Микроубийцы из пробирок. Щит или меч против Запада - Лев Федоров

Таким образом, обращаясь к возбудителю, необходимо отметить то, что ныне уже очевидно: биологическую катастрофу в Свердловске не мог вызвать естественный штамм сибирской язвы, распространяющийся через мясо животных и приводящий к кожной форме этого заболевания. В принципе, в естественных, даже самых неблагоприятных условиях возбудитель сибирской язвы может быть опасным для людей более века. Ныне уже известно, что источников этой опасности на территории бывшего СССР (в основном в форме захоронений погибших животных) было около 50 000, причем все они были внесены в специальный «Атлас стационарно неблагополучных по сибирской язве пунктов», изданный в 1975 году и многие годы остававшийся недоступным населению [41]. Однако трудно было приспособить эти источники к эпидемии, которая случилась в 1979 году в Свердловске.

Таким образом, нельзя отбросить без обсуждения естественное предположение, которое высказывалось в прессе неоднократно, что военные биологи создали штамм бактерии сибирской язвы, которая поражает в основном мужчин зрелого возраста.

Отметим далее, что имеющиеся факты противоречат идее, что эпидемию вызвала будто бы только лишь легочная форма сибирской язвы, возбудитель которой распространяется по воздуху аэрозольным путем и который будто бы случайно вышел из-под контроля военных биологов в городке Свердловске-19.

Трудно, таким образом, отказаться от предположения, что речь может идти о неизвестном виде биологического оружия, одним из элементов которого могла быть легочная форма сибирской язвы. Однако разгерметизироваться тогда мог и кассетный боеприпас, в котором в разных ячейках кассеты содержались различные возбудители, например сибирская язва и вирус Марбурга. Гражданские эпидемиологи в горячке эпидемии могли не заметить (или не знать), что тотальное внутреннее кровотечение и скоротечная смерть характерны не только для легочной формы сибирской язвы, но и для геморрагической лихорадки, вызываемой вирусом Марбурга (его инкубационный период доходит до 5–7 дней, что могло бы объяснить растяжку эпидемии на много дней). Ограничиться диагнозом сибирской язвы и не искать других причин было для 1979 года вполне логично. Но не для наших дней.

С предположением о «вирусном участии» в эпидемии вполне согласуется тот факт, что в Свердловск в 1979 году была завезена антивирусная (и еще не отработанная) вакцина из Новосибирска. Именно она, как указывают очевидцы, и была использована для вакцинации взрослого населения Чкаловского района.

Сокрытие информации о масштабной экологической катастрофе в Свердловске началось немедленно после ее начала. После установления истинной причины контрразведка начала проводить широкомасштабную операцию прикрытия, продолжающуюся до наших дней.

Первый этап

В основу первой операции прикрытия легла «мясная» версия событий. По свидетельству генерала КГБ А. Я. Миронюка, «была разработана целая программа по дезинформации общественного мнения в стране и в мире. Под контроль взяли почту, связь, прессу. Работали с иностранной разведкой. Не знаю, в курсе ли был академик Бургасов, но свою часть «программы» он выполнил отлично» [21]. Еще бы не выполнить, если ему (академику и знатоку сибирской язвы [222]) подсунули данные об «обнаружении» в «26 населенных пунктах вдоль Челябинского тракта, соединяющего Свердловск и Челябинск… 27 случаев заболевания скота сибирской язвой» [171]. И он не только охотно проглотил эту чекистскую стряпню, но и столь же охотно понес ее дальше во время своей поездки в США в 1988 году [10]. Кстати, впоследствии от всей этой брехни насчет пресловутого «Челябинского тракта» открестился самый знающий человек — главный ветеринар Свердловской области. Как оказалось, за 20 лет работы на этом посту сибирская язва не попадала от скота в пищевую сферу ни разу [155].

В самом Свердловске операция прикрытия осуществлялась без особых изысков. Через две недели после начала событий в прессу были переданы рекомендации жителям остерегаться заражения сибирской язвой от мяса больных животных [218]. Несколько раньше на стенах домов появились красочные плакаты с нарисованной коровой и подписью «сибирская язва».

Будни обмана:

«БЕРЕГИТЕСЬ ИНФЕКЦИИ! Из-за неблагоприятных погодных условий осенью и зимой 1978–1979 года в некоторых районах нашей области среди овец и крупного рогатого скота к концу зимовки оказалось немало ослабленных животных. У них повышена восприимчивость к инфекциям. В связи с этим, несмотря на ежегодные профилактические прививки скота против инфекционных заболеваний, в некоторых районах в начале весны возможны случаи заражения животных (прежде всего овец, находящихся в личной собственности) инфекционной болезнью — сибирской язвой.

Для предупреждения заражения сибирской язвой необходимо строго соблюдать правила личной гигиены при уходе за животными, ни в коем случае не покупать на рынке или у случайных лиц неклейменое мясо, шерсть и невыделанные шкуры. Молоко больных животных нельзя использовать в пищу ни в каком виде. Нельзя также забивать скот и разделывать туши павших животных без разрешения ветеринарного надзора» [218].

В связи с торжествами по случаю 1 мая 1979 года жители города, где бушевала эпидемия одного из опаснейших заболеваний, не получили ни слова официальной информации [18]. Более того, с жителей, в чьих семьях были погибшие во время эпидемии «сибирской язвы», КГБ взял расписки, что они осведомлены о возможности привлечения к уголовной ответственности при разглашении самого факта смерти члена семьи [47]. Ну а военные биологи из городка № 19 под видом КГБ изъяли в семьях погибших практически все свидетельства о смерти [6, 47].

И никого не смущала несуразица происходящего. «Сибирская язва» не вызывала язв, которые бы позволили хотя бы формально грешить на дохлую корову — форма болезни на самом деле оказалась не кожной, а легочной. Палочку сибирской язвы в мясе коров не сыскали, зато нашли на перилах и в жилищах. «Инфекция» не хотела распространяться при контакте людей, и врачи-эпидемиологи, щеголявшие среди испуганных сограждан в эффектных противочумных скафандрах, потом прекратили этот маскарад. Семьи тоже не вымирали — в основном мужчины-кормильцы.

Поскольку областная ветеринарная лаборатория не нашла возбудитель кожной формы сибирской язвы в мясе, конфискованном в семьях погибших, КГБ попытался этот возбудитель им подкинуть. Провокация не удалась.

Иллюзию того, что в городе свирепствует эпидемия кожной формы сибирской язвы, поддерживал В. Н. Никифоров, посылая в семьи погибших бригады для дезинфекции и конфискации мяса в противочумных скафандрах [166]. Среди своих, в специальном корпусе больницы № 40, нужды в спектакле не было, и он разрешил не пользоваться противочумной одеждой — в отличие от кожной, легочная форма болезни не передается от человека к человеку, так что среди своих в декорациях не было необходимости.

По-видимому, наиболее изощренным элементом операции прикрытия можно считать распоряжение о сжигании конфискованного мяса в печах керамического завода. Поскольку споры сибирской язвы в огне не горят (так активно провозглашает генерал В. И. Евстигнеев [68]), это распоряжение эпидемиологов-инфекционистов П. Н. Бургасова и В. Н. Никифорова создавало правдоподобное объяснение причин гибели людей, проживавших в основном на территории между Свердловском-19 и керамическим заводом. Между тем трудно назвать этих лиц не знающими специфики болезни, с которой они так активно «боролись», если учесть, что именно перу П. Н. Бургасова принадлежали фундаментальные монографии по сибирской язве [222]), а перу В. Н. Никифорова — толстенная докторская диссертация на ту же самую тему (защищена в 1963 году [223]).