Египетские вечера - Марина Серова

Я долго думала, ехать мне на «шестерке», спокойно дожидавшейся меня в соседнем дворе, или все же лучше на своих двоих? Олег эту машину видел, вот что плохо. Но пользоваться общественным транспортом — хуже и придумать нельзя. Мне же надо будет в разные месте кататься. Что же делать?

Пока я решила позвонить Марку Гиршевичу. Но тут вспомнила, что у меня нет сотового. Без него я как без рук! Значит, сначала отправляюсь на квартиру, у меня там есть заначка, куплю новый сотовый. Вот уж ситуация — ни машины, ни телефона!

Ладно, придется все же воспользоваться «шестеркой». И домой поеду сейчас. Нечего ждать. Авось повезет.

Во дворе я нашла нетронутую машину и поехала к своей конспиративной квартире. Конечно, оставалась вероятность, что там меня до сих пор поджидают, но что-то делать все равно надо, не сидеть же сложа руки. И даже не в деньгах дело. Мне хотелось посмотреть на свои родные стены. Не натворили ли там чего?

Я подъехала к самому подъезду, выскользнула из «шестерки «и осторожно пошла по ступенькам вверх. Все как обычно. И у Клюевых опять скандал. Даже через дверь слышно, как они орут.

А за моей дверью никакого шума. Я приложила ухо и послушала еще немного. Ничего. Открыв дверь так осторожно, как только можно было, я прошла внутрь и, не включая свет, осмотрела квартиру. Никого. Ну и отлично!

Я нашла свою спрятанную заначку, взяла все деньги. Еще раз прошлась по дому — ничего не сломано, все вроде на месте. Чужих вещей тоже не наблюдалось. Кто же тут был вчера и что делал?

Довольная результатом своей вылазки, я спустилась по лестнице и тенью проскользнула в машину.

Думаю, на проспекте есть салоны связи, которые работают и по вечерам. Мне вот, например, приспичило купить сотовый именно сейчас. И я своего добьюсь.

Добиваться ничего не пришлось. Работающий салон нашелся сразу, милая девушка подобрала мне телефон, рассказала о выгодных тарифах, хотя мне, честно говоря, сейчас было абсолютно не до них. Заплатив деньги, я вышла на улицу и вздохнула с облегчением. Села в машину и, прежде чем закурить, набрала номер Гольдфельда.

— Марк Гиршевич, добрый вечер. Это Татьяна Иванова. Извините, что так поздно, но мне срочно надо с вами встретиться и поговорить.

— Так срочно? — услышала я его голос.

— Очень срочно. У вас была моя бабушка? Она сказала, какая у меня профессия? — вспомнила я свой визит в переодетом виде.

— Ваш разговор имеет отношение ко мне?

— А вы думаете, я с вами о бабушке говорить стану? Позвольте, Марк Гиршевич, мы же с вами взрослые люди. Если в столь поздний час я набираюсь смелости побеспокоить вас, то только потому, что забочусь не о своих, а именно о ваших интересах. Так что вы мне ответите? Я могу к вам сейчас подъехать?

— Да. Я вас жду, — четко произнес Гольдфельд.

— Отлично.

Я убрала сотовый в рюкзачок. Потом снова его вынула и набрала номер Дементьевой.

— Ленка, здорово. Слушай, я на дачу твою с одной девицей приехала. Нам спрятаться надо. Ты не против?

— Ты, что ли, Таня?

— Ага, я. Правда, я уже в Тарасове, но она там осталась. Думаю, ничего натворить не должна.

— Да ладно. Когда я тебе отказывала? Хорошо, что предупредила, а то я туда хотела с Виталиком рвануть. Вот смешно получилось бы…

— Мы ненадолго. Вот только разберемся с делами и сразу съедем.

— Ничего.

— Ну спасибо, пока. Я знала, что на тебя можно положиться.

Я уже схватилась руками за руль, чтобы тронуться с места, и тут увидела, как из кафе, невдалеке от которого я стояла, выходит Быстряков. Мне захотелось сползти под руль, чтобы спрятаться, но я подумала — он же прекрасно знает эту машину. И если увидит ее, так и так догадается, что в ней сижу я. Но, на мое счастье, Олег совершенно не смотрел по сторонам.

Быстряков был чем-то огорчен — на его лице застыло злобное выражение. Он нетвердым шагом дошел до дороги и поднял руку. Мне стало приятно, что ему так плохо: поделом тебе, похититель раритетов! Подумалось: вот бы подъехать сейчас к нему и предложить подвезти, куда надо. Представляю, какая бы у него сделалась физиономия.

Я видела, как Олег сел в машину и уехал. Я двинулась следом, чтобы проследить, куда именно наш герой отправился. К моему великому удовлетворению, отправился он домой. Ну и отлично! Пусть спит, а я проведу эту ночь без сна, но с большой пользой. Каждому свое.

— Что же вы так долго? — встретил меня Марк Гиршевич упреком. — А сказали «сейчас приеду…».

— Где мы можем поговорить? — не стала я оправдываться, а сразу взяла деловой тон.

— Пройдемте в комнату.

Мы вошли все в ту же гостиную, где он встречал меня в первый раз с Быстряковым. Гольдфельд подвинул ко мне пепельницу, увидев, что я достаю сигареты.

— Спасибо.

— Честно говоря, — начал говорить он, — я был немало удивлен, когда ваша бабушка сказала мне, чем вы занимаетесь. Я и представить не мог, что такая молоденькая и интересная девушка — частный детектив.

— Марк Гиршевич, вы прямо слово в слово повторяете то, что обычно говорят обо мне люди. Но давайте сейчас не будем отвлекаться на посторонние темы. Я пришла задать вам несколько вопросов, важных для вас же. Для начала первый: скажите, зачем вам понадобилась выставка?

— Мне?

— Да. Вам. Как сказал мне Олег Иванович Быстряков, вы тайно попросили его устроить показ вашей вазы. И предложили ему большие деньги. Но вы не хотели, чтобы об этом знали другие, и потому попросили Олега представить все так, будто именно он сумел уговорить вас поделиться своим сокровищем с людьми.

Гольдфельд сидел безукоризненно прямо и хлопал глазами.

— Танечка, у вас совершенно неверная информация. Я не просил Олега Ивановича о таком одолжении. Абсолютно точно! Это он долго уговаривал меня. Долго и упорно. И вот уговорил — моя ваза пропала…

— Хорошо. А вы предполагаете, кто мог ее украсть? — спросила я, обдумывая первый ответ Гольдфельда. Наврал, значит, Олежек.

— Откуда же мне знать?

— У вашей вазы есть хорошие копии? — неожиданно спросила я, взглянув прямо в глаза Марку Гиршевичу.

— А почему вы интересуетесь?

— Не могло получиться так, что вы решили всех обмануть и отправили на выставку ненастоящую вазу, а всего лишь чудесную подделку? — специально дразнила я коллекционера.

— Да вы что? Вы в своем уме? Не надо так меня обижать! Я никогда и никого за всю свою жизнь не обманывал!

Ну это он наверняка привирает. Быть такого не может. Но ваза, значит, настоящая.

— Марк Гиршевич, вы так и не ответили на мой вопрос. Есть ли копия?