10 минут 38 секунд в этом странном мире - Элиф Шафак

– Мне сказали, что у тебя верующий отец. Он знает, что ты выпиваешь? – спросила Лейла.

Мужчина нахмурился:

– Мой отец ни черта обо мне не знает!

Пил он медленно, но упрямо. Если и дальше продолжать в том же духе, утром будет жуткое похмелье.

– Знаешь, он уже в пятый раз за месяц делает это. Постоянно посылает ко мне женщин в разные гостиницы. И оплачивает все расходы. А я должен принимать этих бедных девочек и проводить с ними ночи. Это очень неловко. – Мужчина сглотнул. – Отец выжидает несколько дней, понимает, что меня не излечили, и организует новое свидание. Думаю, так будет до самой свадьбы.

– А если отказать ему?

– Тогда я все потеряю, – ответил он, насупившись от такой мысли.

Лейла допила виски, встала, забрала у него из рук стакан и поставила на пол рядом со своим. Он нервно вперил в нее взгляд.

– Слушай, дорогой мой, я понимаю, что тебе это не нужно. А еще я понимаю, что ты кого-то любишь и хочешь побыть с этим человеком. – Она специально сделала акцент на нейтральном слове, чтобы не упоминать о половой принадлежности. – Позвони и пригласи этого человека сюда. Побудьте вдвоем в этом красивом номере, обговорите все и найдите решение.

– А ты?

– Я ухожу. Но ты никому не проговорись. Ни твой отец, ни моя посредница не должны об этом знать. Мы скажем, что отлично провели ночь. Ты был потрясающим любовником, первоклассной машиной любви. Я получу деньги, а ты – немного покоя… но тебе нужно во всем разобраться. Прости, конечно, но эта свадьба – безумие. Неправильно втягивать в это безобразие еще и твою невесту.

– О, она будет счастлива в любом случае. Она и вся ее семья – стервятники, стремящиеся заполучить наши деньги. – Он осекся, понимая, что, возможно, сболтнул лишнего. Подавшись вперед, он поцеловал ей руку. – Спасибо. Я твой должник.

– Не за что, – сказала Лейла, направляясь к двери. – Кстати, скажи отцу, что я была в золотистом платье с пайетками. Это почему-то имеет значение.

Лейла тихо вышла из гостиницы, спрятавшись за группой испанских туристов. Женщина на ресепшн занималась регистрацией новых гостей, а потому не заметила ее.

Оказавшись на улице, Лейла вдохнула полной грудью. Луна была молодая, бледно-пепельная. Лейла вдруг поняла, что оставила свой шарф наверху. С минуту она раздумывала, стоит ли вернуться, но тревожить парня не хотелось. Как же она любила этот шарф, черт возьми, он ведь из чистого шелка!

Она зажала сигарету между губами и стала отыскивать в сумочке зажигалку. Ее там не было. Принадлежавшая Д/Али «Зиппо» пропала.

– Огоньку?

Лейла подняла голову. К краю тротуара, чуть впереди, подъехала машина. Серебристый «мерседес». Задние окна затемнены, фары выключены. В полуоткрытое окно за ней наблюдал мужчина, в руке у него была зажигалка.

Она медленно двинулась к нему:

– Добрый вечер, ангелок!

– И тебе добрый вечер.

Он дал ей прикурить сигарету, задержав внимание на ее груди. На нем был нефритово-зеленый бархатный пиджак, а под ним – зеленая водолазка более темного оттенка.

– Мерси, дорогой.

Тут открылась дверца, и из нее вышел водитель. Он был худощавее своего друга, его пиджак висел на плечах. Лысый, со впалыми щеками землистого оттенка. У обоих мужчин были одинаково изогнутые брови над близко посаженными маленькими темно-карими глазами. Лейла решила, что они, должно быть, родственники. Возможно, кузены. Но первое, что ей бросилось в глаза, – полное отсутствие жизнерадостности, что было очень странно для таких молодых мужчин.

– Привет! – отрывисто сказал водитель. – Красивое платье.

Казалось, между двумя мужчинами что-то промелькнуло, некая вспышка узнавания, как будто она уже была им знакома, пусть даже Лейла была уверена: она никогда раньше их не видела. Лейла могла забыть имена, но лица всегда запоминала.

– Мы подумали: может, прокатишься с нами? – спросил водитель.

– Прокачусь?

– Да, ну, знаешь…

– Смотря как.

Он назвал ей цену.

– Оба? Ни за что.

– Только мой друг, – ответил водитель. – У него сегодня день рождения, хочу сделать подарок.

Лейла решила, что это немного странно, однако в этом городе она видала кое-что и более странное, так что какая разница.

– Уверен, что не участвуешь?

– Нет, я не люблю… – Он не договорил.

Лейла задумалась, чего же он не любил. Женщин вообще или именно она не нравилась? Она попросила вдвое больше.

Водитель отвел глаза:

– Ладно.

Лейла была удивлена, что он не стал торговаться. Редкая сделка в этом городе совершалась без денежных споров – пусть даже и недолгих.

– Едешь? – спросил другой мужчина, открывая дверцу изнутри.

Она медлила. Если Гадкая Ма узнает, то взорвется от ярости. Лейла редко, почти никогда, не бралась за работу без ведома бывшей хозяйки. Но отказаться от таких хороших денег было сложно, особенно сейчас, когда столько счетов за лечение Джамили, которой поставили волчанку. За одну ночь Лейла сможет получить две хорошие суммы – от отца молодого человека из гостиницы и за это.

– Один час – не больше. И я скажу, где остановиться.

– Договорились.

Лейла забралась в машину, устроившись на заднем сиденье. Она опустила стекло, вдыхая прохладный свежий воздух. Бывали моменты, когда город казался свежим, словно кто-то услужливо окатил его ведром воды.

Она увидела на приборной панели сигарочницу, а на ней трех фарфоровых ангелов в длинных одеяниях. Отвлекшись, она принялась разглядывать их.

Машина начала разгоняться.

– Следующий поворот направо, – сказала Лейла.

Мужчина посмотрел на нее в зеркало заднего вида, и в глазах его отразилось что-то одновременно пугающее и невыносимо печальное.

Спину ее обдало холодком. Она слишком поздно почувствовала, что он ее не послушает.

Последним воспоминанием Лейлы был вкус домашнего клубничного пирога.

В ее детские годы в Ване праздники всегда сводились к двум поводам – национальному и религиозному. Ее родители отмечали рождение пророка Мухаммеда и рождение Турецкой Республики, однако рождение простого смертного достаточным поводом для ежегодного празднества не считали. Лейла никогда не спрашивала их почему. И только уйдя из дома, оказавшись в Стамбуле и узнав, что люди, оказывается, получают торты или подарки в свои особые даты, она задалась этим вопросом. И с тех пор каждый год 6 января Лейла изо всех сил старалась веселиться, несмотря ни на что. И, даже заметив, что кто-то слишком уж бурно празднует, она никогда никого не осуждала: кто знает, а вдруг этот человек тоже старается компенсировать те дни рождения, которых у него не было в детстве?