До последнего звонка - Бен Элтон

— Да. Я об этом слышал. Нетерпимость.

— Именно. Но знаешь это в теории. Городские власти убеждены, что если ты убираешь этих ублюдков с улицы, то ты делаешь улицы лучше. С этим, наверное, не поспоришь. Но представь, какая это работенка для копа? Вытаскивать тощих черномазых уродов из картонных коробок и тащить их по городу, пытаясь найти пустую камеру размером в пять квадратных дюймов и запихать их туда. Господи, как же это достает! Просто сил нет.

— Надо думать. И один из этих тощих черномазых уродов сполна заплатил за ваше накопившееся раздражение.

— На той неделе мы потеряли своего человека. Его подрезал парень, когда тот шел по улице. Думаю, он просто встал не с той ноги. Дела в том округе шли хуже некуда, и когда этот сомалиец начал говорить нам о своих правах, у некоторых парней сорвало крышу.

— Вы его убили?

— Да. Да, мы его убили. Словно во сне. Мы его раздели и начали бить, ребята за спиной орали, а потом наш сержант запихал ему дубинку в жопу.

— Господи, Роджер, — поморщился Ньюсон.

— Да. Иногда и не такое случается, да?

— Ну, можно и так сказать. Кажется, я читал об этом деле.

— Да, СМИ чуть не обосрались тогда от счастья. Они расписали все так, словно каждый коп в городе — садист и расист. Черт. Вот что я тебе скажу: эти вонючие журналисты в первых рядах вопят, что их жены боятся нападения в метро и что нужно очищать улицы и защищать честных граждан.

— А когда вами занялся отдел внутренних расследований, ты дал показания против своего сержанта?

— Я сделал это не просто для того, чтобы спасти свою шкуру, Эд, клянусь. Мне правда жутко не нравилось случившееся. Я не принимал участия, ну то есть только вначале принимал, я орал на парня, попинал слегка и пару раз врезал по-настоящему. Но когда все пошло по нарастающей, я понял, что дело идет не туда, и больше не вмешивался. Пара других ребят поступили так же, но большая часть группы месила этого орущего маленького тощего ублюдка. Они были как свора собак, дерущихся за кусок мяса. Я хотел вытащить ствол, выстрелить в воздух и сказать, что хорош уже. Правда хотел. Но потом испугался. Испугался сержанта и других парней и того, что они обо мне подумают. Поэтому я ничего не сказал, и правда в том, что недостаточно просто не участвовать в чем-то, нужно попытаться остановить то, что происходит рядом.

— Да. Да, я понимаю.

— В общем, после того как паренек откинулся, все легли на дно, а сержант жутко перепугался и начал строить себе легенду, он говорил, что мы должны подтвердить, что парень сопротивлялся аресту и что у него ствол был, но я знал, что я на это не подпишусь. Я знал, что это преступление и за него нужно отвечать.

— Думаю, такие мысли не очень понравились твоим коллегам.

— Еще бы. Они меня чуть не убили. Именно поэтому я и здесь. Я в отпуске до начала суда, а когда все будет кончено, наверное, мне навсегда придется уехать из города. Ребята, которых я собираюсь засадить, очень непростые. У них полно друзей в министерстве, которым не нравятся доносчики. У меня будет волчий билет.

— Роджер, ты поступаешь правильно. Ты это знаешь.

— Да. Я знаю. Правда. Я видел издевательства и сам был тираном, и я знаю, что это неправильно. Нужно с этим бороться. Теперь я знаю, Эд, что недостаточно просто стоять в стороне, качать головой и повторять, что это ужасно. С этим нужно что-то делать.

— Леди и джентльмены, Дани Миног!

Ньюсон с бывшими одноклассниками вышли из гостиницы и направились в сторону Гайд-парка, где под палящим солнцем пятнадцать тысяч людей или около того отрывались на полную катушку.

— Поверить не могу, что ведущий сегодня — сам Саймон Бейтс! — восторженно крикнула Кристина Ньюсону. — Именно после того, что ты написал в его программу, я обратила на тебя внимание. Это же просто классно! — Она обняла его, и он почувствовал ее странно твердые груди, в то время как Дани пела о любви и поцелуях.

— Скажи ведь, Дани выглядит просто великолепно!

— Боюсь, я своего рода пурист, — ответил Ньюсон. — Для меня восьмидесятые завершились с распадом Wham!. Все, что происходило после их финального концерта на Уэмбли в восемьдесят шестом — на самом деле ожидание девяностых.

— Ты такой забавный, — воскликнула Кристина, доставая банку джина-тоника из сумки-холодильника.

— Это так классно! — сказала Салли Уоррен, танцуя с Джошем. У нее не было билета, поскольку она не собиралась на концерт, но с радостью согласилась на предложение Кристины попробовать протащить ее с остальной толпой. Их было около тридцати человек, и когда Кристина передала огромную кипу билетов у входа с видом профессионального руководителя группы, охранник даже не удосужился пересчитать людей.

— Коротышка мог бы проскочить между ногами Роджера! — прокричал Пит Вулфорд, к всеобщему восторгу.

Кристине удалось протащить Салли Уоррен на тусовку, но Ньюсон видел, что она уже пожалела об этом. Салли перевозбудилась и стала прилипчивой. Очевидно, такие развлечения были для нее редкостью. Более того, она притащила ребенка, а нельзя отрицать, что существует своего рода апартеид между взрослыми, которые притаскивают на тусовки детей, и остальным цивилизованным миром. Трехлеток нельзя игнорировать, и Джош Уоррен не был исключением. Он ныл, он хотел чипсов, он орал и, как только мать начинала с кем-то говорить, протискивался к ней, расталкивая кулачками всех на своем пути.

— Я хочу кое-что показать Эду, — сказала Кристина, беря Ньюсона за руку. — Тут есть группа девиц, одетых как Ник Род. Тридцатипятилетние дюраноманки, вот умора!

— Я с вами, — сказала Салли, беря Джоша на руки, но Кристина сделала вид, что не слышит свою некогда лучшую подругу, и быстро потащила Ньюсона вперед, оставив Салли танцевать с ребенком.

Оглянувшись назад через несколько минут, он увидел, что Салли очень оживленно разговаривает с Кейраном Битти. Для нее статус перестал что-либо значить, и она была благодарна за общение даже с таким изгоем, как толстяк Битти.

Дани Миног допела песню, и Саймон Бейтс напомнил зрителям, зачем они все здесь собрались.

— Вы все знаете, конечно, — сказал он, — что мы здесь не только для того, чтобы как следует оторваться! А ведь мы именно это и делаем, так? Мы здесь из-за «Кидкол». Вы знаете, все певцы, выступающие сегодня, делают это бесплатно, все до единого пенни, собранное с продажи билетов, пойдет туда, где деньги больше всего нужны: чтобы помочь детям избавиться от раковой опухоли насилия.

Ньюсон повернул голову и увидел Грэма Брука.

— Ненавижу, когда люди используют слово «рак» в качестве метафоры, — сказал он. — Моя мама считала, что единственный способ победить рак — это относиться к нему как к другу, жестокому, но все же другу. Мы все должны научиться этому.

— Ш-ш-ш-ш, — сказала Кристина.