьму любой яркой расцветки. Платит Джессика! Она говорит, что это ее подарок по случаю моего воскресения из мертвых.